Битая карта - Иэн Рэнкин

Он опять подмигнул, одарил улыбкой всех сидевших за стойкой и вышел — так же шумно, как и вошел. Подошел бармен забрать тарелку и стаканы. Ребус обратил внимание, что галстук у него на застежке — стандартный в «Сазерленде». Если какой буйный клиент схватит за грудки, галстук расстегнется и останется у него в руке…

— Он обо мне говорил?

Ребус моргнул:

— Что? С чего ты взял?

— Мне показалось, он назвал мое имя.

Ребус выплеснул остатки пива себе в рот, проглотил. Трудно поверить, что парнишку зовут Грегор… Скорее уж Лиззи…

— Тебя как звать-то?

— Лори.[23]

Ребус проехал уже полпути, когда понял, что направляется не в Стокбридж и в теплые объятия Пейшенс Эйткен, а в Марчмонт, в свою заброшенную квартиру. Значит, так тому и быть. Воздух в квартире был прохладный и застоявшийся. Кружка рядом с телефоном напоминала Глазго, поскольку и там и там, по странному совпадению, взросла зелено-белая культура.[24]

Но уж если плесень пробралась в гостиную, то в кухне дела наверняка обстоят еще хуже. Ребус уселся в свое любимое кресло, нажал кнопку автоответчика, чтобы прослушать пропущенные вызовы. Их было немного. Джилл Темплер интересовалась, куда он пропал… Как будто не знала. Его дочь Саманта позвонила из своей новой квартиры в Лондоне, оставила адрес и номер телефона. Была еще пара вызовов, но звонивший ничего не сказал, просто вешал трубку.

— Не хотите, как хотите.

Ребус отключил автоответчик, вынул из кармана записную книжку, нашел номер и позвонил Грегору Джеку. Ему хотелось знать, почему Джек скрыл от него анонимные звонки. Раздеть Джека… Разори соседа… Что ж, если кто-то и собирался пустить по миру Грегора Джека, то Джека это, похоже, не очень трогало. Он не то чтобы смирился, просто ему вроде бы и дела не было. Если только он не притворялся перед Ребусом… А что же Рэб Киннаул, голливудский убийца? Чем он занимался, когда был вне дома? А Рональд Стил — человек, которого «трудно поймать». Не замышляли ли они чего-нибудь все вместе? Не то чтобы Ребус совсем не питал доверия к роду человеческому и не то чтобы он стал совсем уж пессимистерианцем. Просто он чувствовал: что-то тут происходит… Вот только что?

У Джека никого не было дома. Или он не отвечал на звонки. Или отключил телефон. Или…

— Алло?

Ребус посмотрел на часы. Четверть восьмого.

— Мисс Грейг? — сказал он. — Это инспектор Ребус. Он что — все вас эксплуатирует? Не отпускает домой?

— Вы, похоже, и сами припозднились, инспектор. Который теперь час?

В ее голосе слышалось нетерпение. Возможно, Эркарт предупредил ее: никаких дружеских бесед. Возможно, узнал, что это она дала Ребусу адрес «Гнезда глухаря»…

— Мне нужно поговорить с мистером Джеком, если можно.

— К сожалению, нельзя. — Испуга в ее голосе не слышалось. А если что и слышалось, то самодовольство. — Он сегодня выступает на собрании.

— А-а. А как прошла утренняя встреча?

— Встреча?

— Мне казалось, у него встреча с избирателями?..

— Ах, вот вы о чем. По-моему, все прошло прекрасно.

— Значит, он сохранит свое место в палате?

Она изобразила смешок.

— В Северном и Южном Эске народ еще не сошел с ума — такими людьми не бросаются.

— Тем не менее у него, вероятно, гора с плеч упала.

— Не знаю. Во второй половине дня он играл в гольф.

— Как мило.

— По-моему, член парламента может себе позволить отдохнуть раз в неделю, вы так не считаете, инспектор?

— О да, безусловно. Именно это я и имел в виду. — Ребус помолчал. Вообще-то, ему и сказать было нечего. Он просто надеялся, что если Хелен Грейг будет говорить и дальше, то скажет ему что-нибудь; что-нибудь такое, чего он не знает… — Да, — сказал он, — что касается этих телефонных звонков…

— Каких звонков?

— Звонков мистеру Джеку. Анонимных.

— Я не знаю, о чем вы. Извините, мне пора. Мама ждет меня дома без четверти восемь.

— Я вас ни в коем случае не задерживаю, мисс…

Она уже повесила трубку.

Гольф? Сегодня? Это нужно быть большим любителем, чтобы играть сегодня в гольф. Дождь не прекращался с полудня. Он посмотрел вниз через невымытое окно. Дождь прекратился, но улицы сверкали влагой. Квартира вдруг показалась ему какой-то особенно пустой и холодной. Ребус снял трубку и набрал еще один номер — Пейшенс Эйткен. Чтобы сказать, что едет. Она спросила, где он.

