Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нив с трудом продвигалась вперед, впиваясь пальцами во влажные, истертые веревки трапа. Наконец ее ноги коснулись твердой земли. На причале ей пришлось перешагивать через крыс, разбегавшихся во все стороны. Оглядевшись, Нив подумала, что по ошибке села не на тот корабль при отплытии из Махлэнда, потому что Сутэм, представший перед ней, оказался совсем не таким, как она ожидала. Где гламур и блеск? Где ухоженные парки и оживленные улицы? Здания уныло напирали друг на друга, словно едва держались на ногах. В воздухе витал запах нечистот и солоноватой воды.
Нет, это должен быть Сутэм. Надо найти дорогу во дворец, ведь идти ей больше некуда. У нее нет денег, чтобы вернуться домой, да и вообще этот вариант она не рассматривала. Уже просто невыносимо смотреть, как мать проводит очередную бессонную ночь при тусклом свете лампы, шьет без магии кружевницы в лавке, больно видеть, чего стоит бабушке даже самое простое заклинание. Теперь забота о том, чтобы обеспечить их существование, лежала на плечах Нив, и она достаточно сильна, чтобы выдержать это.
Глубоко вздохнув, девушка вгляделась в темноту и под тусклым светом уличного фонаря увидела карету, неприметную, но красивую, выкрашенную элегантной черной краской, лак которой сиял даже сквозь туман. На карете красовалась королевская эмблема – роза с лепестками, усыпанными золотыми капельками. Ей показалось, что, стоит ей отвернуться, и сказочная карета осядет на землю, превратившись в тыкву под воздействием жестокого света дня.
Когда она приблизилась к карете, из нее вышел лакей в прекрасной ливрее, статный, серьезный, суровый и невероятно высокий. Нив вздрогнула – при свете ламп он так походил на одного из пресветлых и, казалось, был готов увести ее в потусторонний мир. Лакей посмотрел на нее холодными голубыми глазами и снисходительно спросил:
– Мисс Нив О’Коннор?
Очевидно, он ожидал увидеть кого-то другого. Нив боролась с желанием пригладить волосы или поправить юбки. Четыре дня в море, как она была уверена, не прошли бесследно. Она одарила его своей самой очаровательной улыбкой:
– Это я.
Он взял у нее дорожный чемодан, держа его так, как держат за шиворот своенравного котенка.
– Ну что ж, полагаю, вам лучше пойти со мной.
* * *
Чистый, аккуратный и невероятно внушительный королевский дворец из великолепного белого камня, с рядами окон и массивными колоннами, стоящими, как солдаты, под портиком, выглядел как нечто из древнего мира. От одного его вида у девушки перехватило дыхание. На него было больно смотреть, поскольку в безжалостных солнечных лучах стены его блестели.
– Ух ты, – прошептала она, прижавшись лицом к прохладному стеклу окна кареты.
Город, где она оказалась, так богат! Она не могла поверить, что он станет ее домом на этот сезон. Если ей повезет, она встретит кого-нибудь из знакомых. Нив слышала, что ее подругу Эрин О’Кеннеди собирались перевести во дворец. Как было бы здорово снова увидеть ее после стольких месяцев разлуки.
Каждая знатная семья нанимала на сезон огромный штат временных работников, и большинство из них приезжали из Махлэнда. Судя по письмам друзей, это был нелегкий труд, но, по крайней мере, у них была работа. Может, Махлэнд и получил независимость, но вместе с ней не получил ничего иного. Земля все еще оправлялась от Порчи, а люди – от потерь. Почти все, с кем Нив выросла, покинули Катерлоу, отправившись за мечтами о лучшей жизни за Махлийское море.
Карета остановилась перед дворцом, и Нив заметила женщину – экономку, как она предположила, стоявшую у дверей, убрав руки за спину. Ее строгое черное платье выделялось на фоне ослепительной белизны.
Лакей спрыгнул с кареты и открыл перед Нив дверцу. Другой, стоявший в ожидании на подъездной дорожке, забрал ее вещи. Он сделал это так быстро, что она не успела открыть рот, чтобы поблагодарить. Едва выйдя из кареты, Нив почувствовала себя совершенно ошеломленной. Без дорожного чемоданчика ей было совершенно нечем занять руки. В условиях полной дезориентации это казалось единственным, о чем она могла беспокоиться. Нив поднялась по лестнице на веранду, изо всех сил стараясь не отвлекаться на великолепные сады и искусно выполненные статуи во дворе. Наконец экономка обернулась и пристально на нее посмотрела. Нив остановилась.
Экономка имела вид грозной женщины, была она не старше бабушки Нив, но сложенной, как ломовая лошадь. Волосы она гладко зачесывала назад, отчего ее лицо казалось еще более суровым. Взгляд экономки пронзал словно нож, направленный прямо в горло Нив, и она понятия не имела, что делать. Эрин работала в большом доме, и, хотя ее письма домой больше походили на целые тома, полные придворных сплетен и дворянских интриг, Нив никогда не обращала на них особого внимания. Она начала подозревать, что ей следовало бы это делать.
Нив присела в реверансе.
– Рада познакомиться с вами. Нив О’Коннор.
Ответа не последовало. Когда Нив наконец осмелилась снова поднять глаза, экономка смотрела на нее с серьезным неодобрением:
– Вы можете что-нибудь сделать с этим акцентом?
Поначалу Нив была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Бабушка предупреждала ее, что авлийцы затаили не меньшую обиду, чем махлийцы. Однако она не ожидала, что их презрение будет столь очевидным.
– Боюсь, что нет, мэм. Приношу свои извинения!
– Жаль! – Она прищелкнула языком. – Можете называть меня миссис Найт. Его королевское высочество принц-регент попросил о встрече с вами. Он хочет обсудить некоторые вопросы, связанные с вашей работой.
Нив вытянулась как по струнке. Принц-регент Авалэнда желал ее видеть? По поводу ее работы? Конечно, миссис Найт могла бы рассказать обо всем, что касается ее пребывания здесь.
– Меня? Вы уверены?
– Вполне, – бесстрастно сказала миссис Найт, – его высочество любит принимать участие в управлении своими владениями. Он человек особенный.
Теперь Нив поняла, в чем дело. Под словом «особенный» экономка подразумевала «вмешивающийся во все». Если он счел нужным заняться делами какой-то махлийской швеи, то она и представить не могла, как он управляет целой страной.
Нив почти ничего не знала о королевской семье. Только то, что восемь лет назад здоровье короля внезапно ухудшилось и он так и не вернулся к общественной жизни. Его жена погибла четыре года назад в результате несчастного случая. Их старший сын, принц Джон, был избран парламентом в качестве регента, пока его отец не поправится или, не дайте боги, не умрет. Что касается его младшего брата Кристофера, то Нив ничего о нем не знала – только то, что через месяц у него свадьба.
Но если принц-регент
