Больница в Гоблинском переулке - Наталья Шнейдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ж, придется пойти другим путем.
Он придвинул лист бумаги, взялся за перо и досадливо поморщился: чернил осталось на дне. Который день собирался заказать и все забывал, занятый делами поважнее.
Может, в кабинете, который делили Киран и Белинда, найдется лишний пузырек чернил?
Ланс открыл дверь в соседний кабинет и нос к носу столкнулся с Кираном. Вид у коллеги был не блестящий – немудрено, ночка выдалась беспокойная. Ланс отчасти понимал тех, кто оттягивает визит в больницу до последнего в надежде, что «само пройдет». Но почему осознание, что «само» не проходит, настигает людей и нелюдей обычно под утро?
Впрочем, сейчас Киран выглядел куда лучше, чем пару часов назад, когда собирался домой.
– Что тебя принесло обратно? – не слишком вежливо поинтересовался Ланс. – Спал бы себе.
– Да собрался к прачке и обнаружил, что забыл рабочую одежду. Пришлось зайти, сейчас закину ей. – В подтверждение своих слов Киран потряс тканевым узлом.
– А у меня чернила кончились. – Ланс притворил за собой дверь. – Хотел стащить у вас и сделать вид, что так и было.
Киран ухмыльнулся. Кивнул на лист, что Ланс все еще держал в руке.
– Что-то официальное? Помочь отписку составить?
– Официальная дурость! – Внутри снова всколыхнулось раздражение. – Скажи, с каких пор статистика заболеваемости по областям стала государственной тайной?
Киран пожал плечами.
– С тех пор, как главой медицинской канцелярии стал Эрменрик Бейтс. А то ты не знаешь, каков он?
– Откуда бы? Я с ним только на балах и приемах здоровался, а говорить поводов не было.
– Ну да, ты же с ним не учился. – Киран бросил узелок на диванчик и предложил: – Давай по чаю, а?
– Может, кофе? – поинтересовался Ланс.
– Я за ночь ведро кофе выпил. Кстати, как раз печенье купил у братьев Лу. Миндальное.
Ланс не был сластеной, но время подходило к обеду, и желудок заурчал.
– Давай, – улыбнулся он. – Посиди, я заварю. Я же не с ночи.
Киран без возражений плюхнулся рядом со свертком.
– И что теперь? Если намереваешься писать мэтру Бейтсу, скажу сразу – без толку. Его девиз: «меньше будете знать – крепче будете спать».
– Вот еще. – Ланс наполнил водой чайник и обхватил его ладонями, подогревая. – Я собираюсь самым наглым и беззастенчивым образом воспользоваться семейными связями. Лорду-канцлеру все данные принесут на блюдечке с золотой каемочкой.
Киран хохотнул.
– Удобно. Но разве ты не в ссоре с семьей? Извини, если лезу не в свое дело.
– С чего ты взял? – изумился Ланс. – Они, конечно, не одобряют вот этого всего. – Он повел рукой вокруг себя, прежде чем потянуться за фаянсовым чайником и заваркой. – Но считают, что молодым людям надо перебеситься и больница для бедных ничуть не хуже карт и скачек.
– Просто подумал… Ты ведь ничего особо о себе не рассказываешь, а слухи ходят разные… – Киран замялся.
– Да было бы что рассказывать, – отмахнулся Ланс и сам удивился тому, как беззаботно прозвучал его голос. – Банальная история. Думал, что у меня есть любимая и друг, а оказалось – не было ни той, ни другого.
Он ждал, что в груди снова шевельнется колючий кристалл ненависти, ревности, злости – все то, что заставило его разорвать помолвку за две недели до свадьбы, прострелить плечо бывшему лучшему другу и не раздумывая купить билет на ближайший поезд, уходящий из столицы. Но осталась лишь горечь.
Неужели перегорело?
Киран развернул на столе пергамент, в котором оказалось золотистое печенье. По кабинету поплыл аромат ванили. Ланс разлил чай.
– А что за слухи ходят? – поинтересовался он, отламывая кусочек печенья.
На вкус оно оказалось еще лучше, чем на вид.
Киран замялся.
– Говори, – подбодрил его Ланс. – Раз уж начал. Любопытно же!
Киран неловко улыбнулся.
– Что болтают в свете, ты и так знаешь. Разбитое сердце, дуэль и все такое. А вот с чего наши пациенты взяли, будто ты обесчестил девушку и бросил ее не то беременной, не то с ребенком на руках, – ума не приложу.
– А теперь вроде как искупаю старые грехи? – приподнял бровь Ланс.
– Вроде того. Извини, за что купил, за то и…
– Не за что извиняться, я же сам спросил.
Так вот что имела в виду Грейс, крикнув «Вы ничуть не лучше того Реми»! Значит, и ей кто-то принес сплетню, а она поверила… Печенье хрупнуло в пальцах, крошки рассыпались по столу. Ланс отряхнул руки, заставил себя разжать челюсти. Что думает Грейс – ее дело. Она – практикантка, будущая коллега и ничего большего. А он – ее начальник и вовсе не обязан ей нравиться.
Но как славная умная девочка могла поверить в такую чушь?!
Ланс отогнал воспоминание о ледяных пальцах, согревшихся в его ладонях.
– Ты все-таки обиделся, – заметил Киран.
– Не на тебя. – Ланс через силу улыбнулся. – Кто-то же первый придумал эту сплетню!
– Ну а с чего интересному мужчине хоронить себя в этакой глуши, возиться с теми, кто никогда не сможет заплатить, вместо того чтобы делать карьеру в столице? Не иначе бежит от чего-то, а от чего может бежать человек с такими родственниками? Только от старых грехов. – По тону Кирана вовсе нельзя было понять, серьезен он или шутит.
– Только не говори, что ты в это веришь.
– Не верю. Но мне ужасно любопытно, что случилось на самом деле.
*** 19 ***
Ланс вздохнул.
– Говорю же, банальность. Заехал к другу без предупреждения, мы оба часто так поступали. Дорожка к дому шла через сад, услышал голоса, понял, что беседуют обо мне, остановился. – Он усмехнулся. – Правду говорят, тот, кто подслушивает, не услышит о себе ничего хорошего. Я узнал, что получил диплом с отличием лишь потому, что преподаватели боялись гнева моего отца, и место в больнице святой Варвары – тоже результат его протекции.
– Ты отказался от места в больнице святой Варвары? – присвистнул Киран.
Ланс пожал плечами – что толку подтверждать очевидное.
– И что моя невеста любит другого, но ее отец наделал долгов, и она намеревается поправить ситуацию за мой счет. В самом деле, не допущу же я, чтобы мой тесть оказался в долговой тюрьме? Ну, и помогу ей купить практику в столице. – Ланс криво усмехнулся. – Я бы и правда помог, мне нравилось, что она хочет заниматься любимым делом, чему-то учиться, расти… Она хороший целитель. Трезвый расчетливый ум, отличная память и стальные нервы.
– Так вот почему ты бегаешь от племянниц! – расхохотался Киран. – Дело вовсе не в разбитом сердце, а просто
