Рождество в Кентбери (ЛП) - Бургоа Клаудия

— Все хорошо, — Хит, мой лучший друг, зашептал за моим плечом.

— Правда? — фыркнула я, расстроенная тем, что у меня такое яркое воображение.

— У тебя было свидание на одну ночь, а теперь ты хочешь, чтобы я от него избавился? — в его светло-голубых глазах искрилось веселье.

— Он думает, это смешно, — огрызнулась я, а глазами окинула его высокую мускулистую фигуру.

Люди зовут меня решить их проблемы, а я зову его, чтобы он помог мне с моими — не шерифа, который, так случилось, мой двоюродный брат, и не родных братьев, которые никогда не появляются вовремя.

Мы с Хитом Миллером были знакомы еще с тех пор, как я научилась ходить. Слухи утверждали, что наши матери дружили с детства. Точно я не знала, моя мама умерла вскоре после моего рождения. Он — лучший друг моих братьев, как и мой. Хотя иногда, например, как сейчас, он может быть туповат. И, если я его не остановлю, он отпустит еще несколько шуточек, прежде чем наконец-то сделает что-то с незваным гостем.

— Ли, не убивай меня. Я лишь пытаюсь понять, почему такая срочность. Я так понял, он не постоялец. Тогда кто же он?

— Мы понятия не имеем, кто он. Марси пришла, чтобы убедиться, что комната готова, потому что у нас сегодня в нее заезжают постояльцы. И она нашла его в таком состоянии.

Шмыгнув носом, я уставилась на кровать. Парень лежал на животе. Руками он укрывал темно-каштановые волосы.

Хит поморщился, забирая у меня гаечный ключ.

— Сколько раз я тебе говорил, что это инструмент, а не оружие?

Я не стала объяснять, что и гаечным ключом можно нанести серьезную травму. Хит всегда мог вывести меня из себя. Как только в желудке начало закипать раздражение, я уставилась на его строительные ботинки и задержала дыхание, пытаясь не обращать внимание на его дурманящий запах. Смесь лесного лосьона после бриться, который он так любит, и паров машинного масла. В этом весь он. Хотелось бы мне не обращать внимания на этого парня. Быстро прикрыв глаза, я собрала всю силу воли, чтобы притвориться, что мне нет до него никакого дела. И что бедра мои не сжимаются, потому что внутри все готово взорваться.

Говорят, что тренировки творят чудеса. Я продолжаю тренироваться, но пока становится лишь тяжелее врать, что я не влюблена в Хита Миллера. Восемнадцать лет притворства о том, что у меня есть иммунитет против этого широкого подбородка, острых скул, темных бровей и припухлых губ просто не могут пропасть даром.

Мне вообще есть дело до того, как белая футболка натягивается на его груди?

Нет. Меня совершенно не волнует его накаченное тело. Я просто отказываю подтверждать эмоциональную или физическую тягу к этому мужчине. И не важно, что всякий раз, как его светло-голубые глаза смотрят на меня, сердце в груди бьется быстрее.

— Хм, — он вошел в комнату, я же следила за ним глазами. — Принеси ведро холодной воды со льдом.

— И зачем мне это делать? — усмехнулась я. — Я испорчу кровать.

— Разве ты не хочешь увидеть, как Бишоп заорет, словно девчонка? — он указал на парня гаечным ключом.

— Просыпайся, Харрис, — раскатистый голос Хита прокатился по комнате. — Что ты тут делаешь?

— Фу, Хопс? — я отвернулась с отвращением осознавая, что это было голое тело моего брата.

Отлично, просто прекрасно. Я только что увидела голый зад своего брата и, если бы отвращение было бы осязаемым, его силой вынесло бы парня отсюда.

— Еще пять минут, детка, — промычал Бишоп.

— Займись своим дружком, — бросила я Хиту и вышла. — Мне нужно освободить комнату, сейчас же. Скоро приедут гости, которые за нее заплатили.

— Ли, ты мне должна, — донеслись мне вслед слова Хита.

— Ни хрена я тебе не должна, — прошептала я, уверенная, что он меня не услышал, ведь я уже была на середине лестницы.

— Ты сказала плохое слово, — Кэсси, сидящая на диване в фойе, сделала мне замечание.

— Вымой уши, — игриво отозвалась я. — Ты не так расслышала.

— Ха, я все так расслышала. Ты сказала «ни хрена», — повторила она, злорадно улыбаясь, прям как ее отец.

