Подворья Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме - Николай Лисовой

Праздничная трапеза во дворе Сергиевского подворья. ГМИР

Неимущие и бедные паломники получали в трапезной так называемые «поминальные» обеды. Многие верующие, не только из числа паломников, но и из России, желая помянуть усопших родственников, передавали в контору подворий (или в канцелярию Общества в Петербурге) деньги на определенное число обедов (считая по 10 коп. каждый) и в указанные ими дни памяти просили накормить то или иное количество неимущих паломников. В конторе ИППО нуждающимся раздавали талоны на получение из трапезной поминальных обедов в заранее назначенные дни.

Росписи на стенах с изображениями библейских сюжетов придавали столовой вид традиционной русской монастырской трапезной. В нише, совпадавшей с выступом угловой башни, размещалось подобие часовни с иконами и аналоем, так что трапезы, особенно праздничные, предварялись молитвой. В свободные вечера, по согласованию Палестинского Общества с Русской Духовной Миссией, в помещении народной трапезной устраивались чтения (лекции) для паломников. Они сопровождались показом «туманных картин», для чего на столике лектора размещалось два «волшебных фонаря» (проектора), поскольку последние быстро перегревались. В случае большого числа слушателей лекции приходилось выносить во внутренний двор, что по условиям ранних и теплых иерусалимских сумерек оказывалось вполне удобным. Здесь же, во дворе, в саду, устраивались пасхальные разговенья, поскольку никакая трапезная не смогла бы вместить тех тысяч богомольцев, которые собирались на Страстной седмице в Иерусалиме.

Что касается непосредственного использования подворья для проживания, здесь останавливались многие известные лица. Первым проживающим значится в домовой книге подворья основатель Палестинского Общества и его бессменный секретарь В. Н. Хитрово; он останавливался здесь с супругой, Софией Доминиковной, с 23 октября до 11 декабря 1889 г. в первом номере первого, наиболее престижного класса[41]. В ноябре того же года мы видим на подворье члена Совета ИППО, известного издателя и журналиста А. А. Суворина, автора книги-альбома «Палестина»[42]. В июне 1891 г. здесь жил профессор живописи Императорской Академии художеств, автор Страстного цикла на Александровском подворье ИППО Н. А. Кошелев; в том же году на подворье останавливались участники организованной Обществом научной экспедиции по Сирии и Палестине академик Н. П. Кондаков и профессор Киевской духовной академии археолог А. А. Олесницкий[43].

В апреле 1893 г. Иерусалим посетил архимандрит (впоследствии епископ) Михаил (Грибановский) – выдающийся богослов, зачинатель нового направления в русской религиозной мысли. В его письмах, использованных автором позже в его книге «Над Евангелием», сохранились лаконичные, но весьма ценные свидетельства о Новом подворье. В письме от 3 мая 1893 г. архимандрит сообщает обстоятельства своего приезда в Святой Град. Первоначально, как все духовные лица, он имел в виду остановиться в здании Духовной Миссии, но не застал начальника Миссии, архимандрита Антонина (Капустина). «Пошел в дом Палест<инского> Общества. Там меня встретил чисто европейский комфорт. Свет, прислу га, обстановка… Приемная даже роскошна. Вышел Хитрово и предложил перейти сюда. Я указывал на то, что архим<андрит> может обидеться, но он упросил, справедливо указывал, что без архим<андрита> мне ничего не дадут и поесть, и засну я худо… Так как я завтра же должен уехать из Иерусалима, – я согласился. Сейчас же послали каваса за моим багажом, и я обосновался в Палест<инском> Обществе. Номера прекрасные. Чисто та безукоризненная. Прислуга русская, самая вы муштрованная и услужливая. Удобства всевозможные»[44].

В 1898 г. на Сергиевском подворье почти месяц жил великий русский художник И. Е. Репин[45]. Памятью о его пребывании в Иерусалиме остался этюд «Несение Креста», подаренный им в церковь святого Александра Невского (Александровское подворье в Иерусалиме)[46]. Одновременно с Репиным в одном из соседних номеров останавливался приехавший в Иерусалим с матерью профессор Киевской духовной академии А. А. Дмитриевский, будущий секретарь Палестинского Общества.

Паломники, собиравшиеся в Иерусалим на богомолье, пытались даже заранее «бронировать» номера на Сергиевском подворье, в чем им, как правило, отказывали. В журнале заседаний Совета ИППО от 2 апреля 1899 г. читаем: «Признава я, что Русское подворье в Иерусалиме действует не на коммерческом праве, а есть благотворительное учреждение, в котором каждый русский паломник имеет право на помещение, если таковое есть свободное, Совет Общества, не будучи уверен в том, что именно в определенные дни будут не заняты комнаты, не считает себя вправе заблаговременно удерживать их, о чем и уведомить генерал-лейтенанта N.»[47].