— Дома.

— Вот как? Хочешь забрать что-то из вещей?

— Да.

— Хорошо бы ты привез еще один костюм, если он у тебя есть.

— Ладно.

— И захвати что-нибудь из твоих драгоценных книг, потому что мой литературный вкус тебя, кажется, не устраивает.

— Романтические истории — не мой конек, Пейшенс.

Хоть в литературе, хоть в жизни. Его «драгоценные книги» были разбросаны по всему полу. Он поднял одну, попытался вспомнить, когда ее купил, но не смог.

— Джон, вези что хочешь и сколько хочешь. Ты же знаешь, у нас тут места хватит.

У нас. У нас места хватит.

— Хорошо, Пейшенс. До скорого.

Вздохнув, он положил трубку и оглянулся. Сколько лет прошло, а на полках до сих пор зияют дыры в тех местах, откуда его бывшая жена Рона сняла свои вещи. На кухне тоже пустоты — на месте сушильной машины, на месте посудомойки. На стенах, где раньше висели ее постеры и картинки, остались темные прямоугольники. Когда он в последний раз делал здесь ремонт? В 81-м или 82-м? Ну и ладно, квартира выглядит не так уж плохо… Кого он обманывает? Квартира у него выглядит, как приют бездомного бродяжки.

«Чего ты добился в жизни, Джон Ребус?» И он ответил себе: немногого. Грегор Джек был моложе его и успешнее. Барни Байерс был моложе и успешнее. Знал ли он кого-нибудь, кто был бы старше и менее успешным? Ни единой души, если не считать нищих — тех самых, в обществе которых он провел сегодня несколько часов. Провел безрезультатно, однако ушел от них с беспокойным ощущением какого-то внутреннего сродства…

О чем он тогда подумал? «Так вот незаметно и превращаешься в старого пердуна». Но жалость к себе — это не выход. Выход — это переезд к Пейшенс… Так отчего же он все тянет? Почему переезд представляется ему очередной западней?

Он откинулся затылком на подголовник. Ну и что мне выбрать: и так хорошо, и эдак неплохо? Он долго сидел так, глядя в потолок. Стемнело, опустился туман, от Северного моря нанесло мглу, и в этой мгле Эдинбург словно переместился назад во времени. Ему уже представлялись шайки моряков-вербовщиков на улицах Лита, слышался цокот копыт по булыжным мостовым и крики «Берегись!»[25] на Хай-стрит.

Если бы он продал квартиру, то купил бы новую машину и послал кое-какие деньги Саманте. Если бы продал… если бы переехал к Пейшенс…

«Если бы бабушка была дедушкой…» — говаривал его отец, но не заканчивал фразы и многозначительно замолкал на полуслове, старый хрыч.

Господи Иисусе, с чего он об этом вспомнил?

Толку от этого никакого. Думать логически не получалось, по крайней мере здесь. Может быть, в этой квартире скопилось слишком много воспоминаний, хороших и плохих. Может быть, виноват был вечерний туман.

Или, может быть, лицо Джилл Темплер, всегда непрошено (он убеждал себя, что непрошено) всплывавшее перед его мысленным взором в памяти…

5

Вверх по реке

Кража со взломом и применением насилия — самое то для хмурого утра четверга. Жертва лежала теперь в больнице. Голова перевязана, лицо в синяках. Ребус ходил побеседовать с ней, побывал в доме на Джокс-Лодж, понаблюдал за снятием отпечатков пальцев и допросом свидетелей. И тут к нему пришло известие с Грейт-Лондон-роуд. Вызов от Брайана Холмса.

— Да, Брайан?

— Еще один утопленник.

— Утопленник?

— Еще одно тело в реке.

— Черт побери. Где на этот раз?

— За городом. Неподалеку от Куинсферри. Опять женщина. Ее нашли сегодня утром, случайно — кто-то прогуливался по бережку и наткнулся на труп. — Он помолчал, — вероятно, ему принесли что-то. Ребус услышал приглушенное «спасибо» и удаляющиеся шаги. — Может, это наш мистер Гласс, а? — сказал Холмс и снова прервался, чтобы отхлебнуть кофе. — Мы думали, он останется в городе, а он вполне мог податься на север. До Куинсферри легко добраться — и все по открытой местности, вдали от дорог, где его могли бы засечь. Если бы я пустился в бега, то выбрал бы именно такой маршрут…

Да, Ребус знал эту местность. Он был там всего день назад. Тихие проселочные дороги, никакого движения, никто тебя не заметит… Погодите-ка, там был ручей… нет, скорее речка… недалеко от дома Киннаулов.

— Брайан… — начал он.

— Есть еще кое-что, — перебил его Холмс. — Женщина, которая нашла тело… Догадайтесь, кто бы это мог быть?

— Кэти Гау, — наугад сказал Ребус.

Его ответ, кажется, озадачил Холмса.