Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - Эдуард Эррио

Депутаты-радикалы решили оказать новому правительству самую широкую поддержку, выдвигая единственное требование: изъять оружие у гражданского населения. Не желая вмешиваться в вопрос о том, кто из радикалов примет участие в правительстве Фландена, я тем не менее, получив некоторую информацию, предупредил его в 10 часов вечера по телефону, что было бы недопустимо, если бы факт подписи моего заявления об отставке или же факт ухода в отставку совместно со мной послужил мотивом для невключения в правительство. Фланден быстро успокоил меня.

В ночь с 8 на 9 ноября под председательством Лебрена было проведено совещание, на котором был утвержден состав нового правительства.

9-го утром парламентская группа партии радикалов приняла решение об опубликовании моего письма об отставке.

В пятницу, 9 ноября, в 17 часов состоялось первое заседание совета кабинета Фландена, на котором обсуждался вопросе правительственной декларации. На бирже началось заметное повышение курса акций, приостановленное государственными кассами. «Если бы биржа была плебисцитом, – сказал нам Фланден, – мы бы оказались победителями». Все категории ценных бумаг повысились на 1 франк 70 сантимов – 2 франка 35 сантимов. Только акции Суэцкого канала упали на 250 франков. Казначейство имеет на своем текущем счету во Французском банке 3 миллиона франков.

В одной из газетных статей утверждалось, что маршал Петен сказал мне: «Вы совершаете преступление, разрывая перемирие». Маршал опроверг это заявление: действительно, я ничего подобного от него не слышал.

Мне запомнилось признание Кериллиса в «Эко де Пари» от 9 ноября: «Время от времени я бывал у него». По свидетельству Поля Шопина («Шесть лет в организации «Огненных крестов», стр. 118), Думерг предлагал полковнику де ла Рокку пост генерал-губернатора Алжира.

Правительство Фландена

I. Итальянский вопрос (8 ноября 1934 года – 21 февраля 1935 года)

В состав нового правительства вошли: Фланден – премьер министр; Перно – министр юстиции; Эррио и Марэн – государственные министры; Пьетри – министр военно-морского флота; Маршандо – министр торговли; Мандель – министр связи; Кассэ – министр сельского хозяйства; Денэн – министр авиации; Ренье – министр внутренних дел; Лаваль – министр иностранных дел; Жермен Мартен – министр финансов; Малларме – министр просвещения; Роллен – министр по делам колоний; Кей – министр здравоохранения; Вильям Бертран – министр торгового флота; Жакье – министр труда; Руа – министр общественных работ; генерал Морэн – военный министр; Перро-Прадье – товарищ министра.

Таким образом, с правительством Думерга было покончено, что вызвало дикое озлобление правых. 9-го утром Кериллис писал о моей «лицемерной маске». С каждым днем выяснялись все новые подробности и факты, убеждавшие меня в том, что я не ошибался, считая, что Думерг стал орудием в руках реакции. События подтвердили инстинктивные предчувствия республиканских масс. Бешеные вспышки уязвленного тщеславия Думерга, его призыв к гражданской войне под прикрытием призыва к спокойствию, его гнусная фраза о так называемом убийстве бывших фронтовиков – все это успокаивало мою совесть; единодушное одобрение демократического левого крыла парламента, поддержка парламентской группы радикалов, ликовавшей по поводу своего освобождения, говорили об опасности, порожденной этим человеком, который, выйдя из рядов нашей партии и поднявшись благодаря ей, с 1924 года стремился лишь к тому, чтобы продолжать и навязать нам свою политику соглашения с правыми, которым он был обязан своим успехом в Версале.

К счастью, не было пролито ни одной капли крови. Но то, что господствовало на протяжении всего кризиса, – это страх. Я отказался полемизировать и отвечать на бесконечные заявления Думерга. Восстанавливая правду о действительном ходе событий, я писал: «В одной из своих бесед со мною, 1 сентября, г-н Думерг с восхищением говорил мне о Мак-Магоне, ставя ему в упрек лишь то, что во время государственного переворота 16 мая Мак-Магон не обратил должного внимания на проблему денег, что заставило его позднее пойти на уступки. Как и все республиканцы, я охотно признаю, что г-н Думерг поступил умнее. При случае я докажу это с большими подробностями».

11 ноября я был в Лионе на праздновании годовщины перемирия[170]. В городской ратуше мне был оказан весьма сдержанный прием членами Союза бывших фронтовиков. На площади Терро по моему адресу раздалось несколько свистков, а при выходе из Дворца Ярмарки я услышал брань. Общественное мнение было неспокойно, однако ничего тревожного не наблюдалось. В Париже происходили многочисленные манифестации против меня и в поддержку Думерга; двадцать тысяч человек прошло перед его домом. Вблизи моего отеля произошло несколько весьма живописных столкновений. Своими злобными заявлениями Думерг умело поддерживал беспорядок. В своем интервью газете «Фигаро» он поставил под сомнение способность депутатов выражать волю своих избирателей.

13 ноября правительство окончательно утвердило редакцию своей декларации: «Перемирие продолжается… Мы будем защищать республику от любых попыток революции или диктатуры… Республиканское государство не капитулирует перед мятежными группами». Правительство заявило о своем твердом стремлении к миру во внешней и внутренней политике. 13 ноября в палате депутатов Торез заявил, что отставка правительства Думерга – это первый результат борьбы с фашизмом. Марсель Деа произнес интересную речь о связи между защитой республики и плановой экономикой и против экономического либерализма. Он хотел бы дополнить политический суверенитет суверенитетом экономическим. Он высказался за выезд в Версаль. Социализм должен, по его мнению, согласиться действовать на благо нации, однако правительство должно принять минимум социализма. Леба рассказал о политике Рузвельта, направленной на защиту заработной платы и сокращение рабочего дня. Его резкое выступление против заговорщических лиг вызвало шум на скамьях правых. Председатель совета министров в весьма республиканских выражениях заявил, что необходимо найти выход из кризиса, а не дискутировать о теоретических проблемах, ибо речь идет о последнем испытании парламента. Рейно занял весьма ловкую позицию. Леон Блюм констатировал решающее изменение, явно преувеличивая свои заслуги в этом деле. Он указал на опасность, угрожающую нашим институтам и свободам, и призывал вернуться на путь законности и порядка. «Республика свободно вздохнула, – заявил он. – Это очень большое событие». Тем не менее он против экономического либерализма и перемирия и за смену правительства. Дельбос заверил правительство в поддержке радикалов, оговоренной рядом условий, но без каких бы то ни было задних мыслей. Из 541 депутата, принявшего участие в голосовании, 423 проголосовали за правительство и 118 – против.