Русские военные моряки во дворе Сергиевского подворья. ГМИР

Летом 1900 г. здесь нашли гостеприимный прием прибывшие в Святую Землю, в паломничество из Сергиева Посада, ректор Московской духовной академии епископ, впоследствии митрополит, Арсений (Стадницкий) и сопровождавшие его профессора и студенты. В числе профессоров был известный историк русско-иерусалимских отношений Н. Ф. Каптерев, среди студентов – Михаил Сенцов, будущий начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Леонид[48].

Имена постояльцев вписывались в специальные паспортные книги, сохранившиеся в архиве Сергиевского подворья, и регулярно публиковались в журнале «Сообщения ИППО». Иными словами, Сергиевское подворье, наконец, восполнило то, чего так не хватало Русским Постройкам. Оно стало «дворянским подворьем», которое предполагалось проектом 1864 г., но так и не было построено.

3. Подворье – собственность ИППО

Ни сам великий князь Сергий Александрович, ни кто-либо другой никогда не считал Сергиевское подворье своей личной собственностью. В 1895 г. планировалось перевести подворье, в ряду других владений Палестинского Общества, в российскую государственную собственность. В заседании Совета ИППО 27 ноября 1895 г. было принято решение: «Просить императорское посольство в Константинополе присоединить для перевода на имя императорского правительства к земельным участкам бывшей Палестинской Комиссии те из земельных участков ИППО, которые составляют владение мюльк и по которым владенные документы в требуемом виде будут доставлены в посольство до дня представления этим последним ходатайства в Порту о переводе земельных участков Палестинской Комиссии»[49]. Как вспоминал позже А. Г. Яковлев, тогда третий драгоман русского посольства в Константинополе, а с 1897 г. иерусалимский генконсул, дело о переводе участков «началось в конце 1894 г., когда я разобрал в Иерусалиме все документы. Из архивов видно, что многие консула начинали им заниматься, но скоро бросали, потеряв терпение»[50].

В декабре 1895 г. А. Г. Яковлев писал В. Н. Хитрово: «На днях я окончу мою записку, на основании которой один знаток-турок напишет мне черновик ноты посольства о переводе земель на имя правительства (речь идет о переданных в ведение ИППО участках Палестинской комиссии. – Н. Л.). До сих пор от Михайлова[51] не получено никаких планов. Досадно. Но посольство подаст ноту о переводе земель Палестинской Комиссии, не дожидаясь документов на недвижимость, купленных И<мператорским> П<равославным> П<алестинским> Обществом. Синод до сих пор нам также ничего не прислал. Что за медлители!»[52]

Архимандрит Антонин (Капустин) освящает Сергиевское подворье. ГМИР

Кавасы ИППО и паломники у парадного входа в Сергиевское подворье

К моменту подписания султанского ираде (указа) о признании иерусалимских участков российской государственной собственностью русское посольство в Константинополе так и не успело включить в пакет представленной Порте документации документы о Сергиевском подворье и других новоприобретенных и построенных объектах Палестинского Общества. 2 ноября 1896 г. в письме к Степанову Яковлев пояснял: «Недвижимости, купленные Обществом, не могли быть переведены, так как документы на них были представлены <управляющим подворьями ИППО в Палестине> Н. Г. Михайловым слишком поздно, и Общество просило не ждать их в случае опоздания. Но мне кажется, что когда я буду назначен <генеральным консулом> в Иерусалим, то удастся их перевести на имя правительства»[53]. О том же Яковлев пишет в личном письме к В. Н. Хитрово: «Жаль, что документы на недвижимости И<мператорского> П<равославного> П<алестинского> Общества опоздали. Но я думаю, со временем можно и их будет перевести на имя правительства. Перевод их на имя Его Высочества этому не помешает»[54].

Именно поэтому подворье было оформлено на имя председателя ИППО великого князя Сергия Александровича (кушан от 23 февраля 1899 г.), что и было зарегистрировано в иерусалимской кадастровой книге № 24. Перевод подворья на имя великого князя оказался единственным выходом из сложившейся ситуации. В переписке российского МИДа фигурирует формулировка: «номинальная собственность вел. кн. Сергия Александровича»[55]. С 1900 г. Новое подворье стало называться Сергиевским – в честь председателя Императорского Православного Палестинского Общества.