Баллада о Лорелее - Юрий Морозевич

так и против. Но при этом одно утверждение наверняка оспорить невозможно: это НЕ человек. По крайней мере, пока никто не доказал обратного.»

— Ты не рада меня видеть? — спросил он. — Я чувствую между нами какое-то непонятное напряжение.

Катя вдруг резко отстранилась и, не произнеся ни слова, вернулась на каменный уступ.

— Если это из-за того, что наша встреча будет слишком недолгой, то не стоит так уж сильно расстраиваться. Ведь мы несмотря ни на что все-таки снова встретились, и это уже навсегда. Во всяком случае, я умру счастливым.

Алексей попытался улыбнуться, обратив сказанное в шутку, но лишь снова закашлялся. Сильные толчки внутри черепной коробки заставили его болезненно сморщиться. Словно кто-то упорно пытался выбраться наружу и никак не мог. Головная боль становилась просто невыносимой.

Катя терпеливо дождалась окончания очередного приступа, а потом негромко сказала:

— Я рада тебя видеть. Правда. Ты не поверишь, но я мечтала об этом все долгие годы, проведенные на Лорелее. И это тоже правда. Я просто в ужасе от того, что наша встреча может оказаться последней. Но есть одно обстоятельство, которое отравляет мне жизнь вот уже несколько дней…

Катя помолчала, а потом, словно собравшись с духом, на одном дыхании произнесла:

— Мне вдруг пришло в голову, что именно ты можешь оказаться причастным к смерти моей мамы. Иначе, почему нужно было так долго молчать? Объяснить подобную скрытность я могу лишь обостренным чувством вины, и твои кошмары, кажется, эту версию только подтверждают.

— Вот оно что, — горько усмехнулся Алексей. — А я-то гадал… Выходит, виновный уже назначен.

— Пока еще нет. Но не буду скрывать, ты один из главных претендентов на эту роль.

Алексей очень живо представил себе, как Катя произносит последнюю фразу, а затем плотно сжимает тонкие губы. Помнится, она всегда так делала, когда ситуация по какой-то причине категорически ее не устраивала.

— А кто еще? — поинтересовался он. Любопытно же, в какую компанию она его записала.

— Это будет зависеть от того, что я от тебя услышу.

— А вариант с обычным несчастным случаем, выходит, даже не рассматривается?

— Нет.

— Интересно, почему?

— Мама была слишком хорошим пилотом для того, чтобы в ясную погоду не справиться с управлением самым обычным вертолетом. Думаю, ты не станешь этого отрицать.

— А техническая неисправность?

— Возможно. Вот об этом ты мне и расскажешь. Сам же говорил, что сделать это следовало еще много лет назад. Думаю, сейчас самое время.

— Что ж… наверное, ты права. Другого такого случая нам наверняка не представится.

Несколько мгновений Алексей молчал, собираясь с мыслями, а затем заговорил. Ровно, размеренно, без лишних эмоций. Как в суде под присягой, стремясь донести только факты и ничего, кроме фактов. Катя застыла в полной неподвижности, стараясь не пропустить ни одного слова. На Алексея она не смотрела.

— Наша группа: я в качестве командира, а также Наташа, Михаил, Роман и Мария, — проходила последний цикл тренировок в восточном филиале специального Центра подготовки космического десанта перед отправкой на Горгону. Обычная рутинная работа, ничего выходящего за привычные рамки. Подобных тренировок у нас за плечами насчитывалась не одна и не две, уж поверь. Поэтому никаких сложностей ни с какой стороны никто не ожидал. Сдадим нормативы, пройдем медкомиссию, и вперед. Вот только в этот раз начальство рассудило по-иному. Именно на нас решили испытать новый подход к профессиональной и психологической подготовке.

Среди десантников давно ходили слухи о каком-то необычном тренажере с совершенно фантастическими характеристиками. Будто испытуемые при этом полностью погружаются в выдуманную реальность, совершенно выпадая из реальности настоящей. Даже более того. Именно иллюзия и становится на время проведения испытаний единственным и уникальным в своем роде мирозданием, в котором им предстоит жить и, возможно, отстаивать свое право на существование. Услышав подобное, многие профессионалы только отмахивались. Мол, видели мы эту виртуальную реальность во всех видах, нашли, мол, чем удивить. Однако на деле все оказалось не так просто. Мало того, что установка заставляла воспринимать иллюзорный мир, совершенно стирая из памяти мир реальный, но еще и объединяла сознание всех испытуемых в единое ментальное пространство. Каждый поступок каждого из них влиял на изменение ситуации в целом.

Ничего не подозревая о коварстве проверяющих, мы заняли места в установке. Посмеиваясь и всячески демонстрируя полную готовность посрамить любые усилия испытателей по внесению раздора в наши стройные ряды. Никто даже не предполагал, что нам предстоит тренировка на выживание в условиях, максимально приближенных к реальности. Причем в самых жестоких ее проявлениях.

Алексей снова закашлялся. Кровавые пятнышки на внутренней поверхности шлема стали гуще. Собравшись с силами, Алексей бросил короткий взгляд на по-прежнему неподвижную Катю и продолжил:

— Едва установка заработала, мы оказались на Горгоне. Никому даже в голову не могла прийти мысль о том, что все это лишь внедренная в мозг иллюзия, настолько достоверными оказались предложенные нам обстоятельства.

А затем начались вводные.

В чудовищном катаклизме погибла база с находящимся на ней Михаилом. Связь с Романом и Марией наладить так и не удалось, и мы с Наташей оказались совершенно одни среди горячих песков без какой-либо надежды на помощь. Единственным вариантом спасения могла бы стать метеостанция, расположенная в стороне от базы и не затронутая взрывом. Но десятки километров по пескам… и воздуха в баллонах всего лишь на шесть часов. Шансов на выживание практически никаких.

А испытатели с воистину садистским упорством подсовывали нам все новые и новые проблемы, словно созданных прежде им казалось мало. Сначала жара, от которой практически не спасали холодильные установки скафандров, затем горгульи, терпеливо выжидавшие своего часа и в конце концов напавшие именно тогда, когда никто этого не ожидал, и, наконец, бескрайняя плантация паутинников, вставшая между нами и метеостанцией.

Но самое главное они приберегли под конец: неисправность манометра на скафандре Наташи, показавшего, что воздуха в ее баллонах практически нет. Это оказалось последней каплей. Не отдавая отчета в своих действиях, она набросилась на меня с намерением завладеть драгоценными остатками воздушной смеси. По ее мнению, из нас двоих выжить мог только один, и этим одним должна была стать именно она. Завязалась драка, в результате которой она меня убила. А затем забрала баллоны и в одиночку отправилась дальше.

Катя резко вскинулась и развернулась лицом к Алексею. Даже под бликующим забралом скафандра хорошо было видно,