Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность - Клена Харб

- Если ты оказался здесь, Тим, то, видимо, психическую травму ты получил задолго до этого момента.

- И потому меня не шокировала гибель тех людей? - усмехнулся я.

- Отношение к смерти, да и ко многому другому, после инициации существенно меняется, - задумчиво произнесла Храбрость. - Ты еще только осознаешь новую реальность, но уже чувствуешь, что физическая кончина - это еще не финал. Это лишь переход на новую ступень. Конечно, человеческая жизнь - великая ценность, и не нужно убивать всех налево и направо просто так. Но это и не единственный шанс у индивидуума в данном мире. Те, кого мы любим, снова будут с нами, так или иначе. Все мы связаны Сетью.

- А можно ли вспомнить свою прошлую жизнь?

- Говорят, есть пара людей, которые могут и это. Но лично я их еще не встречала. Ты все равно интуитивно найдешь тех, кого оставил. Станешь собственным правнуком, начнешь посещать один воспитательный дом с детьми лучшего друга из прошлого или другим способом будешь контактировать с теми, с кем установил связи в течение предыдущей жизни. Ты просто видишь человека и понимаешь, что уже был с ним когда-то знаком.

- И как долго будет длиться эта цепь перерождений на Даммаре?

- Не знаю. Мне кажется, что ты просто перейдешь на новый уровень после очередной смерти и станешь его обитателем. Мы, инициированные, можем присутствовать там в качестве гостей. Например, мы попадаем на него во время инициации, когда получаем Дар.

- А как мне снова туда попасть?

- Сама я ничего подобного не умею, и в МС этому не учат, - с некоторой грустью проговорила МакЛейн. - Я слышала, что существуют особые техники, практикуемые в Палире и Юстиоре. Но Сирин говорит, что в этих странах власть присвоили лидеры оппозиции, поэтому мы не контактируем с их мотивационными парламентами, даже не знаем имен тех, кто в них состоит. Думаю, можно самим попробовать отправиться в то место. Получилось ведь один раз, значит, получится еще.

- Я вот совсем не помню, что там было - только огромный Глаз в неестественно ярком небе и все. А ты, Хитер? Что ты видела?

Храбрость взяла со стола пачку сигарет, достала одну и закурила, рассматривая скатерть.

- Я не люблю вспоминать об инициации. Последний раз я говорила о ней с Сирин шесть лет назад, когда меня вербовали.

- Это такая большая тайна? - насторожился я. - У меня тоже есть секрет, связанный с инициацией. Я даже Сирин о нем не рассказывал. Может, обменяемся?

- Тим, моя история не слишком веселая, - вздохнула напарница. - И это не то, чем я могу гордиться.

- Я же не из простого любопытства спрашиваю. Мне первый раз в жизни захотелось узнать о прошлом другого человека. Ты же не откажешь своему младшему товарищу?

- Уговорил, - она грустно улыбнулась. - Но пообещай, что ты никому об этом не расскажешь. Иначе я не стану вытаскивать тебя с поля боя снова.

Хитер потушила недокуренную сигарету и тут же закурила еще одну. Через некоторое время она наконец начала рассказ. И чем больше я узнавал о ней, тем яснее понимал: моя тайна ни в какое сравнение не шла с тем, что пришлось пережить Храбрости.

Восемь лет назад в семье Джорджа МакЛейна, человека с безукоризненной репутацией, произошла страшная трагедия. Его старшая дочь Хитер, умница и красавица, одна из лучших учениц в гимназии, убежала из дома с патлатым алкоголиком Дагом Стивенсоном, вокалистом группы "Гром и Молния". Вместе с ней "убежали" и часть семейных драгоценностей, а также наличные сбережения, спрятанные миссис МакЛейн в раритетной супнице.

В те годы о таком явлении, как "групи", мало кто помнил. Так называли девушек-фанаток, занимающихся обустройством быта своих кумиров и оказывающих им интимные услуги. Тридцать-сорок лет назад, во времена расцвета рок-музыки, многие поклонницы хотели занять это место. Некоторым даже удавалось в итоге выйти замуж за своего стареющего избранника, желающего остепениться. Несколько групи вскоре и сами стали успешными исполнительницами, но большинство людей относилось к ним с презрением и насмешкой. Именно это слово с пеной у рта повторял мистер МакЛейн, день за днем проклиная родную дочь.

- Это вертихвостка стала иблисовой групи! Я отдал тысячи ризо на ее воспитание и обучение, а она променяла свою семью на этого урода!

О том, что Хитер в тот момент исполнилось лишь пятнадцать лет, он и думать не хотел, его волновало лишь общественное мнение. Поэтому он не стал заявлять в департамент розыска о побеге непослушного ребенка, а друзьям и соседям рассказал, что девочка поехала учиться в Ильденикану. Миссис МакЛейн же была женщиной инфантильной и боялась идти наперекор супругу.

Следующие два года юная бунтарка прожила в многочисленных съемных квартирах, где останавливался ее возлюбленный со своей группой. Дела у "Грома и Молнии" в то время шли из рук вон плохо. Дагу и его ребятам приходилось из кожи вон лезть, чтобы выбить себе гастроли. Хитер представилась возможность посетить, наверно, все самые неуютные маленькие городки Атарии за то время. Когда у группы был мертвый период, Даг брал гитару и играл на улице или в переходе, а свою девушку заставлял выпрашивать у людей деньги.

