Очень мистические истории - Поезд Ольга

– Добрый день, – машинально приветствовал Глеб и поставил ногу на ступеньку.

– Ты от Клавдии?

Голос у деда басовитый, чистый. Вот никак не скажешь, что курит дешевую «Тройку». И опять этот пренебрежительный тон. Благодушия у самого Глеба тоже поубавилось. В конце концов, он им не шпана подзаборная, а главный инженер с собственным кабинетом. Не абы каким, конечно, но тут уж ничего не поделать.

– Да, жалоба от нее поступила. Хочу с соседями пообщаться, – Глеб постарался придать лицу максимально отстраненное выражение, не то как прицепится дед, не отвертеться.

– Стало быть, опять Олечка выварень готовит, – дед выдохнул дым в форточку и снова уставился в окно. На разговор он явно был не настроен.

Вот и отлично. Глеб хмыкнул и заспешил наверх.

Такие же застекленные двери по обе стороны. Только распахнутые настежь. Глеб не задумываясь шагнул к левой, и вот тут закралось сомнение. Как только он пересек порог, нос уловил отголоски той вони, которую выделяла бурая жидкость в тазике Клавдии Михайловны. Что интересно, исходила она не столько от квартиры пятьдесят пять, сколько от самих стен и потолка, от обивки дверей. Глебу на миг сделалось не по себе, появилось ощущение, что сквозь зеленую краску на стенах за ним кто-то наблюдает. Присматривается, принюхивается. Утробно заклокотали трубы.

С трудом преодолев замешательство, Глеб подошел к нужной двери и нажал на звонок. По ту сторону протяжно зачирикало. На некоторое время повисла тишина. Глеб позвонил еще раз. И еще. Тут его взяла злость. Мало того, что гадят в собственной квартире, так еще и общедомовое имущество портят. Тараканы опять же. А эти заботы рано или поздно лягут на управляющую компанию. Он переложил папку на левую руку и постучал несколько раз кулаком.

– Откройте, пожалуйста. Я из управляющей компании. Вы соседку заливаете, – громко проговорил Глеб.

За дверью зашуршало, зашамкало. Хрустнул замок. Обитая дерматином деревянная дверь открылась, и Глеб зажмурился, настолько усилилась вонь. Пришлось сделать два шага назад, но смрад сочился из квартиры почти видимым приторным туманом. Внутри было темно, но Глеб разглядел грязные подтеки на пожелтевших обоях.

В дверном проеме стояла женщина. Седые немытые волосы собраны в пучок. Несколько прядей прилипли к потному лицу. Хорошо различимые под одной только ночнушкой груди болтались до самого живота. Бледная кожа на лице одрябла, отчетливо выделялся второй и даже третий подбородок. Олечка, должно быть, это была именно она, выглядела напуганной.

– Здравствуйте, – дежурно поприветствовал Глеб. – Что у вас там происходит? Почему заливаете соседку?

Он слегка наклонился, заглянул поглубже, но смог разглядеть только заваленный хламом коридор. Дверь в кухню была плотно прикрыта, из щели у самого пола сочился пар.

Олечка запричитала:

– Ой, а вы кто? – испуганное выражение тут же сошло с ее лица. Она поджала губы и прищурилась. – А где Зариб? Вы по какому праву ломитесь?

– Зариб занят. Можно квартиру осмотреть? – Глеб хотел было протиснуться, но вонь стала невыносимой, желудок резко дернулся, во рту появился горький привкус желчи.

Глеб отступил. Нет уж, надо брать Зариба и респиратор. А то вдобавок к этой мерзости появится лужа блевотины. Он зажал нос рукавом.

– Слушайте, уберите сейчас же все. А то придется вызвать полицию, понятно? – собственный голос звучал надсадно и гнусаво, угроза вышла жалкой. Тем более Глеб и сам в нее не верил. Проще уж вызвать демона, чем служителей правопорядка.

Но на Олечку его слова подействовали.

– Не надо полицию! Павлушка все уберет. Павлушка! – заверещала она, повернув голову.

Из угловой комнаты показался тощий, согбенный мужичок. Маленькими детскими шажочками он посеменил в сторону кухни, открыл дверь и юркнул за нее. Но Глеб успел разглядеть, что весь потолок затянут пленкой, на которой образовался слой коричневой жижи. А пол заставлен обрезанными пятилитровыми канистрами. В одном месте с потолка свесился вязкий кусок, напоминавший холодец. За несколько секунд до того, как Павлушка закрыл дверь, кусок оторвался и со шлепком упал в канистру.

