Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » Советская классическая проза » Искры - Михаил Соколов

Искры - Михаил Соколов

Читать онлайн Искры - Михаил Соколов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 238
Перейти на страницу:

— Я с ним погутарю! Я ему покажу и гульбище, и яблоки! — бубнил Нефед Мироныч. — Спасибо, что в огласку не пустил, Василь Семеныч.

Нефед Мироныч шел из церкви сердитый, но казаки не обращали на это внимания: он всегда был таким.

— Ну, как косилочка, Мироныч? — по-деловому спросил Калина уже на улице. — Я слыхал, никак косу порвал?

— Порвали, нехристи! Спасибо, другая в запасе была.

Поодаль от них с группой хуторян шел неказистый, низкорослый казачок Пахом. Всю жизнь мечтавший о чине вахмистра и доселе не удостоившийся его, он любил быть среди знатных людей хутора, умел во-время вставить свое слово в каком-нибудь важном разговоре и был признанным компаньоном атамана.

— А ее можно заварить? — подал он голос.

— Ха! — ухмыльнулся Нефед Мироныч. — Отчего же нельзя? У хорошего хозяина задарма ничего лежать не будет.

Атаман ласково похлопал Нефеда Мироныча по широкой спине и подбодрил:

— Завидую я тебе, кум: в гору прешь здорово… Веялочки…

Косилочка… Гляди, и до молотилки дойдет, а? Молодчина, ей-бо!

У Нефеда Мироныча даже уши покраснели от такой похвалы и заблестели глаза, но он скромно ответил:

— Какие уж там завидки, Василь Семеныч! Веялочки, да хоть бы и косилка — что ж они? Дерево да железо — и все. А хлопот с ними сколько! То закрутил не туда, то открутил не так, особливо косилка — норовистая, как кобыла, прости бог. А ить ты все один, все сам, в каждую дырку…

— Не сам, сын и дочка есть… Или просватал Аленку-то? — ехидно улыбнулся атаман, подмигнув Пахому.

— Тут и женихов у нас нету, да и не время еще.

— Ну, насчет женихов это ты зря, Мироныч, — вставил Пахом. — А Левка чем не жених? На весь хутор парень!

Загорулькин вспыхнул:

— Латок, по-твоему, на своем базу я не видал?

Атаман поддержал Пахома:

— Не-ет, кум. Ты не обидься, а такого зятя и по ближним станицам не найдешь. Не казак, скажи?

— Да они небось уж не одну ночку спали не в одиночку, — съязвил Пахом.

Казаки рассмеялись и пошли болтать всякое.

Нефеда Мироныча как гадюка укусила. Все больше свирепея и исподлобья поглядывая то на одного, то на другого, он упорно отговаривался:

— Брехня! — а самого подмывало ответить крепким словцом.

— Какая там брехня, Мироныч! А сам не ночевал по молодости?

— А чего тут такого?

Ярости Нефеда Мироныча не бьшо предела. Приняв этот разговор за намеренное оскорбление, трясясь от злобы, он резко повернул в переулок и, не попрощавшись, быстро направился домой.

Кто-то бросил ему вдогонку:

— Ну, держись теперь, Аленка!

— Ты гляди, кум! — предупредил Калина. — Это так, язык почесать… Не вздумай, гляди, чево! Серчать буду.

За угловым домом гудела толпа молодежи. В кругу их, жестикулируя и гримасничая, что-то рассказывал Федька.

Проходившие старухи ругались:

— Видали, люди добрые, где нехристи рыгочут?

— А ить небось еще и не разговлялись, нечистые.

Атаман подошел к хате, и до слуха его донеслось;

— …Ну, Настя это хвать его за пояски да в речку бултых! Это, Василь Семеныча, значит… А потом глядит и вот-вот полымем возьмется от стыда, потому у него такая оказия вышла: он, мокрый как суслик, вылез из речки, а штаны…

Калина вышел из-за угла. Ребята притихли, но Федька, не поняв, в чем дело, продолжал свое, стоя спиной к атаману.

— Позакладывало, сукин сын? — крикнул атаман. — Руки по швам, паршивец!

Федька вздрогнул и обернулся. Улыбка исчезла с его лица, глаза испуганно выкатились, руки задрожали и, наконец, вытянулись по-военному.

Ребята, предчувствуя недоброе, было попятились, но их остановил грозный окрик:

— Не расходись! Какой убегет — сутки холодной!

Калина вздернул бритым подбородком, строго оглядел парней и приказал им отправляться к панскому саду:

— Загородите стенку да низины обкладете повыше. Да как след чтоб у меня, по-хозяйски, а нет — двое суток холодной каждому! Федьке опосля этого трое суток холодной.

Ребята не отвечали.

— Чево ж молчите, лоботрясы! Понятно, что я сказал?

— Да нонче же праздник, Василь Семеныч, — отозвался Яшка.

— А-а, это ты? — заметил его Калина. — А в сады лазить, гульбища устраивать — будень день? Марш к Панскову саду!

Через полчаса ребята уже гремели камнями, перекладывая заваленную быками стенку панского сада и понося атамана такими словами, что, услышь он их, никто б из ребят не ночевал нынче дома.

