Ночи Лигурии - Вероника Франко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За спиной раздаётся незнакомый мужской голос. Оборачиваюсь. Прямо ко мне идёт «вежливый» человек в чёрном костюме. Степень его «вежливости» я могу оценить по зажатому в руке пистолету. Нехорошо. Совсем нехорошо.
Кидаюсь на кухню, которая находится рядом с чёрным входом. Беглым взглядом окидываю помещение. Хватаю бутылку с вином и вжимаюсь в стену слева от двери. Незнакомец не заставляет себя долго ждать. Едва он переступает порог кухни, бью мужчину бутылкой по голове. На меня летят осколки и брызги вина. Мафиози оседает на пол. Похоже, я его вырубила. Надеюсь, что не убила. Но рефлексировать некогда. Подбираю пистолет, выпавший из рук итальянца. Зачем? Сама не знаю. Я ведь не умею пользоваться оружием.
Открываю окно и вылезаю через него в сад. Внутри начинает напевать весёлую песенку радостный голосок. Свобода! Свобода!
Бегу по дорожке вглубь сада. Сзади снова раздаются крики на итальянском. Я уже почти ненавижу этот язык. Ускоряюсь. Внезапно откуда-то из-за кустов появляется Энрико.
– Сюда, сюда, – шепчет садовник.
Не раздумывая, ныряю к нему.
– Эй, ты как? – обнимает меня.
– Там был взрыв. И машина. И какие-то люди, – я слишком нервничаю, чтобы нормально описать на английском всё, что я видела.
– Знаю, знаю, – тихо произносит Энрико.
– Помоги мне, пожалуйста, – умоляюще смотрю на садовника. Парень задумывается на долю секунды.
– Давай это сюда, – забирает пистолет из моих рук. – Вот так, хорошо. Успокойся.
– Ты поможешь мне? – вцепляюсь в Энрико, что есть сил.
– Да. Пойдём, – уверенно кивает он. – Здесь есть выход.
Пробираясь через кустарники, садовник выводит меня к калитке в заборе. Неужели я, действительно, выберусь отсюда? На сказочное освобождение это не особенно тянет. Хотя плевать. Главное, результат.
Парень набирает код на замке. Кованая дверь мягко открывается. Мы выходим за периметр.
– Grazie, Enrico (прим. автора: ит. спасибо, Энрико), – тут же раздаётся за спиной.
Оборачиваюсь. Трое мужчин в чёрных костюмах стоят стеной. Перевожу затравленный взгляд на садовника. Он отводит глаза. А я всё понимаю. Энрико специально заманил меня в ловушку.
– Сволочь! – ору на русском, сильно толкая парня в грудь. Срываюсь с места, хоть в этом нет совершенно никакого смысла. Бежать некуда. Меня абсолютно точно догонят. Звук выстрела заставляет мои ноги прирасти к земле. Инстинктивно поднимаю руки вверх. Сдаюсь. Сзади меня хватает один из амбалов.
– Пошли, – коротко командует он.
Когда я разворачиваюсь, то вижу бездыханное тело садовника, валяющееся на земле. Распахнутые глаза смотрят в небо. Изо рта течёт алая струйка крови.
– Я не пойду с вами! Не пойду! – пытаюсь вырваться из железной хватки итальянца. Видимо от шока, я кричала на русском, потому что один из мафиози подходит ко мне и спрашивает:
– Straniera? (прим. автора: ит. иностранка?)
Я воплю что-то нечленораздельное. Начинаю рыдать. Потрясение от того, что у меня на глазах убили человека слишком сильно. Становлюсь абсолютно невменяемой. Не дождавшись нормального ответа, мужчина задаёт ещё один вопрос:
– По-английски говоришь?
В мозгу что-то коротнуло на знакомую фразу. Если бы это были люди Лоренцо, то они бы знали, что говорю. Значит, это – не они. Вспыхивает робкая надежда. Мужчины не знают, кто я. И собственно, я им не нужна.
– Russa (прим. автора: ит. русская), – это слово выучила ещё на свадьбе Лии.
– Хорошо, – произносит на английском главный мафиози. Почему-то я окрестила его «главным», хоть внешне он ничем не отличается от других двоих. – Ты поедешь с нами.
– Нет, нет, – протестую. – Мне в посольство надо.
Итальянец хмыкает и отдаёт короткий приказ на итальянском. По контексту догадываюсь, что-то типа: «В машину её».
Один из качков взваливает меня на плечо, как мешок картошки, быстрее, чем я что-то успеваю сообразить. Мать моя женщина! Что эти звери задумали? Нафига я им сдалась?
Через три минуты оказываюсь на заднем сидении тонированного джипа. «Главарь» садится рядом. Двое других – один за руль, а второй на переднее место пассажира.
Тело бьёт нервный озноб. Обхватываю себя руками, чтобы хоть как-то успокоиться. В машине висит гнетущая тишина. Мои похитители не разговаривают между собой. Через минут десять итальянец, сидящий около меня, нарушает молчание.
– Как тебя зовут?
– София.
– Джованни, – представляется мужчина.
– Куда мы едем? – немного выдыхаю, радуясь, что мафиози первый пошёл на контакт. Значит, не всё потеряно. Если бы мне хотели причинить вред, то уже бы сделали это.
– Узнаешь, когда приедем, – Джованни не намерен продолжать светскую беседу.
– Вы убьёте меня? – задаю идиотский вопрос.
– Зависит от многих факторов. Определяющий из них – твой бойфренд.
В голове всплывает размытый образ светло-русого невысокого парня. События последних дней стерли ластиком Кирилла из моего сознания. Не могу понять, при чём здесь он? Каким образом связан с итальянской мафией?
Глава 14
София
Едем мы долго. Часа два или три. Равнинные пейзажи сменяются гористыми. Вдоль трассы появляется берег моря. На ровной сапфировой глади играют лучи солнца. Седые волны разбиваются о скалистые утёсы. Кое-где замечаю жемчужинки дрейфующих яхт. Странно… Вот уж не думала, что зимой кто-то устраивает морские прогулки.
Через некоторое время мы съезжаем с автострады, ведущей вдоль моря. Углубляемся в горы. Это вызывает новый приступ паники, потому что море у меня ассоциируется со свободой и потенциальной возможностью сбежать. А суровые каменные исполины, покрытые лесом, не вселяют оптимизма.
Наконец, машина останавливается около огромных глухих ворот. Заезжаем на территорию. Здесь не так шикарно, как на вилле Спада. Никаких мраморных статуй или красивых клумб с цветами. Двор выглядит достаточно аскетично. Собственно, как и двухэтажный дом, который кажется негостеприимным и мрачным.
Тускло освещённый холл и коридор напоминают музей. На стенах висит слишком много картин в тяжёлых позолоченных рамах. Напольные вазы, статуэтки не добавляют жизни пространству. Здесь тяжело дышать и хочется открыть настежь окна, чтобы впустить свет и свежий воздух.
Меня проводят в кабинет, обставленный помпезной мебелью. Сажают на стул. За столом напротив вижу рептилию. Содрогаюсь от ужаса. Разумеется, в большом кожаном кресле восседает человек. Но какой! Его худое лицо с неестественно бледной кожей похоже на застывшую маску. Холодный немигающий взгляд направлен на меня, но рептилоидная мумия смотрит как будто бы сквозь. Возраст мужчины определить невозможно. Ему может быть пятьдесят, шестьдесят, семьдесят. Идеально скроенный тёмно-синий дорогой костюм, голубая рубашка и галстук не спасают положение. Узкие руки с костлявыми пальцами напоминают щупальца.
– Она русская. По-итальянски не говорит, –
