Битая карта - Иэн Рэнкин

— Да, сэр, понимаю, сэр.

Ребус, слава богу, сумел от него увернуться. Как-то раз он сдуру пошутил еще гаже, чем Курт, и в результате заслужил его благосклонность. Но Холмс когда-нибудь придумает каламбур похлеще, и вот тут Курт обретет нового ученика и единомышленника… Ребус проскользнул мимо доктора в кабинет Лодердейла. В этот момент Лодердейл как раз закончил говорить по телефону. При виде Ребуса его лицо окаменело. И Ребус сразу же понял почему.

— Я только что послал человека проверить, на месте ли Гласс.

— А его и след простыл, — добавил Ребус.

— Да, — сказал Лодердейл, все еще держа руку на трубке. — И он ничего или почти ничего после себя не оставил.

— Ну, найти его будет довольно просто, сэр.

— Займись этим, ладно, Джон? Он, вероятно, еще в городе. Сколько там… Часа не прошло. Возможно, прячется где-нибудь в Грантоне.

— Мы немедленно туда отправимся, сэр, — сказал Ребус, радуясь тому, что можно заняться хоть какой-то живой работой.

— Между прочим, Джон…

— Сэр?

— Нечего так самодовольно ухмыляться.

День шел к концу, вечер надвигался с поразительной скоростью. Но Уильяма Гласса пока так и не нашли. Ни в Грантоне, ни в Пилмьюире, ни в Ньюхейвене, ни в Инверлите, ни в Каннонмилсе, ни в Лите, ни в Дэвидсонс-Мейнсе… Ни в автобусах, ни в пабах, ни на берегу, ни в Ботаническом саду, ни в столовках, ни на стадионах. У него не было ни друзей, ни семьи, был только номер страховки, выданный министерством здравоохранения и социального обеспечения. Вполне возможно, думал Ребус, что этот тип ни при чем. Но пока только за эту соломинку и можно было ухватиться. Не лучшая метафора, если помнить об обстоятельствах убийства, но, с другой стороны, как сказал бы доктор Курт, жертва канула в Лету.

— Ничего, сэр, — сообщил Ребус Лодердейлу, когда игра закончилась.

День выдался хуже некуда. Все усилия Ребуса пошли насмарку, и при этом он смертельно устал — устал душой и телом. Устал до того, что отверг приятельское предложение Холмса пойти куда-нибудь выпить и не стал терзаться сомнениями, куда отвезти свои усталые кости: он прямиком направился на Оксфорд-террас в объятия доктора Пейшенс Эйткен, хотя прекрасно помнил о том, что там его ждет компания кота Душки, залихватски свистящих попугаев, тропических рыбок и ручного ежа, которого он пока так и не видел.

Утром во вторник Ребус первым делом позвонил Грегору Джеку. Голос Джека звучал устало, потому что он накануне весь день провел в парламенте, а весь вечер проторчал на каком-то «нелепейшем совещании, и можете меня цитировать». В его интонации чувствовалась какая-то новая и откровенно фальшивая задушевность, и Ребус не сомневался, что причиной тому было их общее знание о содержимом мусорного бака.

Что ж, Ребус тоже устал. Разница между ними заключалась в размере жалованья.

— Есть какие-нибудь новости о вашей жене, мистер Джек?

— Ничего.

Опять это заколдованное слово. Ничего.

— А у вас, инспектор? Есть какие-нибудь новости?

— Нет, сэр.

— Что ж, как говорят, лучше отсутствие новостей, чем плохие новости. Между прочим, я сегодня прочел, что та несчастная, которую нашли у Дин-Бриджа, была убита.

— К сожалению, да.

— Рядом с этим мои собственные неприятности кажутся мелочью, верно? Впрочем, сегодня утром будет встреча с избирателями, так что мои неприятности, возможно, только начинаются. Вы мне дадите знать, да? Я имею в виду, если появится что-нибудь новое.

— Непременно, мистер Джек.

— Спасибо, инспектор. До свидания.

— До свидания, сэр.

Очень официально и корректно, как и должно быть. При таких отношениях неуместно даже пожелать удачи на предстоящей встрече с избирателями. Он знал, чему будет посвящено это собрание. Люди не любят, когда их избранники становятся участниками скандалов. Будут неудобные вопросы. На них придется отвечать…

Ребус выдвинул ящик стола и вытащил оттуда список друзей Элизабет Джек. Джейми Килпатрик, торговец антиквариатом (наверняка белая ворона в своей титулованной семье); леди Матильда Мерриман, широко известная тем, что якобы провела бурную ночь с одним бывшим министром; Джулиан Каймер — художник, как говорят; Мартин Инман, землевладелец; Луиза Паттерсон-Скотт, бывшая жена миллионера-ретейлера, владельца сети магазинов… Целая страница «имен» тех, кого сам Джек назвал, составляя список, «распутниками и бездельниками со стажем». В основном это были, по выражению Криса Кемпа, «старые деньги», и никакого отношения к «стае» Грегора Джека они не имели. Одно имя оказалось любопытным исключением. Его узнал даже Ребус, когда Грегор Джек написал его на листке бумаги.

