Стилет - Гарольд Роббинс

- Не знаю, - посмотрел на нее с улыбкой Чезаре. - Что ты умеешь делать? Стенографировать ты не можешь, печатать тоже. А как я еще могу тебя использовать?

Илеана поднялась с кресла и повернулась к нему, все еще держа полотенце перед собой, и прямо посмотрела ему в глаза.

- Ты ведь по-прежнему занимаешься автомобильным бизнесом, не так ли? Чезаре кивнул. Она очень близко придвинулась к нему.

- Тогда у тебя может найтись какая-нибудь работенка для меня. Когда-то у меня был "роллс-ройс".

Он расхохотался и протянул к ней руки. Илеана упала в его объятия, и он поцеловал ее.

- Ладно. Посмотрим, что можно сделать.

- Чезаре, ты ведь сделаешь? - возбужденно звучал ее голос. - Ты чудо! Она погладила его рукой по щеке. - Я не буду доставлять тебе никаких неприятностей, дорогой. Обещаю. Я только должна достаточно долго проработать, чтобы получить документ социального поручительства; кажется, они так его называют. Это все, что им нужно, чтобы убедиться в моем легальном существовании.

Его руки крепче обняли ее. - У тебя все в порядке с легальным существованием, - засмеялся он. - Ты всегда можешь сказать, что я знал твоих родителей.

Илеана быстро взглянула на него, чтобы понять, есть ли скрытый смысл в этих словах, но его глаза смеялись. Что-то запершило у нее в горле, и впервые за долгие годы она подумала о своих родителях.

И прежде всего вспомнила лицо отца в ту ночь, когда он открыл дверь спальни и увидел их всех вместе в кровати - мать, ее, Илеану, и богатого американца.

Глава 13

Ее мать была англичанкой, вышедшей замуж в семнадцать лет за лихого молодого румына, барона Бронски. В бульварных газетах того времени об этом писали, как о захватывающем романе. Менее чем через год родилась Илеана. Потом произошла революция, и сказка кончилась. Жизнь по-своему соприкасается с романтикой.

В детстве у нее было мало возможностей узнать родителей как следует. Она смутно помнила, что ее мать считалась очень красивой женщиной, а отец - очень привлекательным мужчиной, но большую часть своей жизни она провела вдали от них, в различных учебных заведениях.

Сначала в английской школе. Она поступила туда в пятилетнем возрасте, когда началась война. Отец пошел в армию, а мать окунулась в различные общественные обязанности военного времени, и у нее просто не хватало времени для дочери.

Затем, когда война окончилась, они переехали в Париж, а ее отослали в школу в Швейцарию. Предлогом послужило то, что ее неоднократно раненный, почти калека, отец был якобы слишком занят борьбой за возвращение своих земель и своего бывшего богатства. Это обстоятельство мешало им обосновываться постоянно в каком-либо одном месте. Ей никогда не приходило в голову расспрашивать свою мать о ее отношении к этому. Мать всегда была слишком занята своими друзьями и благотворительной деятельностью. Кроме того, было что-то еще в их отношениях с матерью, что сковывало Илеану, мешая ей откровенно поговорить с ней.

Тогда Илеане шел четырнадцатый год. Школа в Швейцарии отличалась от английской. В Англии упор делался на чисто академические знания, а в Швейцарии на практические. Школу заполняли богатые молодые девушки из Англии и Америки. Илеана научилась кататься на лыжах, плавать и ездить верхом. Она также научилась одеваться и танцевать, вести непринужденную беседу.

Когда Илеане исполнилось шестнадцать, начала отчетливо проявляться ее красота. Цвет лица и глаза достались ей от матери, которая считалась красавицей, а гибкость и грация - от отца. Как раз напротив школы, через озеро, располагалось аналогичное учебное заведение для юношей. Между этими двумя школами поддерживалась тесная связь, что открывало дополнительные возможности в воспитательной работе.

В то лето, когда ей исполнилось шестнадцать, была организована загородная поездка. Ее партнером оказался высокий темноволосый молодой человек, наследник какого-то трона на Ближнем Востоке. У него было такое длинное имя, что никто не мог его запомнить, поэтому все звали его Абом, сокращенно от Абдула. Он был на год старше ее, со смуглым орлиным профилем, голубоглазый и красивый. Каноэ доставило их к небольшому островку, находящемуся в стороне от других, и теперь они лежали в купальных костюмах на Песке, впитывая в себя яркое полуденное солнце.

Аб перевернулся на бок и какое-то мгновение смотрел на нее. Она взглянула ему в глаза и улыбнулась. Его лицо стало серьезным, он наклонился и поцеловал ее.