А Нефед Мироныч шел домой. Ему хотелось бежать от стыда и обиды, но он шел медленно, чтобы люди ничего не заметили и не оскорбили его имени унизительными догадками. Впрочем, он так ходил всегда, опустив голову и редко замечая встречавшихся хуторян, хотя и знал, кто с ним разминулся. На этот раз он действительно никого из встречных не видел и не слышал их приветствий. Самолюбие его было настолько уязвлено, что он про себя уже отрешился даже от кумовства с атаманом. «Таки при народе так меня страмить? Над Загорулькой такие насмешки строить? У-у… — скрипел он зубами, — атаман тоже… Сопля ты супротив Загорульки!»

Вдруг он остановился, по-волчьи неуклюже повернул голову. Вдоль дороги, сутулясь, удалялся Игнат Сысоич. «Гм… спросить? Обидится. А-а, да плевал я на них», — решил он в уме и окликнул:

— Сысоич, погодь-ка! — Вернувшись, он запросто подал Игнату Сысоичу руку. — Ну, здорово ночевали, с праздником!

— Слава богу, спасибо, — Игнат Сысода недоверчиво протянул свою руку, подумав: «То шкоду, как бирюк, делал и атаманом стращал, то совсем по-свойски», а вслух с хитрецой проговорил: — А мне сдалось, будто машина тебе дорогу загородила от своих людей. Ни на кого и не смотришь..!

— Сохрани бог! Голову она заморочила — не сбрешу. Да шутка ли, Сысоич? Сто семьдесят золотых отвалил, а оно — то косогон, то чертогон не берет, — чистая беда! Не-ет, чтоб своих людей и не примечать? Упаси бог. — Нефед Мироныч даже перекрестился в подкрепление своих уверений.

— Ну, тогда так… А машина — это правда, она ума требует. Да и хозяйство, как ни говори, не маленькое, — в тон ему сказал Игнат Сысоич. — Мое — какое оно там? И то как белка в колесе маешься. А тут еще беда — корову как бы прирезать не пришлось.

— Господь с тобой!

— Не ест. Забегал до лекаря, обещался зайти.

— Ну-у, Сысоич… У всякого бывает, так и духом падать? В нашем деле хлеборобском нельзя, чтобы все как по маслу шло.

— Дай бог, чтоб по-хорошему кончилось.

Нефед Мироныч, помолчав немного, участливо пробасил:

— На край — подмогнем как-нибудь. Чево ж теперь, в петлю лезть из-за паршивой животины?

Игнат Сысоич посмотрел ему в лицо, но ничего плохого на нем не увидал и ответил:

— Спасибо, Мироныч. Может, беда минует…

Нефед Мироныч понимал недоверие к нему Дорохова, но его нисколько это не интересовало. Он оглянулся по сторонам, задумчиво погладил подстриженную черную бородку и, запинаясь, неуверенно повел свою речь:

— Ты вот что скажи, Сысоич…. Левка твой, как он? Ну, как бы тебе сказать… по-нашему, по ребячьему?.. Девок он не того, не портит?

Игнату Сысоичу все стало понятно. Обида, стыд и досада на Загорулькина за такие расспросы возмутили его, но он сдержанно ответил:

— Это ты зря! Ну, не без того, гуляет, должно, с какой, да, может, и с твоей доводилось: так какая же в том беда? И мы с тобой гуляли парнями, так рази же?..

— Да я так… Ты не серчай. Левку я знаю, вроде не должен, — сам стыдясь неловких вопросов, стал оправдываться Нефед Мироныч и вдруг заторопился: — Ну, прощевай, Сысоич. Токмо, — он поднес палец к губам, — ни гу-гу про это, а то и дружба врозь! — И, повернувшись, зашагал к дому.

Игнат Сысоич сплюнул с досады и пошел своей дорогой.

— И не совестно спрашивать у отца? Главное — «дружба врозь». Тьфу!

— Чево плюешься, сваток? Здорово ночевали! — крикнул шедший навстречу Фома Максимов. Сватком он назвал его шутливо, зная, что Федька рано или поздно посватается к Насте.

— Слава богу… Да так, спас нонче, яблоки с медом люди едят, а у меня слюни текут. Жизня!..

Большой, на фундаменте, дом Загорулькиных был, самым богатым в хуторе. Белая железная крыша его с двумя петухами виднелась далеко из степи.

За частоколом, в палисаднике, высились два ровных, как свечи, белолистных тополя, меж ними, как купчиха, стояла старая, увешанная розово-желтыми плодами жердела. На грядках полно было цветов, тут же, золотясь на солнце, росли молодые подсолнухи.

Просторный двор с трех сторон был огорожен забором, навесом для инвентаря, конюшней, базом, с улицы затворялся высокими тесовыми воротами, а от степных ветров защитился фруктовым садом с пасекой.

Нефед Мироныч открыл калитку, неторопливо вошел во двор. Ласково повизгивая, вокруг него запрыгал большой лохматый пес Рябко.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 238
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Искры - Михаил Соколов.
Комментарии