— Что? Тот самый Барни Байерс? Который начинал дальнобойщиком?

— Да, тот самый.

— Как-то мало он вписывается в эту компанию. Разве нет?

— Вообще-то, Барни мой школьный приятель. Но со временем подружился с Лиз. Такое случается.

— И все же я никак не могу представить его в этой компании…

— Вы удивитесь, инспектор Ребус. Поверьте мне, вы удивитесь. — Джек каждое слово произносил весомо, чтобы у Ребуса не оставалось сомнений в том, что он говорит. И все же…

Байерс был еще одним парнем из Файфа, знаменитым парнем. Он еще в школьные годы сделал себе репутацию удачливого автостопщика и часто хвастался тем, что съездил на неделю в Лондон, не заплатив ни пенни. После школы он произвел новую сенсацию, проехав автостопом по Франции, Италии, Германии, Испании. Он влюбился в грузовики. Накопил денег, получил права на вождение тяжелых грузовиков, купил себе машину… и со временем превратился в крупнейшего независимого перевозчика. Ребус, во всяком случае, не знал, кто мог бы с ним сравниться. Да что далеко за примером ходить — в прошлом году во время командировки в Лондон Ребус прямо на Пикадилли-серкус увидел тягач с прицепом компании «Байерс».

Что ж, в том и состояла работа Ребуса — опрашивать всех, кто помог бы найти следы Лиз Джек. Он с удовольствием уступит другим беседы с разными там Килпатриками или Каймерами; но Барни Байерса он оставит себе. Если так и дальше пойдет, через неделю-другую придется заводить альбом для автографов, подумал он.

Оказалось, что Байерс в Эдинбурге — «скликает клиентов», как сказала девушка в офисе. Ребус дал ей свой телефон, и час спустя ему перезвонил сам Байерс. Весь день он будет занят, а вечером отправится ужинать с «разными жирными ублюдками», но может встретиться с Ребусом пропустить стаканчик в шесть часов, если это удобно. Интересно, в какой роскошный отель он меня пригласит, подумал Ребус, и был ошарашен и, возможно, даже разочарован, когда Байерс назвал бар «Сазерленд», в который нередко наведывался сам Ребус.

— Договорились, — сказал он. — В шесть.

Это означало, что день ему занять нечем. Впрочем, нет, конечно, не совсем так: на нем висело дело об украденных книгах. Но тут он не ждал, затаив дыхание, каких-то неожиданных результатов. Книги либо обнаружатся, либо нет. Ребус считал, что книги уже находятся по другую сторону Атлантики. Кроме книг, был Уильям Гласс, подозреваемый в убийстве; он сейчас прятался где-то в укромном закоулке. Ну, этот объявится, когда придет время получать пособие по безработице. Если так, то он еще глупее, чем кажется. Хотя, возможно, он умнее. И значит, не наведается ни в офис службы социального обеспечения, ни в свою прежнюю нору. В таком случае ему придется добывать деньги где-нибудь в другом месте.

Ладно, значит, нужно отправляться к бродягам, к отверженным. Глассу придется начать воровать или попрошайничать. А если он станет попрошайничать, то делать это он будет там же, где и другие. Нужно будет дать его описание, пообещать десятку в качестве вознаграждения и немного выждать. Об этом, пожалуй, стоило сказать Лодердейлу. Но Ребусу не хотелось подавать старшему инспектору слишком много хороших идей, а то еще подумает, будто Ребус выслуживается.

«Уж скорее я стал бы выслуживаться перед служебной овчаркой», — пробурчал он себе под нос.

Брайан Холмс явился как нельзя более кстати — с белым бумажным пакетом и одноразовым стаканчиком в руках.

— У тебя там что? — спросил Ребус, у которого вдруг от голода засосало под ложечкой.

— Вы же полицейский, догадайтесь. — Холмс вытащил из пакета сэндвич и показал его Ребусу.

— Солонинка?

— Ошибочка. Бастурма с ржаным хлебом.

— Что-что?

— И декофенизированный заварной кофе. — Холмс снял крышечку со стакана и с довольной улыбкой понюхал содержимое. — Из новой кулинарии у перекрестка.

— Разве Нелл не готовит тебе сэндвичи?

— Теперь у женщин равные права с мужчинами.

Ребус и сам это знал. Он подумал об инспекторе Джилл Темплер с ее феминизмом. О придирчивом докторе Пейшенс Эйткен. Он даже вспомнил о взбалмошной Элизабет Джек. Сильные женщины… Потом он вспомнил про Кэт Киннаул. Да, и в их рядах тоже есть слабые звенья.