Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

— Ваше Величество, господа, перед вами Гвидион, старейшина Элиандского леса…

Люди лишь тихонько зашептались и искоса посмотрели на Гвидиона. Красная одежда, преклонный возраст и длинные седые волосы этого эльфа однозначно свидетельствовали о том, что это друид, и все находившиеся в шатре люди почувствовали одновременно и облегчение, и смущение от того, что здесь сейчас нет ни одного священника.

— Госпожа Силиврен, повелительница клана осени, — продолжал бард.

Люди уставились с любопытством и симпатией на светловолосую эльфийку, красота и грациозность движений которой тут же пленила их сердца. Вслед за ней Эледриэль из клана каранторов, Наллаэрлинн из клана анорлангов и Кален — глашатай «зеленых эльфов», живущих на холмах, — встали позади стульев лицом к военачальникам короля Пеллегуна. Остальные эльфы, сопровождавшие королеву — в их числе Динрис, Маерханнас, Лландон, Кевин и другие члены совета, — расположились позади первых пяти эльфов. Герольд Пеллегуна, в свою очередь, стал представлять присутствующим герцогов и баронов из свиты короля. Затем все они по знаку Пеллегуна заняли свои места.

— Я уверен, сударыня, что это огненное пятно на горизонте не ускользнуло от вашего внимания, — сказал Пеллегун. — Судя по всему, это пятно находится как раз там, где расположена крепость Агор-Дол. Что вы по этому поводу думаете?

— Думаю, что вы абсолютно правы… Нам остается только узнать, пала ли эта крепость или же она еще держится.

— Если вы позволите мне высказаться, то я хотел бы заметить, что Красные Горы находятся отсюда на расстоянии более десяти льё[54], — сказал герцог Эскан Камбенет. — Если это какой-то пожар, то это пожар умопомрачительных размеров.

— Вы, видимо, полагаете, что монстры там уже одолели карликов, — сказал король.

— Одолели или же, возможно, уже вот-вот одолеют… Даже если мы выступим на рассвете и пойдем ускоренным шагом, мы не сможем добраться туда и к вечеру. А отправиться в путь ночью было бы безумием.

— Но мы могли бы отправить туда на разведку кавалерийский отряд, — осмелился сказать, прокашлявшись, Кармелид.

— Нет, мы не станем этого делать. Кавалерия останется со всем остальным войском. Если крепость Агор-Дол пала, монстры, возможно, уже вторглись на равнину. Нельзя позволять застать себя врасплох.

— Но ведь десять льё — это же пустяки!

Все повернулись к эльфу, произнесшему эти слова. Он, стоявший позади всех остальных, был еще совсем юным. Его лицо обрамляли длинные черные волосы, а одет он был в простенькую муаровую тунику.

— Простите меня, господа, — сказал он. Повернувшись к королю, он добавил: — Меня зовут Лландон. Я присутствовал при встрече господина Морврина и вашего отца, когда он принимал Морврина у себя во дворце.

— Да, — с улыбкой прошептал Пеллегун. — Я тебя помню…

— Десять льё — это пустяки, — повторил Лландон. — Мы не боимся темноты, и мы можем бежать почти так же быстро, как скачут ваши лошади. Если мы отправимся в путь сегодня ночью, то сможем прибыть туда завтра к полудню.

Герцоги и бароны начали с насмешливым видом перешептываться. Юный возраст этого подростка, несомненно, был вполне достаточным оправданием для такого бахвальства. Он, значит, намеревался преодолеть десять льё бегом?.. Увидев, как они усмехаются, Лландон побледнел и сжал кулаки. Ллиана заметила краем глаза, что Динрис подошел сбоку к ней и ласково взял ее за руку. Когда она заговорила, ее голос был твердым.

— Лландон прав, — сказала она. — Войско Элианда может прибыть туда завтра еще до того, как стемнеет.

Юная эльфийка сделала паузу, дожидаясь, пока с лиц герцогов и баронов исчезнут надменные улыбки.

