Рождение легиона - Gedzerath

– «Что тут йест пхоисходийт?» – поинтересовался смутно знакомый мне голос. Переливаясь и клокоча, он был наполнен строгостью и затаенной до поры яростной злобой, хотя раньше, как мне помнилось, его владелец разговаривал вполне достойно, хотя и с забавным немецким акцентом – «Крапрыйе пойтсы слаффноко Сталлионкхада схашаются с сопстфенными соплеменникхами?!».

«Он был уже не молод, но все еще подтянут и быстр, несмотря на множество тусклых, подернутых проседью перьев, проступавших по всему его телу. Узловатые передние лапы были сухи, а когти и клюв уже не могли бы похвастаться орлиной остротой, но весь его вид, все то впечатление, которое складывалось, глядя на него, просто кричали об одном – этот бодрый и несколько старомодный дед все еще опасен и силен».

– «Гриндофт?» – высунув голову над спиной одного из конвоиров, я вытаращилась на голубой, с опушкой, дублет[95] грифона – «Гриндофт, старина!».

– «О, тохокайа Скхаппи Хаг!» – подходя ко мне, склонил голову в поклоне седой птицелев, начисто игнорируя сердитое покашливание вновь нацепившего серебряный с золотом шлем комиссара, вместе с сотником, повернувшего к подошедшему ко мне грифону – «Тут пхоисхотийльт пой? Повехьте мне, что снайа васс, йа не ошень ошипусь, пхетполошифф, что эти крапрыйе зольдатен пыли посланы именно за фамми».

– «Не совсем, барон» – буркнула я, недовольно покосившись на подошедших ко мне офицеров сталлионградской сотни – «Хотя сталлионградский патруль подоспел вовремя, он не смог защитить этот поезд от нападения, а теперь, они хотят помешать свободной пегаске лететь туда, куда ее зовет ветер!».

– «О, это ошшень плоха!» – невозмутимо ответил Гриндофт, поворачивая морду к подошедшим офицерам и демонстративно хмурясь на них – «Крифоны и пекассы ошшень плиски по сфойей сути, и я пыл пы ошшень нетофолен, если пы мойей топрой снакхомой Скхаппи Хаг кто-нипуть посмел пы фясать кхылья… Тумаю, фы понимайете, о чем йа кховохю, коспота?».

– «Не слушайте ее, барон!» – влез в разговор комиссар, сердито глядя в мою сторону – «Эта особа находится под юрисдикцией Сталлионграда и задержана нами с целью предотвращения крупного конфликта между нашими странами!».

– «О, йа соффсем не утифлюс, йесли малышка Скхаппи сумеет хасфясать какой-нипуть воохушенный конфликт, феть этто получайтсо у нее ошень хагашо» – покивал головой старый грифон, ироничным изгибом рта откликаясь на мое сердитое шипение из-за бронированной спины конвоира – «Но йа не тумайу, што сатехшание ее на спохной, ничейной теххитохии мошно хасценить, как «юхестиксию Сталлионгхада», пхафта? И йа пыл пы ошень нетофолен, йесли пы мне пхишлось отстаифать сфопоту этой копылки силами моих пойтсоф…».

– «Вы угрожаете нам, барон Гриндофт?» – прищурился сотник, глядя то на меня, то на застывшего перед ним в гордой позе старого грифона – «Может, вы забываете, кто перед вами стоит?».

– «О нет, йа пхекхасно помню фас, юный шерепетс» – усмехнулся старик, с удовольствием глядя на обескураженную морду комиссара, удивленно и очень настороженно переводившего взгляд с жеребца на грифона – «И йа натейус, што наше тафнее снакхомстфо не постхатает по пхичине этафо мелкоко хаснокласия».

