Подворья Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме - Николай Лисовой

В ноябре 1885 г. Смышляев прибыл в Иерусалим и поселился первоначально на Русских Постройках, где и прожил до Рождества. Позже начальник Русской Духовной Миссии знаменитый архимандрит Антонин (Капустин), сам уроженец Пермской губернии, радушно принявший земляка, устроил ему квартиру у себя, в здании Миссии, освободив несколько комнат.

Дмитрий Дмитриевич жадно впитывает новые впечатления. За два десятка лет, прошедшие с первого его приезда, все в Святой Земле изменилось. Родилась новая, волнующая воображение реальность – Русская Палестина. Было чем заняться, куда приложить хозяйские руки. Прежде всего, выяснилась неприемлемость варианта с войлочными кибитками: «В одной из кибиток поселилось 12 человек: довольны. Но эксперимент с кибитками на этом нужно и прекратить»[7]. Имелось в виду, что сезон дождей не оставлял никаких перспектив для среднеазиатских временных жилищ. Что касается решения Совета об организации чайной для паломников, с этим все обстояло благополучно. 16 марта в Петербург ушла телеграмма на имя М. П. Степанова: «С консульского разрешения начинаем постройку для водогрейного аппарата. Смышляев»[8], а уже 9 апреля в письме к В. Н. Хитрово сообщалось: «Аппарат хорошо работает: 300–400 ведер в день»[9].

Но главным оставался вопрос о расширении помещений для паломников. Когда Палестинское Общество предложило остаться еще на год в Иерусалиме, он изъявил согласие и прожил в Святой Земле четыре года, возможность чего, по собственному признанию, никогда прежде ему и в голову не приходила. В эти годы Дмитрий Дмитриевич взвалил на себя почти непосильный труд, руководя одновременным строительством двух главных русских объектов: Нового (Сергиевского) подворья и Русского дома у Порога Судных Врат (будущего Александровского подворья). История приобретения участка и строительства Сергиевского подворья может быть подробно прослежена по переписке Д. Д. Смышляева с секретарем ППО М. П. Степановым и членом Совета, а реально – основателем и душою Общества В. Н. Хитрово.

Руководитель строительства Сергиевского и Александровского подворий, первый уполномоченный Палестинского Общества в Иерусалиме Д. Д. Смышляев. 9 июня 1887 г. ГМИР

При первом же ознакомлении с положением дел на месте Д. Д. Смышляев в письме к В. Н. Хитрово от 12 марта 1886 г. писал: «Обществу нет другого исхода как купить свое (подчеркнуто в документе) место, и таковое в настоящее время есть, довольно обширное (целый квартал) и вплоть у Русских Построек; приобрести его можно за 6 или 7 тысяч»[10].

Две недели спустя решение созрело полностью: «Теперь местные условия выяснились окончательно. Если я в записке, Вам посланной, настаивал на получении от Пал<естинской> Комиссии права на постройки на выбранном мною месте в ограде Мейданской площади (Русских Построек. – Н. Л.), то теперь заявляю решительно и окончательно мое мнение, что если Общество желает что-либо строить в Иерусалиме, то оно должно приобрести для этого покупкою место. Иначе никакого толку из его хлопот и денежных затрат не выйдет, и я не возьму греха на душу способствовать Обществу в пагубе значительного капитала. И что за настоятельная необходимость во что бы то ни стало забираться в чужой двор, когда хозяин (Палестинская Комиссия. – Н. Л.) не хочет в него пустить? Мы построим здание, затратим капитал, а потом нам начнут устраивать такие пассажи, что терпение Общества лопнет, и оно все бросит, лишь бы избавиться от скандалов и неприятностей. И это все будет поводом к удовольствию и радости, во-первых, Мансурова, во-вторых, Блаженнейшего искоренителя Православия в Святой Земле. И что скажут католики, протестанты? Как член Палестинского Общества, живо сочувствующий его целям и готовый служить ему, насколько хватит сил, прошу Вас оставить всякие мечты о постройках в чужом дворе, не бросайте денег в бездонную пропасть! ‹…› Вздумает Общество меня послушать – место есть, в соседстве с Русскими Постройками – целый квартал, можно купить за 6, много за 7000 рублей. На него уже есть покупатели, надо не упустить, а я постараюсь удержать продавца до Вашего ответа»[11].

