Терпилы - Илья Деревянко

В настоящий момент несчастный старик осмысливал свое поистине безвыходное положение. Ни жилья, ни имущества, ни денег! Все полетело коту под хвост! Сжираемых инфляцией пенсий (его и жены) не хватит не только на погашение долгов, но даже на оплату этой убогой комнатенки. В ближайшее время хозяйка квартиры, злобная и сквалыжная госпожа Степанова, без колебаний вышвырнет их на улицу.

«Сорок лет вкалывал на вредном производстве, заработал целый букет неизлечимых болезней, а теперь, значит, на помойку?! В компанию спившихся бомжей?! Или на вокзалах, на чердаках да в подвалах ночевать?! У станций метрополитена подаяний просить?! Уподобиться бродячей собаке?! Ну, не-е-ет!!!!» Хомяков утер выступившие на глазах слезы, тяжело поднялся со стула и медленно подошел к окну. Там он постоял с минуту, хрипло дыша, с грехом пополам взобрался на подоконник и решительно шагнул вниз с девятого этажа…

11 часов 45 минут. Центральный офис АО «Эльбрус».

— Гендирек-то-ра!!! Гендирек-то-ра!!! — хором скандировала огромная разношерстная толпа. Мужчины и женщины, старые и молодые — искаженные, потные лица, пылающие праведным негодованием взгляды, бурно вздымающиеся груди, стиснутые кулаки… Некоторые держали в руках самодельные транспаранты с надписями: «Верните наши деньги», «Мошенников под суд!», «Коротич, отправляйся на нары» и т. д. и т. п. Со стороны за обманутыми вкладчиками бдительно наблюдали усиленные наряды ОМОНа.

Сорокалетняя учительница средней школы Татьяна Борисовна Фомина стояла в первых рядах и, не отрываясь, смотрела на закрытые двери офиса. Вернее, на солидные бронзовые дверные ручки с причудливым узором. В висках Татьяны Борисовны пульсирующими толчками билась кровь. Мысли в голове путались, куда-то ускользали. Подобно пенсионеру Хомякову, она вложила в акции «Эльбруса» абсолютно все средства, которые сумела раздобыть. (Правда, комнату в коммуналке ей, по счастью, продать не удалось.) И сейчас, после крушения радужных надежд и грандиозных планов, бедняга находилась на грани безумия. Первые дни учительница еще верила в добропорядочность учредителей Акционерного Общества, надеялась, что происходящее не более чем досадное недоразумение и вскоре возникшие проблемы благополучно разрешатся. Фомина даже пыталась убеждать в этом товарищей по несчастью. Однако к 4 июля иллюзии полностью развеялись. А накануне ночью Татьяне Борисовне приснился жуткий сон.

Она пришла в офис «Эльбруса» получать долгожданные дивиденды. К кассе тянется длинная очередь. Люди веселы: улыбаются, оживленно обсуждают друг с другом, как лучше потратить деньги. Из динамиков по углам несется бравурная музыка. На стенах — красочные плакаты с роскошными видами модных зарубежных курортов. Но есть одна странность, которой учительница поначалу не придает особого значения: дивиденды выдают не через специальное окошечко, а запускают вкладчиков вовнутрь кассового помещения. Запускать-то запускают, но вот обратно никто не возвращается! «Ничего страшного, — легкомысленно думает Фомина, — наверное, порядок таков!» Наконец подходит ее черед. Перешагнув через порог, Татьяна Борисовна оказывается в мрачной комнате без окон. Посередине зияет чернотой круглая, источающая зловоние дыра. Дверь за спиной захлопывается и самопроизвольно запирается на засов. Кассиров двое. Впрочем, кассиров ли?! Какие-то уродливые, мало похожие на людей существа в дурацких клоунских балахонах. Они молча набрасываются на онемевшую от страха женщину, срывают с нее одежду, с мясом выдирают из ушей сережки, жестоко избивают и сталкивают в вонючую яму. Учительница с воплем летит вниз, попадает в озерцо нечистот, тонет, захлебывается в дерьме и… просыпается в холодном поту.

Этот до ужаса реалистичный ночной кошмар воздействовал на впечатлительную Татьяну Борисовну довольно-таки скверным образом. Разум ее погрузился в сумеречное состояние. Фомина не умылась, не почистила зубы, не позавтракала, не обратила ни малейшего внимания на собственную шестнадцатилетнюю дочь, а на утренний митинг отправилась механически, словно зомби, толком не зная зачем…

— Смотрите! Вылез! Вылез из норы, гад!!! — гулом прокатилось по толпе.

На крыльце центральной конторы появился генеральный директор «Эльбруса» Владислав Павлович Коротич — сухонький узкоплечий дедок в строгом импортном костюме. На бледном морщинистом лице Коротича застыло испуганное выражение. Блеклые глазки затравленно бегали по сторонам. Генерального директора сопровождали двое дюжих парней в милицейской форме.

