Живому классику А. Исаеву. - Пётр Тон

До “кощеевой смерти” в сказке добраться очень и ОЧЕНЬ трудно: “Нелегко с Кощеем Бессмертным сладить. Смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, тот сундук железный на семи цепях к верхушке дуба прикован. А дуб тот растет на чудо-острове за семью морями и дороги к тому острову никто не ведает.” — так рассказывала баба-яга Ивану-царевичу.

Ну а до Плоешти добраться? Чуть более часа лёту от Одессы и… бомби в свое удовольствие. Кто помешает-то? И, главное, — КАК помешать сможет? Радары-обнаружители в то время в зачаточном состоянии. Средства ПВО против высотных бомбардировщиков малодейственны… Каким образом помешать-то можно???

Если уж сравнивать румынские нефтепромыслы со сказочными персонажами, то надо было Алексею Валерьевичу “Ахилла” выбирать. В смысле, Германия — “Ахилл”, а Плоешти — его “пятка”. Сколь ни силен “Ахилл”-Германия, а все ж слабое место у него есть — “пята”, она же Плоешти. И ничем это слабое место прикрыть нельзя — “ни окопами, ни тысячами ДОТов и ДЗОтов, ни нагороженными тетраэдрами”. И “отравленная стрела” у Сталина — наготове…

Вот поэтому-то и пишет Владимир Богданович в 33-й главе “Ледокола”: “Топливо было в Румынии, которую ЗАЩИТИТЬ ОБЫЧНОЙ ОБОРОНОЙ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО. Это понимал Сталин. Это понимал Жуков. Гитлер, правда, это тоже понимал слишком хорошо.” [выделил я]

Добавлю, что и Лоссберг, которого Алексей Валерьевич цитирует, тоже прекрасно ЭТО понимал (я разбирал эту цитату в предыдущей части моих комментариев).

Вот так и получается: ВСЕ понимали и понимают.

А Алексей Валерьевич ЕДИНСТВЕННЫЙ — НЕ ПОНЯЛ и НЕ ПОНИМАЕТ.

Видимо, именно поэтому Алексей Валерьевич книгу “Антисуворов” пишет.

“Антисуворов” Алексея Валерьевича — это своего рода энциклопедическая “Книга жалоб” Алексея Валерьевича.

Где он публично жалуется на то, что он Н-И-Ч-Е-Г-О (от А до Я, как в энциклопедии) у Владимира Богдановича не понял.

У Советского Союза, в отличие от Германии, не было такой “ахиллесовой пяты”. Вернее, была — Баку и Грозный — но добраться до нее Гитлеру было весьма затруднительно, а в начальный период войны — невозможно вовсе. Вот поэтому именно Баку и Грозный — “Кощеева смерть”. Поэтому, в принципе, Советский Союз мог взять на вооружение стратегическую оборону в начальном периоде войны. СССР мог теоретически накопать окопов, понастроить ДОТов и ДЗОТов, и посадить РККА в глухую оборону… И, обороняясь, изматывать вермахт, используя время на накопление сил и средств для последующего контрнаступления.

А вот Германия — не могла делать этого в принципе. Потому что… “теперь, в век авиации, румынские нефтепромыслы можно превратить в дымящиеся развалины в результате воздушного нападения из России или района Средиземного моря, а ведь само существование держав оси зависит от этих нефтепромыслов” (с) А. Гитлер.

С тридцатилетием Вас, Алексей Валерьевич!

К 15.08.2004 г.

Остались страницы 72–75.

Антисуворов. Глава 3. Страница 72

“Разобравшись” с вопросами обороны, Алексей Валерьевич не устоял перед возможностью сказать собственное новое слово в лингвистике — выдал крылатое выражение: “Вытягивая хвост… он неизбежно топит голову”.

Я не знаю, за гимнастическими упражнениями какого именно субъекта фауны наблюдал Алексей Валерьевич. Прямо скажу, что мне — а моя профессиональная деятельность непосредственно связана с общей биологией — такие экземпляры неизвестны.

Кому из позвоночных вытягивание хвоста не рекомендуется вследствие неизбежной угрозы утонуть? Рассказал бы Алексей Валерьевич… А то, не дай Бог, конечно, прочитают мои ученики его книгу, потом придут на занятие и спросят у меня — это про кого автор излагает? А я и не знаю, что ответить: не догадываюсь даже, хотя бы в каком из классов (млекопитающие, земноводные, пресмыкающиеся, рыбы…?) такого “неуклюжего” искать…

Что это за “неведома зверушка”, порожденная богатым воображением Алексея Валерьевича?