Виды строящегося Сергиевского подворья. ГМИР

12 апреля 1886 г. в Петербурге состоялось заседание Совета ППО под председательством Ф. П. Корнилова, с участием В. Н. Хитрово, секретаря ППО М. П. Степанова, казначея С. Д. Лермонтова и председателей отделений (научного и паломнического) Д. Ф. Кобеко и П. А. Васильчикова[12]. В Иерусалим была направлена телеграмма: «Соглашаемся с предложением. Семь тысяч посылаем. Счастливого праздника» (имелась в виду приближавшаяся Пасха)[13]. Между тем, узнав о готовности русских приобрести участок, владелец начал резво поднимать цену. В письме к В. Н. Хитрово от 16 апреля 1886 г. Смышляев, посылая план предположенного к покупке места, приписывает: «За него уже просят теперь около 10 500 рублей»[14]. И в следующем письме, от 1 мая, разъясняет: «Относительно участка я уже Вам писал, что за семь тысяч, как я предполагал, приобрести его будет нельзя. С расходами по совершению купчей придется израсходовать до 11 тыс. руб. И мое мнение таково, что все-таки его следует купить, не упуская случая»[15].

Возведение угловой башни Сергиевского подворья. ГМИР

14 мая 1886 г. участок был куплен на имя Михаила Петровича Степанова за 28100 франков (11,5 тыс. тогдашних русских рублей)[16]. Телеграмма Смышляева Степанову, от 14 мая: «Земля на Ваше имя куплена, документ получен, пришлите телеграммой еще четыре тысячи рублей прямо банкиру Валеро, который одолжил эту сумму»[17]. Через иерусалимского банкира Х. А. Валеро и далее осуществлялись финансовые операции Палестинского Общества[18]. В отправленном в тот же день письме к В. Н. Хитрово рассказано более подробно: «Участок земли, о котором я Вам писал, куплен по 3 ½ франка за драх (около аршина), и кушан (купчая) мною сейчас получен с соблюдением всех формальностей; дабы гарантировать покупку против турецкого droit de voisinage (фр. „право соседа“), в купчей показана цена ее на 500 золотых выше действительной. Успехом дела этого Общество всецело обязано ловкости и усердию <драгомана Русской Духовной Миссии> Якова Егоровича Халеби и банкира Валеро. Последний, кроме того, обязал Общество тем, что взнес от себя всю сумму разом продавцу и крепостные пошлины, дабы не затянуть дело, и только благодаря этому не успели его остановить, ибо всё хранилось в таком секрете, что кроме меня, Якова Егоровича и Валеро никто о нем до последнего дня не подозревал, даже <архимандрит> Антонин.

Мне было выслано 7000 рублей, в недостающей сумме 4000 рублей я выдал от себя документ Валеро и сегодня телеграфировал о немедленном возврате ему этой суммы. Покорнейше прошу Вас от имени Общества написать официальную благодарность Якову Егоровичу Халеби и банкиру Хаиму Арону Валеро, благодаря которым удалось приобрести землю за цену, которую все здесь считают весьма выгодною сравнительно с существующими ценами на землю вблизи наших Построек, да и нет, кроме купленного участка, свободных земель»[19].

11 июня 1886 г. Смышляев, прибыв в Петербург, представил Совету Общества денежный отчет и доклад о покупке. Доклад был одобрен, а отчет утвержден Советом и передан казначею ППО С. Д. Лермонтову[20]. Совет постановил «выразить Д. Д. Смышляеву от имени Православного Палестинского Общества глубокую и искреннюю благодарность за целесообразное и вполне согласное с предположениями Общества исполнение всех возложенных на него поручений»[21]. Относительно строительства в журнале Совета было записано: «По обсуждении и решении на месте, где таковые постройки желательно возвести – на приобретенном Обществом участке <т. е. на участке Сергиевского подворья> или на Русском месте близ Дамасских ворот, приступить немедля, применяясь к плану, составленному архитектором Франгья, к возведению предположенных построек, начав прежде всего с хозяйственной части оных, а затем для помещения благородных и простых поклонников, насколько то позволят средства, ассигнованные Обществом в количестве до 60.000 рублей»[22].

Интересно, что решение о месте строительства было принято не сразу. Совет, как явствует из записи в журнале, сомневался – может быть, и потому, что купчая на новый участок все еще не была утверждена в Константинополе. В связи с этим первоначальный проект носил типовой характер и должен был уточняться в связи с привязкой к определенному участку. В цитированном письме к В. Н. Хитрово от 26 марта 1886 г. Смышляев писал о проекте будущего Александровского подворья: «Ожидаю проекта построек (на раскопках. – Н. Л.) от архитектора Франге. К нему я готовлю объяснительную записку, копию с него дам <консулу> Бухарову. Проект этот пригодится и для построек на собственном месте Общества»[23].