Корабельщик - Олег Никитин

Воздух тут все еще полнился густой пылью, и Максим чихнул, не сдержавшись. Эхо встревоженно метнулось между стен, постепенно погаснув, а он еще с минуту напряженно прислушивался к далеким разрывам снарядов, стараясь уловить в привычных звуках что-то чужеродное. Но дом, похоже, был пуст.

Эта квартира состояла из двух больших комнат. Вся мебель в той, где очутился Максим, оказалась разрушенной взрывной волной или осколками, и на остатках пола валялись какие-то цветные тряпки, простыни и прочая чепуха. Он наскоро, обходя по краю провал, распинал эти залежи, не особо надеясь на удачу, однако ему повезло – нога ударилась о что-то более массивное, чем наволочка. Максим развернул тряпку и увидел блестящий, судя по всему серебряный портсигар.

– Сгодится, – пробормотал он и на ощупь затолкал находку в мешок, висевший у него за спиной на двух потертых лямках. Еще в прошлом году, в апреле, он ходил с ним в школу. Сейчас-то, конечно, уроков никаких нет, да и кто станет учиться, когда в городе война? Даже некоторых учителей призвали в ополчение, и старшеклассники многие хотели пошли добровольцами, только их не взяли. Максим страшно злился, что его угораздило родиться на два года позже, а то бы сейчас он тоже стрелял по врагам из настоящего ружья. Или даже пулемета, а то и мортиры! Родиться еще на пару лет позднее тоже было бы неплохо – уж ему-то каникулы всегда нравились, не то что некоторым зубрилкам. А теперь он работает на фабрике, и придется идти туда завтра утром…

В соседней комнате было получше. Помимо книжных и прочих шкафов, тут стоял секретер, который сразу привлек внимание Максима – с него-то он и решил начать. Острие арматуры вошло в едва заметный зазор, Максим надавил всем телом, загоняя орудие подальше в щель, и вскоре замок хрустнул, ломаясь. Жестяная плошка с украшениями! Из нескольких отсеков, в одном – серьги, почему-то непарные, в другой цепочки, бусы и камушки со следами клея и сквозными дырками. Хлам, но на еду и торф хватит. Кто еще семью прокормит, когда на карточку только всякую дрянь и дают? Тут Максим слегка покривил душой: Дуклида совсем неплохо зарабатывала в своем Земельном Приказе. Но ничего, война все расставит на свои места, и Военному ведомству придется разместить в “Оружейных мастерских” многотысячные заказы на разное оружие, а не только на броненосец “Викентий Великий”.

– Ну-ну, – раздался сзади насмешливый, гадкий, до жути знакомый голос. Максим вздрогнул, от неожиданности выронив оружие. Все посторонние мысли, сумбурно метавшиеся в его голове, словно вымерзли. – Мародерничаем?

В комнату вошли трое парней под командой Гермогена по кличке Дрон. Максим не был бы самим собой, если бы не принял мгновенного решения – типичного для случаев, когда ему приходилось сталкиваться с этим типом и его гнусной командой где-либо, кроме собственного двора. Туда, впрочем, Дрон заглядывал нечасто, по особой надобности, и вел себя при этом словно первый отличник в классе, примерный в учебе и поведении. Эдак слащаво здоровался с прохожими и улыбался.

Даже не нагнувшись за арматуриной, Максим бросился к окну и ударил в раму ногой, собираясь выбить ее и выпрыгнуть на улицу. Высота не страшила его – какие-то пара саженей! – а вот лишиться добычи или даже жизни в лапах Дроновых дружков было бы глупо. Но хозяева, видать, не успели расклеить окна после зимы, и рама только натужно хрустнула и открылась лишь ненамного. Максим толкнул ее рукой, тут-то его и повалили на пол.

– А поздороваться? – ухмыльнулся Дрон. Его соломенные волосы, собранные в два пучка над самыми висками, свесились едва ли не на грудь Максима. Того прижали спиной к подоконнику, и сквозь распахнувшееся окно со стороны порта отчетливо доносился гул канонады. Редкие усики, только начавшие проявляться на губе Гермогена, белели от пыли, а на кончике хищного носа покачивалась мутная капля пота. Утомился, модник проклятый. – Невежливый ты какой-то, Максик. Учись у меня. Поглядите-ка, что там у него в котомке.

– Все в ящике осталось, – проговорил Максим. Сердце гулко стучало под ребрами, а ноги налились тяжестью. От резвости не осталось и следов – мышцы как будто набили песком пополам с ватой. – Отпусти! А у тебя мне учиться нечему…

– Кто бы говорил, – продолжал глумиться Дрон. – Забыл, как Риска тебя со мной сравнивал? Мне Лупа изволил сказать, этот безмозглый идиот.

– Да ладно тебе… – заныл Лупа. – Забыто уже.

– Он сгоряча! – разозлился Максим. – Я почти без двоек учился!

