Рождение легиона - Gedzerath

– «Мне кажется, ты еще слишком юна для такого, Раг» – поглядывая в костер, вынес свой вердикт сотник, выслушав мой рассказ. Собравшиеся вокруг большого котелка, установленного под пологом растянутой над нами палатки, двенадцать пони слушали шум дождя, шуршавшего по импровизированному навесу. Разъедавший глаза дым снова не подвел, и уловив его первые поползновения в мою сторону, я ушла бродить по перрону, глядя, как косые струи теплого дождя смывают со старых досок грязь и кровь, возвращая им их прежний, потрепанный временем вид. Догоравший паровоз с тендером и первым вагоном сталлионградцы оставили на месте, оттащив от сгоревших остовов уже начавшие заниматься вагоны остального состава, расположив в них уцелевших пассажиров, делящих свои места с набившимися в вагоны воинами лежащего где-то далеко на востоке страны технологического центра Эквестрии. Я без колебаний отдала своих пленников – узнав то, что мне было нужно, я испытывала лишь отвращение, глядя на орущего что-то оскорбительное в адрес тащивших его воинов грифона и тихо постанывающую, молодую грифину. Увидев мой презрительный взгляд, изуродованный, сломленный птицелев лишь плюнул в мою сторону, но не решился повторить все сказанное, ведь увидев меня, его уцелевшая, хотя и потрепанная дочь зашлась в натуральной истерике, умоляя о чем-то тащивших ее часовых. Рассевшись под тентом, десятники и сотник как-то слишком деликатно промолчали, когда я вернулась в относительную сухость и тепло под навесом, заняв освобожденное для меня место возле подернутых золой углей. Прогорая дотла, угли тихо шипели и время от времени, выстреливали в воздух мерцающими звездочками искр, сгоравших на влажном ветру.

«Как все вокруг. Как мы. Вот лечу я, а вот – Графит. Как мало от нас остается – лишь искры да прах на ветру…».

– «Экхем… Мы нашли в вагоне лишь кучки грифоньих костей. В тендере валялся наполовину обгорелый труп какого-то бедолаги – кажется, это был машинист, судя по остаткам фартука» – прокашлявшись, сказал седоусый десятник, бесцельно помешивая что-то в котелке и пряча от меня глаза – «Никаких следов твоего… Ну… В общем, ничего больше. Может, все не так уж и плохо? Обычно они хватают пленных и уносят их зубр знает куда, ведь за живых им платят мятежные бароны, живущие на окраинах их королевств. Вдруг и твоего туда уволокли, а?».

– «Один из тех, что я убила, показывал булаву, которой он проломил голову Графиту, а этот атаман приказал его добить» – стискивая зубы, пробормотала я. Выудив из-под крыла лежавшее там до времени полукольцо, я принялась прилаживать его на себя, стараясь не встречаться взглядами с остальными земнопони, сидящими вокруг костра. Широкое, оно пахло кровью и гарью, но я мужественно старалась, пока не нацепила его на левое крыло, плотно, до боли, прижав уступившее моему напору золото зубами – «Как бы то ни было, я узнала, куда унесли его тело и где находятся остальные похищенные. Это замок…».

– «Дарккроушаттен, что в Белых Холмах. Знаю» – негромко ответил сотник. Положив свой щит под задницу, он с удовольствием прихлебывал какое-то варево, с присвистом хватая крепкими, чуть желтоватыми зубами горячие куски картошки. Без шлема, он выглядел гораздо моложе, оказавшись зеленым земнопони средних лет, уже украшенным несколькими глубокими, ровно зашитыми шрамами на голове – «Поганое местечко. Кругом лес, подступающий почти к самым стенам, в лесу – завалы. Вроде бы, штурмуй – не хочу, ан нет… Завалы не дают организовать правильную осаду, а штурмовать ворота бессмысленно, если весь гарнизон замка, в один миг, может раскинуть крылья и просто-напросто улететь, поливая проходящие под ним порядки врага своим поганым птичьим дерьмом, оставив колотиться лбом в заваленные камнем ворота. Это ничейная земля, сотница, но похоже, вскоре, она приобретет себе хозяина. Каменоломни под Талосом и Асгартом работают без перерыва, и им постоянно нужны рабы».

