Кавказская крепость - Сфибуба Юсуфович Сфиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успел Топоридзе поднять за здоровье Мюжгель рюмку коньяку, привезенного им специально для красавицы-турчанки, как появился Гюлибей.
Шота поднялся со своего места и пошел навстречу турецкому капитану. По-дружески поприветствовав друг друга, они сели за стол, со вкусом уставленный Мюжгель.
Началась непринужденная беседа, ничем не отличавшаяся от прежних. Гюлибей сказал моряку, что Мехмету очень понравилась информация, полученная Топоридзе от советского военнослужащего. По условному знаку Мюжгель вышла из комнаты, сказав, что вопросы, которые стали обсуждать мужчины, ей не интересны.
— Дорогой земляк, — начал Гюлибей, обращаясь к Топоридзе, — я недавно был в Анкаре. Шеф доволен нашей с тобою работой.
— Неплохо бы спрыснуть капитанские погоны, — полушутя заметил моряк.
— Ох, эти женщины, не могут держать язык за зубами, — расхохотался Гюлибей. — Понимаю, любовь.
— Душевно рад за вас, капитан.
— Не подумай, что я о тебе забыл. Шеф прислал тебе вот этот подарок, — сказал Гюлибей, протягивая Топоридзе серебряный портсигар с изображением золотого орнамента.
— Надпись не сделали, чтобы не смущать твоих друзей из команды. Уж очень бдительные они у вас... Скажи им, что портсигар ты купил у турецкого ювелира.
— Спасибо. Тронут вниманием, — поблагодарил моряк. — Только смогу ли я оправдать ваше доверие?
— Сможешь, сможешь, земляк. А теперь слушай меня внимательно. Сведения, полученные через твоего знакомого военнослужащего, представляют большой интерес для наших генштабистов. То, что они ведут подготовку к войне, для тебя, конечно, не секрет. Однако военные разведчики хотят знать больше и, самое главное, хотят уточнить некоторые тактико-технические данные о советских войсках. Я не смог ответить на некоторые вопросы военных. Полагаю, что и ты вряд ли ответишь на них...
Топоридзе, поняв, к чему клонит собеседник, заметил:
— Капитан, это почти невозможно.
— Какой же ты проницательный человек, прямо читаешь мои мысли... Невозможных вещей, друг мой, на свете нет. Конечно, риск очень большой. В ночной темноте во время предполагаемой встречи нас могут накрыть и свои пограничники. Однако другого выхода нет, Шота. В случае успеха, знаешь, как мы с тобой будем выглядеть в глазах шефа?...
Чтобы рассеять у собеседника сомнения, Гюлибей действовал напористо.
— Вот тебе координаты и деньги. Будь осторожен, так как все советские граждане, проживающие в пограничной зоне, помогают вашему ОГПУ. Нанимай только проверенного контрабандиста, который проводит тебя и военнослужащего до переходной тропы, а потом пусть ждет в укрытии до вашего возвращения. Встречу лучше организовать в турецкой зоне.
— Иншаллах, брат! — с грустью сказал Гюлибей, делая вид, что он очень обеспокоен серьезностью данного им задания.
Топоридзе поверил матерому шпиону. Узнав еще об одной авантюре маховских «деятелей», он, довольный, вернулся на судно, стоявшее у причала турецкого морского порта.
4
Вот уже который день, как Рамазанов в Батуми. Целыми днями и вечерами он со своими коллегами — батумскими чекистами — разрабатывал план дальнейших действий.
В свободные от работы часы Рамазанов прогуливался по батумской набережной, наслаждаясь морским пейзажем, иногда даже позволял себе посетить знаменитый Батумский ботанический сад. И все это время мозг его сверлила мысль: не провалить бы игру с турками.
Чекисты предполагали, что турецкие разведчики затевают какую-то серьезную авантюру. Настораживал тот факт, что Гюлибею вдруг захотелось лично поговорить с военнослужащим, от которого через Топоридзе к туркам поступали сведения. Может быть, противник хочет проверить советского военного? В этом нет ничего особенного. Проверка и перепроверка своей агентуры и ее сообщений — испытанный метод всех разведок. А вдруг не так?..
5
Мюжгель, отдав распоряжение гарсонам и сказав, что неважно себя чувствует, попросила не беспокоить ее по мелочам. Метрдотель ушла из зала и поднялась на второй этаж бара. Здесь находился рабочий кабинет хозяина.
Шевкет, изучавший опыт не только европейских, но и канадских питейных заведений, знал, что первое впечатление о человеке складывается по обстановке, в которой он работает или живет. И он прекрасно обставил свой кабинет. Люди, бывавшие у него, с восторгом отзывались о тонком вкусе хозяина «Кара дениз».
Шевкет не обижал и своего метрдотеля. Мюжгель была довольна условиями, созданными ей хозяином бара. Единственное, что турчанке не нравилось, — это то, что при появлении гостей Шевкет не всегда представлял их ей и старался уединиться с ними. Правда, эта черта присуща коммерческим людям. «Секреты дельцов», — успокаивала она себя. Мюжгель заметила еще одну странность в поведении своего хозяина: последний никогда не оставлял ей ключ от своего кабинета, когда выезжал в другие города. Однако турчанка воздерживалась сообщать Гюлибею о странностях Шевкета. Метрдотель знала, что при малейшей неосторожности с ее стороны ей могут предложить уйти из бара и вряд ли ей удастся найти такое удачное место, каким она считала «Кара дениз». Вместе с тем, Мюжгель было известно и другое: Гюлибей, составивший ей протекцию, являлся большим авторитетом для Шевкета, а поэтому вряд ли хозяин бара осмелился бы потревожить ее.
Шевкета не было в кабинете. Метрдотель знала, что хозяин выехал в город Карс за мясом и теперь она, как второе после Шевкета лицо в баре, должна следить за работой.
Хотя Мюжгель и привыкла свободно входить в приемную хозяина «Кара дениз», но на этот раз, направляясь туда, она чувствовала какое-то смутное беспокойство. Подойдя к двери кабинета, женщина осторожно потянула ручку на себя и убедилась, что дверь заперта.
Немного успокоившись, турчанка
