Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

– Сынка к ноге, на фаршировку.

Явившийся по его приказу тощий низкорослый подросток на фоне гротескных, громадно-раздутых фигур "махры" выглядел особенно дико: у Майкла по-какой-то загадочной причине возникли ассоциации с хрупкой фигурой мальчишки-погонщика среди опившихся после долгого воздержания верблюдов. Впрочем, – мысленно поправил себя Майкл, окинув его более внимательным взглядом, – он и без фона выглядел бы достаточно э-э-э… своеобразно: голова, сидевшая на этих узких плечах, была круглой, как арбуз, и поросшей реденькими белесыми волосами, а огромные выпуклые глаза и широченный безгубый рот делали их владельца похожим на какую-то рептилию. Да нет, – на инопланетного гуманоида, произошедшего прямиком от чего-то вроде динозавра. На вид Сынку было лет четырнадцать. Впрочем, при всем своем худосочии, которое еще больше подчеркивали неимоверной ширины штаны с бесконечным количеством карманов, двигался он гибко и пружинисто, без всякого видимого слабосилия. На ходу, поддернув штаны, он вытащил какой-то потертый прибор и ткнул его в ближайшую машинку из числа уловленных:

– Один улов, – прохрипел он, ткнув в живописную груду на краю провала, – или два раза тянули?

– Один…

– Не-а, – со скучающим видом покачал головой Сынок, – лучше даже и не пытайтесь. Замахаетесь пыль глотать, тут и в цех-то не знаю, как поместится. Никак, наверное. На, глянь…

И он ткнул экранчик прибора прямо под нос самому Даниялю. И тот – только кивнул, соглашаясь.

– В общем, так: сейчас найду частоту, по этим, – он пнул ближайшее устройство, – и будем своим ходом выводить.

– Через дренаж и в болото.

– Угу. Еще идолам своим скажи, чтоб помогли шарики вкручивать. Один я неделю провожусь.

– Дотрут тока. А то шибко склизко.

– Когда габариты вылезут, – тут мало что останется. Не сплющило бы кого…

– Сынок, – ласково проговорил Данияль, – это ж страсть, каким душным ты в дедах будешь. Аж шатает с шороху. Если кто котлом не крутит, за того и не валит. – И пояснил особо непонятливым из числа окружающих. – Аллах заказал.

Они кишели в болоте, что потихоньку натекло у самой стены за последние годы, когда чья-то шалость сожрала одновременно водопроводные и дренажные трубы. Их было столько, что грязи уже почти вовсе не оставалось места и выдавленная вода вышла из берегов. Они все, сколько их было, не поместились в болоте и располагались вокруг, на поле, и на жалких холмиках, оставшихся от некогда бывших тут строений. О природе их было бы интересно поспорить, потому что изделия в своем неуемном аппетите выжрали из них все, что возможно: даже глину из кирпичей, – потому как алюминий и его окись, даже песок, – потому что кварц и вообще кремний. Виданное давеча ночью во время шабаша в Эталонной зоне показалось бы засильем приземленного, бескрылого реализма по сравнению со штучками, которые в таком раблезианском изобилии собрались вокруг, – и это еще при том немаловажном обстоятельстве, что уж здесь-то никто ничего не высасывал из пальца, не оригинальничал, чтоб обойти ближних выдумкой, окружающий паноптикум был сугубо функционален. Исключительно. Впрочем, – как и любое серьезное оружие примерно с середины девятнадцатого века. Наполненные жидкой грязью ямы из тех, что поглубже, буквально кишели змеевидными и похожими на сколопендру устройствами, на всех кочках, на всех местах, что были мало-мальски повыше, сидели, нервно сложив плоскости, невесомые крылатые создания, теперь, впрочем, уже грузные, уже отягощенные горючим и боенагрузкой, и оттого похожие на кошмарную помесь стрекозы – с беременным птеродактилем. Низина вокруг, лысая, как колено, по причине того, что вся биомасса шла на горючее, а далеко отходить было в лом, была буквально заставлена неровными рядами колесных и шагающих устройств, с кабинами и без, – те, что явно предназначались для действия без человеческого управления, – под седлом и без седла, но равно снабженные стволами или иными устройствами самого зловещего вида. И уже по самому краю, на самой периферии этой дикой выставки виднелись грузные, оплывающие книзу, как будто не в силах выдержать свой вес, Климатические Объемы, – по сути – одноразовые оперенные контейнеры с подогревом, окрашенные в то же серо-зелено-пятнистое, что и остальные образцы. На этом фоне хозяева, творцы и повелители смотрелись кучкой этакой живописной рвани, ветошью в сумке с серьезными инструментами, о которую Мастер вытер, невзначай и не глядя, руки, да и оставил среди дорогого железа. Впрочем, их тут было и не так уж много, поскольку основная часть располагалась по периметру, – по делу и на всякий случай, потому как автоматика – автоматикой, а ежели еще и свой глаз…

– По летучкам – как?

Ворохнулись хамелеоновы глаза, приоткрылась безгубая пасть, и оттуда прохрипело со скрипом:

– Один Большой Поводырь, его не разглядеть, он по виду – один к одному. Три – резервных, включаются по очереди при прекращения сигнала. По одному Малому – на десять голов, как всегда. Эти – при оружии. Три координатора, связь – через "Тень – вторую". Это на тот случай, ежели, как в прошлый раз, какое-нибудь фуфло на дорогу подкинут…

– Этот раз, – Данияль ухмыльнулся в стиле Богомола, – не тот раз. Размах другой.

– Размах другой, – сказало у Майкла под слоем пластика-имитатора на сосцевидном отростке, – а конец тот же будет. Легковат парнишка. Явно легковат. А стиль при этом дубовый.

– Ты, что ль? – Не разжимая зубов прозудел Островитянин. – Я уж думал, что отвлекся куда.

– Отвлекался. Там, внутри, никакой сигнал не проходит. Это тут… Не предусмотрели, как видишь. Впрочем, как и многое другое. Слушай, – валил бы ты оттуда, а?

– Ну?

– Ежели Постный просечет… Ежели Постный просек, говорю я тебе… Он может начать первым. Вы там как нарочно на убой собрались, так что будет вам… Сорок Первый напополам с Перл-Харбором. Хотя что это я, – это ж тоже сорок первый…

– Когда успел?

– Да ты знаешь, сколько времени вы там вошкаетесь? Без всякой причем маскировки? Шорох не то, что до Кирова, до Тихого океана докатился. Семейные, – они народ пуганый, и оттого нервный. Так что либо Постный, либо из них кто, либо все вместе… Вали-и.

– Рад бы. Да только фюрер пообещал