Сие, разумеется, — “мелочная придирка”… но прошу понять меня правильно — это мой чисто профессиональный интерес.

Если уж так необходим Алексею Валерьевичу для его энциклопедии “хвост”, то я посоветовал бы ему использовать ныне “вполовину урезанную” поговорку в изначальном ее варианте: “Собаку съел, а хвостом подавился”. Эта поговорка употребляется по отношению к человеку, который сделал что-то очень и очень трудное, а споткнулся на пустяке. Весьма подходит к Алексею Валерьевичу, который, “потратив несколько лет на изучение законов оперативного искусства, методов исторического исследования, документов и книг о той войне” (с. 10), не смог понять элементарнейшей мысли Владимира Богдановича: почему Германии никак нельзя было даже теоретически использовать принцип стратегической обороны в начальный период войны, а Советскому Союзу, напротив, — можно.

Далее Алексей Валерьевич обещает “попробовать” “рассмотреть саму идею превентивного удара Гитлера”.

Если я Вам сразу скажу, что и эта его попытка тоже неудачна, как и практически все предыдущие, Вы, полагаю, не удивитесь?

И правильно сделаете, что не удивитесь…

Владимир Богданович в процитированном Алексеем Валерьевичем (с. 71) отрывке “Дня М” пишет: “Историки так никогда и не объяснили, почему же Гитлер напал на Сталина. Говорят, ему жизненное пространство понадобилось. Так говорит тот, кто сам не читал “Майн кампф”, а там речь идет о далекой перспективе. В 1941 году Гитлер имел против себя Британскую империю, всю покоренную Европу, потенциально — Соединенные Штаты. Для того чтобы удержать захваченное, Гитлер был вынужден готовиться к захвату Гибралтара и покорению Британских островов, не имея превосходства на море. Неужели в такой обстановке Гитлеру нечем больше заниматься, как расширять жизненное пространство? Все великие немцы предупреждали от войны на два фронта. Сам Гитлер главную причину поражения в Первой мировой войне видел в том, что воевать пришлось на два фронта. Сам Гитлер в Рейхстаге уверял депутатов в том, что войны на два фронта не допустит. И он напал. Почему?”

Алексей Валерьевич отвечает на этот вопрос Владимира Богдановича так: “Советская историография действительно пережимала в муссировании идеи о том, что Гитлер спал и грезил о завоевании СССР. Но утверждение, что, кроме этого тезиса, у советских историков ничего нет и они “никогда не объяснили”, мягко говоря, спорно. И заставляет думать, что Владимир Богданович не потрудился внимательно почитать глыбы советской исторической мысли. Например, Даниил Михайлович Проэктор помимо традиционных рассказов про жизненные пространства на востоке и покорение России (“планы монополистического капитала”) пишет:..”.

Далее Алексей Валерьевич приводит перечень из четырех соображений Даниила Михайловича, которые последним названы “второй группой причин”. “Первую группу причин” Алексей Валерьевич не цитирует, но желающие могут посмотреть на них здесь — http://militera.lib.ru/research/proektor/03.html — на странице 195)

КОММЕНТАРИЙ: Объяснить — “Почему Гитлер напал на Сталина?” — это значит дать ответ на этот вопрос в виде: “Гитлер напал на Сталина потому что…” И перечислить ПРИЧИНЫ, одну или несколько.

В логике есть четкое определение понятия ПРИЧИНА — это “то, что предшествует событию (явлению) и вызывает его в качестве следствия”.

Причиной может быть как материальное (существующее объективно) событие или явление, так и некое умозаключение (проявление сознания).

[Кстати, в противоположность идеализму марксистский философский материализм считает, что причинность — не проявление какого-либо духа или сознания, а то, что существует объективно. Интересно, что при формулировке причин нападения Германии на СССР советские историки (материалисты по определению! Других не держали) вовсю отступали от материализма и скатывались в проклятое наследие буржуинов — идеализм. См. ниже:-)]

Причина какого-то события может быть как и одна, а также их (причин) может быть несколько. Причины, если их много, можно разделять на основные и вторичные, на главные и неглавные, на серьезные и мелкие…

Но даже самая “мелочная причина” должна САМА ПО СЕБЕ:

а) предшествовать событию (здесь “событие” — “нападение Германии на СССР”);

б) вызывать событие в качестве следствия.

В противном случае это не “причина”, а… что-то другое… может быть, очень(!) даже важное и значительное, но… к “причинам” не относящееся.