Время собирать камни - Вячеслав Игоревич Борняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Базаришь! – добавил Акелла веса словам Славы, и публика сразу заметно потеплела к его речам.
– Я, конечно, могу начать приводить примеры, подкрепляющие мою теорию. Но тут такое дело: понимание этих вещей должно идти от сердца. Либо вы принимаете на веру, потому что чувствуете, что это Правда. Ну, а если нет, то увещевания головы не помогут достучаться до сердца.
– Как трогательно, –расчувствовалась Лена. Видимо, йога открыла ей какие-то чакры, помогающие в понимании такого рода вещей.
Однозначно ясно всем было одно: человечество и вправду нуждается в другом векторе развития и само оно до него не допетрит. Слишком далеко уже всё зашло, и потуги отдельных прозревших адептов нового мира – всего лишь крупинки мудрых мыслей, из которых каши, увы, не сварить.
Дальше по законам жанра следуют занавес и титры, а недоумевающая публика сидит в театре, боясь двинуться с места. Не понимая, аплодировать стоя в этот момент или решить больше никогда в жизни не ходить на такие представления. Но как бы то ни было, а Вячеслав в этот вечер перебирался спать в палатку к девчонкам, в ту самую, где спала и Лена. Уж дюже холодную ночь предстояло пережить нам сегодня – было официальным на то заявлением. И, в общем-то, наверняка каждый в эту ночь думал примерно об одном и том же.
Гораздо проще любоваться живописными пейзажами из тёплого уютного угла плацкартного вагона, а не хлюпать по размытой от затяжного дождя горной тропе замёрзшими от сырости ногами, чтобы, наконец, увидеть спекающий мысли и перехватывающий дыхание эпический пейзаж поднебесной обители. Как найти эту золотую середину в жизни? Поймать баланс и грациозно мчаться на волне, сверкая своей счастливой улыбкой на солнце. Сомнения длиною в жизнь, отбросить которые предстоит здесь и сейчас. Выбор-то уже сделан. Я же тут. Целиком и полностью. И лишь архаичное желание комфорта, помноженное на такой же страх перед неизвестностью, будоражат разум остатками былых сомнений. Плюнуть и растереть. Может быть, даже три раза через левое плечо, на всякий случай. Ведь смотря прямо сейчас в лицо мириадам звёзд, понимаю, как глупы и бессильны мои отговорки, как велик и прекрасен мир, что ждёт впереди и как бывает трудно человеку поверить в обретённое им счастье!
******
Наутро показалось солнце, и не просто показалось, а прямо-таки навязчиво напросилось к нам на огонёк, отчего ночные сомнения нашей маленькой группки улетучились без следа. Все дружно выдохнули. Будучи на волоске от протяжных выкриков нависший дилеммы посиневшими от холода губами.
Но, слава Богу, это уже в прошлом. А сейчас нас ждёт самый важный день – восхождение на пик и перевал и, видимо, это будет долгий, долгий день.
Собирались мы с нарастающим воодушевлением. Как будто кто-то наигрывал задорную мелодию, темп которой постоянно ускорялся, а мы подстраивались под её ритм. К тому же, неплохим бонусом оказались местные красоты, выбранные нами для ночлега. С вечера мы их, естественно, не вкусили в полной мере, точнее, вообще не увидели из-за дождя, темноты и усталости. Но вот теперь им было от нас не скрыться. Мы сполна взяли реванш за измывательство над нами накануне. Поблизости оказалась небольшая горная речушка, в которой мы обновили запасы питьевой воды. А за ней, вверх по течению, расстилались те самые альпийские луга и почти отвесные склоны гор, взобраться на которые нам и предстояло сегодня. Нас разбирало любопытство, что же там, за этими громадами? Хотелось скорее сняться со стоянки и тронуться в путь. И мы тронулись. Но пройдя, наверное, с километр по узкой тропинке между холмов, наткнулись на небольшое препятствие. Оказалось, что речка, ранее так радушно поделившаяся с нами питьевой водой, была до прошедшего дождя всего лишь ручейком, который мы свободно бы перешли, не задумываясь. А теперь она бурным потоком преграждала путь, и единственное, что нам оставалось – найти брод и форсировать его. Что мы, естественно, и сделали. Правда, это оказалось не так просто, учитывая скорость течения, рельеф дна, температуру воды и вес наших рюкзаков. А всё потому, что скорость была большая, рельеф – каменистый, температура воды – под ноль, ну, и рюкзаки, ещё пропитанные влагой от вчерашних излияний –тяжеленные. В общем, затормозило это нас прилично, и главное, выбило из набранного темпа, так что пришлось всё начинать сначала. Хорошо, что к этому времени солнце уже вовсю поливало жаром с небес, делая нашу жизнь и любые препятствия лёгкими и радужными. Многие даже разделись догола, вопреки здравому смыслу и наставлениям Акеллы. На какое-то время гармония наполнила наши тела, и мы в этом полуэйфоричном состоянии покоряли первые вставшие на пути горные кручи. Со стороны мы были похожи на улиток, ползущих вверх по склону со своими рюкзаками-раковинами. На удивление, все шли молча, занятые впитыванием открывшихся с высоты красот и своими внутренними размышлениями. Через пару часов такого восхождения окружающая картина начала сильно видоизменяться. Заметно похолодало, прежней растительности уже почти не было видно, впереди замаячили снежные склоны и шапки. Ну, а обедали мы уже в окружении сплошного снежного покрова, где-то в густом тумане, одетые во всё тёплое, что было припасено. Но это, как говорилось, говорится и я, надеюсь, больше никогда не будет говориться, только цветочки. После приёма пищи и непродолжительного отдыха нам оставалось преодолеть до вершины всего каких-то двести-триста метров из уже преодолённых трёх тысяч. А это значило лишь одно: привет горянке. И, к сожалению, горянка – не какая-то женщина, как хостес в отеле, встречающая тебя при входе, вся такая длинноногая, привлекательная и учтивая. Горянка – это горная болезнь, проявляющаяся как раз где-то на трёх километрах высоты. Кислорода становится мало, давление падает, и продолжать путь к вершине становится делом совсем нелёгким, особенно с учётом никуда не девающейся нашей поклажи. Каждый метр многим из нашей группы теперь давался с трудом. И я не стал исключением. Приходилось делать шагов 15–20 и останавливаться переводить дыхание, и так на протяжении ещё пары часов, пока вся группа не достигла вершины. Хорошо, конечно, что в этот момент у Лёхи не отказало его чувство юмора. Ведь подниматься в таких условиях без возможности