— Однако в любом случае это означало бы рисковать столкнуться в одиночку с войском монстров, если они, как вы предположили, уже захватили крепость Агор-Дол.

Ллиана повернулась к Гвидиону, сидящему на стуле непосредственно возле нее. Старейшина леса медленно покачал головой.

— Я согласен с королевой, — сказал он. — Разделять наши силы было бы ошибкой. Тем не менее, мы можем послать разведывательный отряд…

— Это было бы… очень даже правильно, — кивнул Пеллегун.

— Лландон, — сказала Ллиана, впервые улыбнувшись с того момента, как она вошла в шатер, — вы могли бы отправиться с сотней лучников к крепости Агор-Дол, а затем прислать нам оттуда послание относительно того, что в этой крепости сейчас происходит?

— Это было бы для меня честью, моя королева.

— А как же он отправит это послание? — спросил Эскан тоном, граничащим с насмешкой. — Один из ваших эльфов быстренько прибежит назад?

— Мы, как и вы, умеем дрессировать соколов, — ответил Гвидион с вежливой улыбкой. — Однако мы используем их не только для охоты.

— Ну, вот эта проблема и решена! — воскликнул Пеллегун, которого, похоже, позабавило ошеломленное выражение, появившееся на лице Эскана. — С вашего позволения, моя королева, Лландон станет нашим разведчиком.

Ллиана кивнула, а затем подала знак Лландону. Тот сразу же направился к выходу, даже и не взглянув ни на короля, ни на кого-нибудь из числа его свиты. Не успел Лландон выйти из шатра, как на совете стали обсуждать следующие вопросы. Их обсуждение продлилось аж до утра.

Гробовая тишина. Темная, тяжелая, удушающая. Когда Махеолас переступил порог зала совета, ему показалось, что он провалился в бездонную пропасть. Ему в лицо тут же ударил порыв сухого воздуха, в котором чувствовался терпкий запах. Когда-то давно эта темнота и этот запах расплавленного свинца могли его испугать. Когда-то давно его потребовалось бы подталкивать вперед, как перепуганного ребенка, поскольку его ноги отказывались бы идти, а от страха он едва не терял бы сознание.

Эти времена уже прошли. Махеоласа, представлявшего собой тщедушного и боязливого подростка-послушника, которого все сторонились и который все никак не мог обрести покой, — такого Махеоласа уже не существовало. Подросток возмужал, перенесенные им тяжелые испытания его закалили, его тело окрепло и стало более выносливым. Душа Черных Земель постепенно проникала в самую глубину его существа точно так же, как она проникала во все живые организмы и предметы, и формировала его сущность точно так же, как она формировала сущность орков, гоблинов, кобольдов и прочих монстров, обитающих на этой унылой территории. Все те люди и эльфы, которые добровольно или принудительно вступали в легионы Того-кого-нельзя-называть, подвергались одному и тому же процессу перевоплощения и в конце концов становились похожими на тех монстров, которых они раньше сами боялись. Однако никто из них не изменился так, как изменился Махеолас. Он ведь был не просто новобранцем, угодившим на службу к Тому-кого-нельзя-называть, — он стал его приемным сыном, стал Копьеносцем. Никто не смог бы держать в своей руке этот талисман бога и не подвергнуться всестороннему воздействию с его стороны. Многим его предшественникам пришлось расстаться с жизнью: их иссушила невероятная энергия, исходящая от древка этого священного оружия. Однако по какой-то неведомой Махеоласу причине сила талисмана Луга, наоборот, подействовала на него благотворно. Она, можно сказать, частично вселилась в него самого. Он чувствовал жар, исходивший от этой силы, чувствовал ее пульсирование, чувствовал, что она хочет. Он уже был уверен, что в этом копье живет сам Луг, что он нашел свое воплощение в этом оружии — точно так же, как он нашел свое воплощение в Повелителе.