"Малышка, метнись за пивком!".

"У Мейсена баба залетела, поправилась сильно. Это платье стало ей мало. Вот, примерь, может, тебе подойдет".

"Иблис, Хитер! Я устал и хочу жрать! Тащи сюда свою костлявую задницу и корми меня!".

Сейчас Храбрость с содроганием вспоминала о тех временах, но тогда подобное обращение делало ее счастливой. Что же заставило настоящую Клушу кардинально измениться?

В какой-то момент друзья Дага поняли, что скакать по провинциям и петь песни о безрадостном будущем и несправедливом правительстве, это не то, чем бы они хотели заниматься всю свою жизнь. По этому поводу "Гром и молния" решили закатить грандиозный скандал с выбиванием стекол и зубов, а Стивенсон, прихватив юную подружку, вернулся в Кенсвуд. Без группы, без друзей, без работы. Хитер утешала его как могла и однажды пообещала своему кумиру попросить денег у родителей. Она надеялась, что отец сумел простить дочь за два года, проведенных в разлуке. Но Джордж захлопнул дверь у нее перед носом, а мать даже не вышла поздороваться.

Даг воспринял подобное отношение как личное оскорбление. В тот вечер он много выпил и решил сам поговорить с мистером МакЛейном. Хитер сразу не понравилась эта идея, но остановить разбушевавшегося приятеля она не смогла. Ей оставалось только поехать с ним и попытаться смягчить назревающий конфликт.

Когда они подъехали к дому, был поздний вечер. В окнах не горел свет - вся семья уже спала. Стивенсон вышел из машины и остановился возле забора. Набрав в легкие побольше воздуха, он заорал что есть мочи:

- Старый вонючий тюфяк, я два года содержал твою дочь! А ты пожалел для меня денег? Забирай свое отродье и плати мне за передержку! Я не нанимался нянькой для твоей соплячки!

Будущая Храбрость в оцепенении слушала Дага. Его слова причиняли Хитер нестерпимую боль. До того момента она считала Стивенсона своим женихом и даже не сомневалась в том, что он любит ее.

Неудачливый музыкант кричал еще пару минут, но не получил ответа. Окончательно рассвирепев, он открыл калитку и прошел на участок. Вздрогнув, Хитер выскочила из машины и побежала за ним. В окнах загорелся свет. Когда Стивенсон подходил к двери, она открылась, и на порог вышел сонный мистер МакЛейн.

- Что случилось? Что вам нужно? - он не понимал, что происходит. - Хитер! Почему ты здесь?

Даг схватил его за ворот халата и затащил в дом. На некоторое время они исчезли из поля зрения МакЛейн, а когда появились снова, Стивенсон избивал ее отца. Беглянка не испытывала к Джорджу привязанности, уважения или любви. Но она не могла допустить, чтобы рассвирепевший здоровяк причинил ему вред. Подбежав к своему парню, Хитер попыталась остановить его, но он с легкостью оттолкнул ее на пол. Несчастная сильно ударилась головой, а Стивенсон, взяв с полки канделябр, начал избивать им семейного диктатора.

На шум спустилась миссис МакЛейн и, громко закричав, бросилась обратно. Ее дочь лежала на полу и молила Деву-Воительницу о защите семьи. Наверху стояло несколько коммуникативных аппаратов. Хитер надеялась, что мать догадается вызвать патруль департамента расследования, а потом спрячется в комнате сына вместе с ним. Но Даг заметил движение на лестнице, отшвырнул прекратившего сопротивление мистера МакЛейна и последовал на второй этаж. Хитер попыталась встать, но деревянный пол словно притягивал ее обратно. Предметы теряли свои очертания, в комнате началось какое-то неясное шевеление. В нос ударил резкий химический запах, и преданная фанатка потеряла сознание.

Ей снился невероятно яркий и цветной сон. С самого детства моя напарница не видела настолько детальных грез. Она стояла посреди лужайки перед отчим домом в окружении незнакомых людей. Земля у входа была покрыта белой пеной, а стена у двери и возле окон - черной копотью. Даже во сне моя партнерша ощущала душный смрад. Послышался щелчок, и вокруг МакЛейн началось медленное движение. Как будто она попала в фильм на видеотрансляторе, а чья-то рука отматывала ленту назад. Появились люди в одежде работников госпиталя, затаскивающие в дом три красных пакета - два больших и один поменьше. Следом за ними работники департамента завели туда Дага. Его лицо и одежда были испачканы гарью, руки скованы за спиной. Он остановился в дверях, безумно посмотрел на Хитер и плюнул ей под ноги. Время начало двигаться быстрее. Оранжевые плащи огневиков заполонили лужайку. От них рябило в глазах, разъедаемых дымом. Послышался женский крик и плач ребенка. Это рыдал маленький Сандрес МакЛейн, не успевший сделать ничего важного за свою короткую жизнь. Запах гари исчез. Хитер снова стояла в коридоре и смотрела, как Даг поливал квартиру жидкостью из канистры. Поливал задом наперед. А потом задом наперед убивал ее отца. Она не могла пошевелиться. Она могла лишь наблюдать, как капли крови взлетали с паркета.