Илеана закрыла глаза, обняла его рукой и притянула ближе к себе. Ей было приятно. Песок и солнце, теплота его рта. Она почувствовала, как он развязывает бретельки ее тонкого купального костюма, и вот уже его пальцы оказались на ее обнаженной груди. Внутри нее возникло приятное возбуждение, а из горла вырвался счастливый смех.

Он поднял голову и посмотрел на нее, все еще серьезно. Молодые сильные груди и разбуженные соски. Он медленно провел по ним пальцами и поцеловал.

Она улыбнулась.

- Мне это нравится, - сказала она. Его глаза не мигая смотрели на нее.

- Ты все еще девственница? Она не могла понять, говорит он это утвердительно или спрашивает ее. Она молча кивнула.

- Почему? - спросил он. - Может, это имеет какое-нибудь отношение к твоей религии?

- Нет, - ответила она. - Я не знаю почему.

- В школе ребята называют тебя холодной, - сказал он. - В вашем классе уже нет девственниц.

- Это глупо, - сказала она и почувствовала, как сердце у нее начало сильно биться.

Он еще раз внимательно посмотрел на нее.

- Тогда я думаю, что настало время, верно?

Она молча кивнула. Он поднялся на ноги.

- Я сейчас вернусь, - сказал он и направился к каноэ.

Илеана наблюдала, как он шел по пляжу к воде, дошел до каноэ. Она ухватилась за купальные трусики, стянула их к ногам и отшвырнула. Солнце приятно ласкало ее тело. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что он там делает.

Он вынул что-то из кармана брюк и направился к ней.

- Что это? - спросила она. Он разжал ладонь, чтобы она могла увидеть, что в ней было.

- С этим ты не забеременеешь, - объяснил он.

- О, - без всякого удивления заметила она. Им в школе все очень подробно объясняли. Это входило в учебную программу как одна из важных завершающих деталей, которые необходимо знать молодым девушкам, вступающим в самостоятельную жизнь. Она отвернулась, когда он начал снимать плавки.

Аб опустился на колени в песок перед ней, а она снова повернулась к нему и стала внимательно рассматривать его. В ее голосе прозвучало удивление.

- Ты красивый, - сказала она, протягивая к нему руку. - Красивый и сильный. Я никогда не думала, что мужчина может быть таким красивым.

- Мужчины по природе своей красивее женщин, - произнес он как нечто само собой разумеющееся, наклонился и поцеловал ее. - Но ты тоже очень красивая.

Илеана притянула его ближе к себе. Неожиданно требовательная лихорадка охватила ее тело, и она начала дрожать.

Он поднял голову, думая, что она, вероятно, испугалась.

- Я постараюсь не причинить тебе боли, - сказал он.

- Ты не сделаешь мне больно, - ответила она охрипшим голосом, осознав скрытую в ней способность получать наслаждение. - Я тоже сильная!

И она действительно оказалась сильной. Значительно сильнее, чем она думала. Потребовался доктор в Лозанне, который окончательно лишил ее девственности на хирургическом столе.

Ей было восемнадцать, когда она появилась в дверях родительской квартиры в Париже.

Дверь открыла ее мать и посмотрела на нее, не узнавая.

- Да? - спросила она с интонацией, с которой обращаются к слугам и людям ниже по положению.

Илеана улыбнулась про себя. Ничего другого она и не ожидала от своей матери.

- Привет, мама, - сказала она по-румынски.

На лице матери появилось удивление.

- Это ты! - произнесла она. - Да, это я, мама, - ответила Илеана. - Могу я войти?

Мать отступила от двери.

- Мы ждали тебя только на следующей неделе.

Илеана взяла чемодан и вошла в квартиру.

- Я вам послала телеграмму еще на прошлой неделе, - заметила она. - Вы что, не получили ее? Мать закрыла дверь.

- Телеграмма. О да, - произнесла она рассеянно. - Твой отец упоминал что-то про телеграмму, перед тем как уехал по делам.

Илеана почувствовала разочарование.

- Папа уехал?

- Он вернется через несколько дней, - быстро ответила мать. - Что-то там возникло с его требованиями в отношении имущества. - Тут она по-настоящему рассмотрела Илеану. - Да ты выше, чем я, - удивилась она.

- Я выросла, мама, - ответила Илеана. - Я уже не маленькая девочка.

В голосе матери послышались раздраженные нотки.

- Ради Бога, Илеана, говори по-французски, не на этом ужасном языке. Ты знаешь, я никогда не могла понять его.

- Хорошо, мама, - ответила Илеана по-французски.

- Вот так-то лучше, - сказала мать. - Теперь дай мне рассмотреть тебя.

Пока мать медленно обходила вокруг нее, Илеана стояла не двигаясь и чувствовала себя, как лошадь в стойле на аукционе.