— Что мы тебе говорили? Это слово не для девочек, Кассандра, — напомнил Хит своей дочери.

— Я лишь повторила то, что сказала Ли, папочка, — Кэсси предательски указала на меня.

— Я не знала, что ты приедешь с ней, — или же мне просто нужно следить за языком.

— Сегодня суббота, и я не могу оставаться одна дома, — Кэсси закатила глаза. — Я еще недостаточно взрослая. Он хотел, чтобы я сделала домашнее задание в офисе, пока он будет чинить машину.

— Ты всегда можешь побыть со мной, — предложила я.

— Ты оказываешь плохое влияние, не уверен, что это хорошая идея, — пошутил Хит.

— Она не часто говорит слово «хрен», но иногда все же бывает, — заявила Кэсси.

Я уставилась на нее.

— А я думала, мы друзья.

— Он тоже говорит плохие слова. Нужно заставить его класть сотню в ругательную банку каждую неделю, — обвинив своего отца, думаю, она неплохо повеселилась.

— Нам нужно поговорить, — голос Хита был чуть более суровым, чем обычно.

Я лишь улыбнулась, поняв, что он пытается сдержать ухмылку.

— Господи, — произнесла я, теребя цепочку. — Ты не хочешь со мной больше общаться? А я-то думала, между нами все хорошо. Это из-за блинчиков? Я думала, ты любишь блинчики с кленовым сиропом.

— А у тебя есть? — он наградил меня мальчишеской улыбкой.

— Нет, сегодня у нас с клюквенным джемом. Я могла бы сделать тебе кофе, а ты мог бы сказать, что милая Найтли тебе не докучает.

— А можно мне блинчики на завтрак, пожалуйста? — уточнила Кэсси.

— Ты еще не завтракала? — поморщилась я.

— Еще и восьми нет, а ты позвонила и сказала срочно. Разумеется, она еще не завтракала.

Кэсси указала на своего отца.

— Он обещал, что ты приготовишь нам блинчики.

— Обещал? — я взяла ее за руку так же, как брала раньше, когда она была непоседливой малышкой. — Тогда ты мне поможешь, — заявила я. — Если нам повезет, дедуля поделится с нами жидким золотом.

Ее светло-голубые глаза расширились и заблестели в нетерпении.

— Как думаешь, а мы сможем сделать конфеты из кленового сиропа?

— Может, завтра? — предложила я. — Сегодня довольно загруженный день.

— Как это? — Хит оглядел пустую столовую.

— К нам приедет невеста, чтобы осмотреть заведение со своими родителями и родителями жениха.

— Сюда? Не в коттедж?

— Горнолыжный отель, — поправила я.

В прошлом году Кингстон, мой старший брат, решил переименовать наши заведения и начал с коттеджа. Теперь мы зовем его «Горнолыжный отель Харрисов». Он также поменял мебель и перестроил часть здания.

Кингстон мечтал переделать и викторианский дом, где мы также размещаем гостей, но я ему не позволила. Это историческое здание, которым Харрисы владеют на протяжении пяти поколений. Мы владели землей, на которой стоит ферма, сад, магазин подарков, дом и коттедж с конца девятнадцатого века.

— Эта невеста хочет найти идеальное место для свадьбы. Хотят приехать в дом и на ферму. Папа этого никогда не позволит.

— Ферма — не место для свадьбы, — голос отца раздался из кухни даже до того, как я услышала его шаги. — Для этого есть коттедж.

— Горнолыжный отель, — поправила я его, скрипя зубами.

— Мистер Харрис, — кивнул Хит.

— Дедуля Гарри, — выкрикнула Кэсси, подбежав к нему.

— Не знал, что моя малышка здесь, — он обнял ее и закружил по кухне.

— Мы сможем сделать конфеты из кленового сиропа? — спросила она.

После этих слов я посмотрела на Хита. Дочь такая же упорная, как и ее отец. Слово «нет» они воспринимают как вызов. Их девиз: «Я это сделаю».

— Прости, милая, но сегодня не получится. У нас будет полон дом людей, и места будет не хватать, — отец нахмурился, он был расстроен возможностью предложить новые места для сдачи.

С финансовой точки зрения это означало, что мы сможем одновременно устраивать два, а то и три мероприятия. Если Кингстон купит виноградник неподалеку, наши возможности лишь продолжат увеличиваться. Но папа видит ситуацию по-другому.