– «И представь, что будет, когда ты начнешь, словно крылатый медведь, ломится в эту обитель спаянной команды грифонов» – поднял на меня глаза оранжевый земнопони с зеленой, словно молодая трава, короткой гривой. Его звание комиссара подействовало на меня довольно странным образом, и я буквально чувствовала опасность, буквально излучаемую коренастой фигурой Старх Джуса – «Это приведет не просто к скандалу, поверь. Любая твоя промашка даст грифонам возможность поднять визг о злобных милитаристах, разоривших семейное гнездо уважаемого рода, причем в доказательство, будут представлены даже тела лично убиенных тобой родителей и их птенцов. Хочешь еще осложнить жизнь дипломатическому корпусу, а?».

– «Нет. Я просто хочу вернуть тело моего мужа» – тускло бросила я, поднимаясь на ноги. Кажется, помощи ждать не приходилось, да мне и не слишком хотелось, чтобы кто-то еще пострадал от моих, пусть и ошибочных, действий – «Поэтому мне пора в дорогу».

– «Куда это ты собралась?».

– «Ты никуда не пойдешь, Раг» – твердо сказал сотник, вновь надевая шлем и пристегивая к крючкам доспеха короткий, темно-зеленый плащ – «Помимо того, что это просто самоубийство, ты можешь подставить множество пони, которые, пребывая на территории Грифоньих Королевств, окажутся в ловушке, если твои действия приведут к войне или хотя бы пограничному конфликту».

– «Ты не можешь запретить мне, сотник!».

– «О, еще как могу» – дернул щекой сталлионградец, поворачиваясь ко мне спиной – «Ты сама сказала, что в данный момент находишься в отпуске, а значит – сугубо гражданская пони. Уведите ее к остальным, и следите в оба!».

– «Ах ты…» – злобно зашипела я, стискиваемая с обеих сторон закованными в железо телами, без особого напряжения поднявшими меня над платформой – «Все равно убегу, слышишь?! Все равно…».

– «Тревогаааааа!».

Громкий крик часового разнесся над мокрой станцией, словно звонкий удар колокола. Засуетившись, мои конвоиры лишь крепче стиснули меня боками, и отошли в сторонку, стараясь не мешаться под ногами у выпрыгивавших из вагонов воинов. Прошло очень немного времени, а часть из них уже выстроилась в ровные порядки на мокрых досках платформы, в то время как их облаченные в зеленые, сливающиеся с травой плащи, товарищи опрометью кинулись в подходящий к перрону подлесок, явно намереваясь устроить там засаду для вновьприбывших гостей. Подняв глаза к небу, я закрутила головой, и вскоре, сама увидела множество синих, стремительно приближающихся точек, несущих с собой что-то длинное, блестящее, и без сомнения, очень и очень острое. Сжавшись, как заведенная пружина, я постаралась отставить крыло и выхватить из-под него меч, но тщетно – держащий меня конвой знал свое дело, и мне оставалось беспомощно смотреть на приближающихся птицельвов. Десять, двадцать, тридцать – их было не менее пяти десятков, облаченных в голубые колеты[93] с плохо различимым с такого расстояния белым гербом, однако вместо немедленного нападения, сделавшие над нами круг грифоны размеренно садились недалеко от платформы, намеренно или нет, подставляя свой тыл и фланг под удар затаившейся в лесу осады. Вооруженные лишь длинными, грубыми алебардами[94], они глухо клекотали, довольно быстро выстраиваясь в компактные линии с обеих сторон застывших вагонов. Вскинувшие щиты Сталлионградцы не двигались, лишь плотнее сомкнув свои ряды, когда из их порядков вышел сотник, перевернувший плащ белой подкладкой вверх, и направился вперед – к приземлившемуся неподалеку от нас пожилому, богато одетому грифону.