– Вот, смотри сюда, – сообщил один из подручных Дрона, тот, что упер в бок пленника лезвие самодельного ножа. Явно пытался бебут выточить, да только пропорции нарушил, кретин. Если, конечно, сам мастерил, а не отнял у кого-нибудь послабее. Свободной рукой он нашарил в портфеле Максима портсигар и теперь вертел им перед лицом Дрона. Тот выхватил добычу и кинул ее в холщовую сумку, что болталась у него на плече.

Лупа тем временем заглянул в секретер и принес коробку со сломанными и непарными побрякушками.

– Серебро с камнями. На курево хватит! На месяц затаримся, точно. Погуляем с девочками!

– Ссыпай сюда, Лупа, да изволь не трепаться. – Дрон распахнул свой мешок пошире.

– Мне тоже надо, – насупился тот и сгреб щепотку сережек. – Я Гаафке обещал принести что-нибудь на уши.

Дрон прищурился на него, смерил взглядом, но ничего не сказал – как видно, решил отложить разборку с подчиненным до подходящего момента. Вновь повернувшись к Максиму, он произнес:

– Отпустить, говоришь? Не извольте тревожиться! Нет уж, сударь, удача такая редко бывает. Кто ж тебя теперь отпустит? Я так и знал, что ты тоже промышляешь чужими талерами…

– Я ничем таким не промышлял, – отрезал Максим. – Мне квартира нужна.

– Да что ты говоришь? Для своей Евки небось? Какой заботливый нашелся! Ну что, приведем в действие закон? – Дрон обвел безумными глазами соратников, затем поднял кусок арматуры и встал перед Максимом. – Именем Его Величества, исполняя волю предков и букву уложений… – нараспев заговорил он, с каждым словом возвышая голос. Как только ухитрился формулу запомнить, урод?

Максим дернулся, неотрывно глядя на блестящее, недавно заточенное острие своего собственного оружия, но оба ублюдка по бокам держали крепко. Они были выше и сильнее, и Максим понял, что этот психопат действительно собирается прикончить его. И поимка в разрушенном доме – только удобный для него повод, чтобы пустить кровь сопернику. Вон как раскраснелся!

– Все равно Дуклида с тобой жить не станет! – крикнул Максим. – Она сразу поймет, что это ты меня убил, гад! Как и моего брата!

– Неужели? Я так не думаю. Почему же, изволь, я тогда еще жив, а не освобожден благочинным? – Однако пафос с Дрона все-таки слетел, да и товарищи поглядели на него как-то насмешливо, совсем не так благоговейно, как за минуту до этого, когда предводитель произносил слова, святые для каждого подданного Королевства. Он ответил им бешеным оскалом рта и выпученными в ярости глазами, и те поспешили вернуть на физиономии должное выражение.

Однажды в январе Дуклида вернулась с работы не одна, а в компании с Дроном. Трофим как раз стругал полешко на растопку, чтобы огонь занялся побыстрее, а Максим чистил огромную, сморщенную репу, чтобы приготовить из нее кашу. Оба постукивали зубами от холода и встретили Дуклиду возмущенными криками.

– Безобразие! – заявил Трофим. – Два мужика пришли с работы, хотят есть, а дома ничего не готово. К тому же холодно!

Тут из снежного вихря вывалились обе фигуры, причем долговязый Дрон придерживал Дуклиду за локоть. Его треух был залихватски сдвинут на затылок, а со лба свисала прядь мышиного цвета волос.

– Добрый вечер, господа, – сипло проговорил он. – Извольте принять сестрицу в целости и полной сохранности.

– Это же Дрон, – потрясенно прошептал Трофим. – Когда они успели познакомиться? Ты не знаешь?

Дуклида тем временем, глупо суетясь, снимала с гостя тулуп. Их облепленные снегом валенки оставляли на дощатом полу неопрятные следы, да и с шуб нападало порядочно. Девушка скользила на влажных пятнах, а Дрон величественно, словно патрульный на посту, возвышался над ней, едва не подпирая вешалку, и гундосил:

– Я ненадолго, Лидуся… Даже чай не буду… Не изволь…

– Никакого чая нету! – вдруг крикнул Трофим. – Мы сами только с работы.

– Ну что ты горланишь, Трофимка? – поморщилась Дуклида. – Гермоген подождет, правда? – Ее голос был слащавее патоки. – Дагерротипы посмотришь…

Ребята провозились в кухне не меньше получаса, прежде чем у них сварились овощи и закипела вода для чая. В отместку Трофим бросил в кипяток самые целебные травы – а потому и вкус у них был соответствующий. Прихлебывая из единственной целой кружки, Дрон едва заметно морщился, охватив бока емкости худыми пальцами, и приговаривал:

– Классный у тебя сбор, Лидуся… Поди ягеля полно. Никакие заразы не пристанут… – И хмуро, незаметно для девушки косился на ребят прищуренным глазом, словно сквозь прицел винтовки – запоминал их лица, что ли? Виделись они редко, ведь Дрон жил в другом доме, пусть и расположенном по соседству.