– «Мы делаем это лишь ради нее самой, Гриндофт» – хмуро откликнулся сотник, бросая на комиссара предостерегающий взгляд, заставивший того поперхнуться какой-то заготовленной фразой – «Кобылка в одночасье потеряла мужа и была вынуждена отбиваться от бандитов, напавших на ее поезд, а после – даже пытать одного из них, чтобы выяснить, куда его подельники утащили тело ее супруга и больше ста прочих пони. Теперь она рвется присоединиться к бедняге в замке Дарккроушаттен, перед этим, забрав с собой кого-нибудь из поселившихся там бандитов. Машинист, муж Раг, четыре бандита – сегодня было достаточно смертей, тебе не кажется?».

– «Йа ошень сошалею о тфоей утхате, фхоляйн Хаг» – подойдя ко мне, негромко сказал грифон, когда, вырвавшись из расступившихся по хмурому кивку сотника тисков конвоиров, я спрятала мордочку в густом мехе опушки его дублета – «Но этот зольдат пхаф – нелся лететь ф этот хасхушенный самок отной».

– «Не нужно, Гриндофт, прошу» – мои глаза были сухи, и лишь где-то в глубине меня разрасталась поселившаяся там тянущая боль – «Я не смогла защитить самое дорогое для меня существо, и теперь, просто хочу исполнить свой долг до конца. Поверь, мне будет гораздо сложнее, если я буду знать, что вместе с собой я утаскиваю кого-то еще. Просто… Просто передай принцессам, что я… Что я прошу прощения за все, и просто вынуждена так поступить. Надеюсь, они поймут».

– «Тааа, тело плохо» – недовольно пощелкал клювом грифон, беря меня за крыло. Потянувшись вслед за направившимся к костру грифоном, оно приоткрылось – и выпавший из-под нее меч глухо звякнул, вонзившись в сырые доски перрона. Оглянувшись, посол нахмурился, и я заметила, как гневно сверкнули его глаза, острыми буравчиками впиваясь сначала в меч, а затем и в мою морду – «Откута у тепя этот мещ, Хаг?».

– «Забрала у одного из подручных этого атаман-барона» – безучастно пожала плечами я, вновь устраивая сверкнувшую полосу стали под крылом. Его огромные размеры позволяли спрятать под ним много всякого нужного хлама без риска выдать себя, но следуя за приглашающим жестом грифона к костру, я все же услышала два звонких подзатыльника, которые словили незадачливые конвоиры, прозевавшие наличие у вверенной им задержанной даже не ножа, а целого меча.

– «Йа снал кокта-то этот мещ, феть тхутно не сапомнить эту хукоять ис кости стахого дхакона» – признался Гриндофт, кивая своему подручному, принявшемуся раздувать угли костра. Расположившиеся вокруг станции грифоны распушили перья и облепили крышу поезда, обсев ее, словно стая огромных синих ворон, готовясь терпеливо дожидаться своего хозяина, в то время как командующие десятками, во главе с сотником и настороженным комиссаром, присоединились к нам, рассаживаясь вокруг весело запылавшего костерка – «Этот мещ кокта-то пхинатлешал отному ошень исфестному кхифону. Он пыл фохом, упийцей, пхойдохой и поэтом, мнокие бахоны и фрайхерры[96] пали от его лапы, но еще польше – от еко остхого ясыка. Тепе уше тофотилось испольсофать этот мещ ф деле? Токта ты саметила, как легко хасфаливает он плоть и таше пхохубает сталь. Он пыл сачахован, пхичем не так тафно, моим сыном, та тахуют ему боги Аскахда силу и толколетие, но покупатель исчес то того, как выплатить фсю толю опещаных тенег, унеся с сопой Фрегарах».

– «Тогда я возвращаю тебе его, дружище Гриндофт» – без эмоций откликнулась я, протягивая украденный клинок грифону, однако лапа старика лишь скользнула по белоснежному навершию меча, мягко возвращая его мне под крыло – «Ты же понимаешь, что это дорога в один конец. Верни его сыну, пусть найдет ему достойного владельца…».