— Товарищи, попрошу сохранять спокойствие! — откашлявшись, заговорил он в мегафон надтреснутым, дребезжащим голоском. — Ничего особенного не произошло. Обычные технические неполадки временного характера! В ближайшие дни мы возобновим работу, и вы обязательно получите…

— Врешь, хрыч проклятый!.. Целую неделю мозги пудрите!!! Деньги на бочку!!! Сыты «завтраками» по горло!!! — прервали незадачливого оратора гневные выкрики из толпы.

Старичок стушевался, попятился, а Татьяна Борисовна (доселе напоминавшая каменное изваяние) вдруг встрепенулась, неразборчиво выругалась и начала пробираться к нему, расталкивая народ локтями. Почудилось Фоминой, будто Коротич только притворяется человеком. На самом же деле это мелкий козлик пегой масти, трусливо цокающий раздвоенными копытцами. А охраняющие «оборотня» милиционеры — просто бездушные, безликие манекены, выставленные на крыльцо в качестве декорации. Добравшись до гендиректора, обезумевшая учительница собралась ухватить его обеими руками «за рога», но… неожиданно упала на спину и забилась в диком припадке, оглашая окрестности душераздирающими воплями.

Приехавшая по вызову сотрудников милиции «Скорая помощь» доставила Татьяну Борисовну прямиком в психиатрическую лечебницу.

14 часов 35 минут.

Покинув шумный (и, как выяснилось, бесполезный) митинг обманутых вкладчиков, начинающий коммерсант — «челнок» Алексей Милованов 25-ти лет от роду — потерянно брел по улице не разбирая дороги. Иногда он наталкивался на встречных прохожих, но никак не реагировал на возмущенную ругань в свой адрес. Молодой человек ощущал невероятное внутреннее опустошение. Будто чья-то чудовищная рука разом выдавила из него все жизненные соки. «Пропал! Пропал! Пропал!» — колотилась в мозгу Милованова одна-единственная обреченная мысль.

Месяц с небольшим назад, польстившись на сног-сшибательные обещания эльбрусцев, Алексей занял под гигантские проценты значительную сумму денег, которую целиком вбухал в акции, превратившиеся теперь в никчемные клочки бумаги. Кредитором Милованова являлся хозяин крупного вещевого рынка, некто Расул Магометович Хусейнов, по слухам, тесно связанный с чеченской криминальной группировкой.

— Учти, мальчик, не рассчитаешься ко второму июля — плохо будет! пообещал «челноку» усатый, толстопузый господин Хусейнов.

— Не беспокойтесь, Расул Магометович! Обязательно рассчитаюсь! уверенно улыбнулся тогда Алексей. — Дело-то беспроигрышное!

— А какое дело? — сощурившись, поинтересовался чеченец.

— Да так, эффективный оборот капитала в кратчайшие сроки! — уклончиво ответил Милованов.

— Ну-ну, — покачал головой хозяин рынка и добавил веско: — Не забудь. Я тебя предупредил!!!

Алексей остановился, попытался дрожащими руками достать из пачки сигарету, и тут рядом с ним резко затормозила серая «шестерка». Не успевшего опомниться коммерсанта грубо схватили чьи-то сильные руки и сноровисто затолкали на заднее сиденье. Водитель выжал газ. Прохожие на улице практически ничего не заметили. В пах Милованова ткнулось острие ножа.

— Сыды тыхо, щэнок, — негромко приказал сиплый голос с ярко выраженным кавказским акцентом. — Яйца отрэжу!

Ехали минут двадцать, растянувшихся в сознании Алексея едва ли не на столетие. Конечно, целью путешествия оказался вещевой рынок Хусейнова, закрытый сегодня по случаю «санитарного дня». Двое здоровенных чеченцев отвели Милованова в одно из подсобных помещений, двинули пару раз под дых и скорченного бросили в угол. Третий (шофер) куда-то ушел, но вскоре вернулся вместе с Расулом Магометовичем.

— Ну, гаденыш, где мои деньги? — сквозь зубы процедил тот. Молодой человек принялся сбивчиво рассказывать о неожиданном, уму непостижимом крахе Акционерного Общества «Эльбрус».

— Понятно! — не дослушав, перебил хозяин рынка. — «Эффективный оборот капитала»… И-ди-от!!! Тебя обули, как последнего простофилю! Между прочим, у вас, у русских, есть отличная поговорка: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Напрасно ты о ней не вспомнил при покупке «сверхдоходных» акций… Впрочем, это твои проблемы! А меня интересует лишь одно: каким образом ты собираешься возвращать долг? Молчишь? Ладно, сейчас ты станешь очень разговорчивым… и покладистым!