Глеб снова посмотрел на Олечку. Как есть чокнутые. А таких выселить непросто. Стоит ли связываться?

– Если будут поступать жалобы от Клавдии Михайловны, имейте в виду, придется обратиться к участковому, – предупредил он еще раз.

Олечка закивала, по-куриному закудахтала.

– Да, да, да. Конечно, конечно, – и прикрыла дверь.

Глеб вышел к лестнице и только тогда убрал локоть от носа. Продышался.

– Господи, – вырвалось у него. – Что за уроды.

– Ну как тебе? – дед все так же стоял у окна. Уже не курил, просто наблюдал.

Глеб спустился. Нажал на кнопку вызова лифта.

– И давно они здесь живут? – спросил он больше из вежливости.

– С самого начала и живут. И каждый месяц варят.

– Что варят? – не понял Глеб.

– Я же сказал. Выварень. Ты, если захочешь разобраться, заходи. Я в пятьдесят первой живу, в коридоре напротив.

Глебу хотелось как можно быстрее выбраться из этой клоаки на свежий воздух. Ему стало казаться, что одежда, волосы, кожа впитали гадкий запах. Или сюда тоже проникла вонь? Он заглянул за угол шахты. Вокруг дверцы мусоропровода кружили мухи. Жирные, тяжелые, они сновали по запекшейся бурой корке, покрывающей клапан. Шум из форточки приглушал гудение сотен крыльев, но Глеб чуть ли не кожей ощущал их вибрации. А вот старику мухи, похоже, совсем не мешали. Да и он их не интересовал, а может, дым от папиросы отпугивал докучливую свору.

Грохот и скрежет возвестили о том, что лифт подан.

– Нет уж, благодарю, на сегодня хватит, – буркнул Глеб и поспешил протиснуться в едва раскрывшиеся двери.

Уже в кабинке, донеслось:

– В подвал смотри не лезь.

Створки захлопнулись и лифт пополз вниз.

Зариб так и не появился в офисе. Забухал, наверное, с Водоканалом.

Мысли об обеде причиняли ощутимое неудобство. До сих пор мучила изжога. Кое-как промаявшись до конца рабочего дня, Глеб поплелся к автобусной остановке. Ужинать тоже не стал. Перед глазами стоял подернутый пленкой потолок и комки бурого студня, спадающие в загодя установленные пятилитровые канистры с обрезанной горловиной.

Следующее утро выдалось дождливым.

Накинув капюшон, Глеб вышел из автобуса. Перебежал улицу с односторонним движением. Прямо перед ним стояла вчерашняя одноподъездная девятиэтажка, с Клавдией Михайловной, Олечкой и придурочным Павлушкой.

Он задрал голову и прикинул, где могли находиться окна пятьдесят пятой квартиры. Да, угадал. Два окна в ряд на седьмом этаже были наглухо завешаны листами картона. То же самое в смежных окнах и даже на балконе. Вот ведь достался участочек.

Глеб вздохнул и побрел к соседнему дому, копии предыдущего, в котором находился офис УК «Светлый город». Проходя мимо огороженных контейнеров ТБО, он увидел знакомый сгорбленный силуэт.

Павлушка сосредоточенно ковырялся за одним из контейнеров. Тонкий дождевик был ему явно мал, рукава синей ветровки намокли. Под мышкой он держал свернутый в несколько раз плотный полиэтиленовый пакет. Он не смотрел по сторонам, казалось, его вообще не волновало то, что происходит вокруг. Помнится, Клавдия Михайловна говорила, что мать заставляет его по помойкам таскаться. Интересно, что он там ищет?

Глеб прошел немного и остановился возле детской площадки. Капли с ветвей барабанили по крышкам люков. Павлушка наклонился, что-то подобрал, развернул пакет и сунул находку внутрь. На мгновение на краю пакета завис крысиный хвост. Глеб ошалел. Он там что, крыс дохлых подбирает? Вот же зараза.

Павлушка, глядя исключительно на свои поношенные ботинки, выбрался из-за контейнера и посеменил через улицу. Глеб посмотрел на его удаляющуюся фигурку, тихо выругался и поспешил следом. До начала рабочего дня оставалось минут двадцать, к тому же интерес взял верх. Он представил себя героем запутанного детектива, который выслеживает подозреваемого.