Дело о счастливом неудачнике - Эрл Гарднер

– А теперь, мистер Демпстер, расскажите суду и присяжным, что вы сделали потом?

– Мы подняли молодого Балфура с кровати.

– Когда вы используете выражение «молодой Балфур», вы имеете в виду обвиняемого по этому делу?

– Да, сэр.

– Вы разговаривали с ним?

– Да, сэр.

– В какое время?

– Около восьми утра.

– Вы подняли его с кровати?

– Кто-то его разбудил, он надел халат и вышел к нам. Мы представились и объяснили, что нам нужно. Он ответил, что не станет с нами разговаривать, пока не оденется и не выпьет кофе.

– Что вы сделали?

– Мы попытались что-то из него вытянуть, старались действовать вежливо. Нам не хотелось применять силу, но он повторял, что не станет ничего обсуждать, пока не выпьет кофе.

– Где происходил разговор?

– В доме Гатри Балфура.

– Кто присутствовал при разговоре?

– Еще один полицейский, который поехал туда вместе со мной, мистер Даусон.

– Он сейчас находится в зале суда?

– Да, сэр.

– Кто еще?

– Обвиняемый.

– Еще кто-то?

– Нет, сэр.

– Где вы беседовали?

– В доме.

– Где конкретно в доме?

– В небольшом кабинете. В него ведет дверь из спальни обвиняемого. Дворецкий или кто-то другой принес кофе, сливки, сахар и утреннюю газету, и мы пили кофе…

– Вы сказали «мы пили кофе»?

– Все правильно. Дворецкий принес три чашки, три блюдца, сливки, сахар и большую электрокофеварку. Мы все трое пили кофе.

– Что вы сказали обвиняемому и что он сказал вам?

Мортимер Дин Хоуланд, адвокат, представляющий Балфура, встал со своего места.

– Я возражаю, ваша честь, – заявил он. – Не было сделано должного обоснования.

Судья Кадвелл поджал губы, посмотрел на свидетеля, затем на обвинителя.

– И я считаю, – продолжал Хоуланд, – что я имею право на перекрестный допрос этого свидетеля, пока в качестве доказательства еще не принято никаких признаний и заявлений обвиняемого.

– Мы не закладываем основание для признания, ваша честь, – сказал обвинитель.

– Вот именно в этом и заключается мой протест, – заметил адвокат защиты.

Судья Кадвелл внимательно обдумал поднятый вопрос.

Мейсон воспользовался возможностью изучить молодую женщину, сидевшую справа от него. Поскольку она держала для него место, она должна была знать, что он придет. Раз она это знала, то, скорее всего, она и послала ему гонорар.

– Что за дело? – шепотом обратился к ней адвокат.

Она холодно посмотрела на него, подняла подбородок и отвернулась.

Ответил мужчина, сидевший слева от Мейсона:

– Жертву сбили автомобилем, водитель скрылся. Непредумышленное убийство.

– Я принимаю заверения обвинителя, что за этим вопросом не последует сообщений ни о каких признаниях. Возражение отклоняется, – постановил судья Кадвелл. – Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Он сказал, что провожал своего дядю и жену дяди на поезд, – начал свидетель. – Потом отправился на вечеринку, где изрядно выпил и…

– Секундочку, ваша честь, – перебил свидетеля адвокат защиты. – Теперь выясняется, что заявление обвинителя оказалось неправильным, поскольку он пытается представить признание или…

– Я спрошу об этом у обвинителя, – суровым голосом прервал возражение судья Кадвелл.

Обвинитель уже вскочил на ноги.

– Пожалуйста, ваша честь!! Если вы выслушаете ответ до конца, вы поймете мою позицию.

– В нем пойдет речь о признании?

– Свидетель скажет о том, на какие вопросы обвиняемый ответил утвердительно. Это не совсем то, что признание.

– Представитель окружной прокуратуры намерен показать, что обвиняемый признался в том, что был пьян, – вставил адвокат защиты.

– Пусть свидетель договорит до конца, – постановил судья Кадвелл. – Продолжайте, мистер Демпстер.

– Обвиняемый сказал, что изрядно выпил на той вечеринке и ему стало дурно. Он думал, что к алкоголю подмешали наркотик. Он заявил, что отключился и ничего не помнит до того момента, как пришел в себя в своей машине и…

– Ваша честь! Ваша честь! – запротестовал адвокат защиты. – Здесь совершенно определенно….

– Сядьте, – велел судья Кадвелл. – Пусть свидетель закончит. Если его ответ окажется таким, как я предполагаю, я потребую объяснений от господина обвинителя. Это суду совсем не нравится. Суд считает, что сделана попытка оказать на нас давление.

– Пожалуйста, выслушайте ответ полностью, – взмолился обвинитель.

– Именно этого я и жду.

– Продолжайте, – обратился обвинитель к свидетелю.

– Он сказал, что пришел в сознание в своей машине, – заговорил Демпстер. – Какая-то женщина сидела за рулем.

– Какая-то женщина? – воскликнул судья Кадвелл.

– Да, ваша честь.

– Значит, он сам не вел машину?

– Нет, ваша честь, – ответил обвинитель. – Теперь, я надеюсь, суд понимает, что я пытался показать.

– Да, – кивнул судья Кадвелл и повернулся к свидетелю: – Продолжайте, мистер Демпстер. Что еще сказал обвиняемый?

– В сознании он находился очень недолго, он помнит, что его тошнило. В следующий раз он пришел в себя только дома, в собственной постели. Ему страшно хотелось пить. Он посмотрел на часы – они показывали без двадцати пяти пять утра. Голова была очень тяжелой.

– Вы спрашивали его о том, что за женщина сидела за рулем? – снова обратился к свидетелю обвинитель.

– Да.

– Что он ответил?

– Он сказал, что не помнит, что он не уверен.

– Так что же все-таки – что не помнит или что не уверен?

– И то, и другое.

– Вы его еще о чем-нибудь спрашивали?

– После этого я задал ему несколько вопросов, но не получил ни одного ответа. Он хотел узнать, что случилось. Я объяснил, что мы расследуем смерть – человека сбили на автомагистрали, водитель скрылся. Имеются доказательства, что в дело замешана его машина. Услышав это, он заявил, что если ситуация складывается таким образом, то он не скажет больше ни слова, пока не проконсультируется со своим адвокатом.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся обвинитель к адвокату защиты.

Мортимер Дин Хоуланд, представляющий Балфура, славился своими нагоняющими страх скандальными перекрестными допросами.

Он опустил густые брови, выпятил вперед челюсть, в течение минуты сурово смотрел на свидетеля, а потом задал первый вопрос:

– Вы отправились в тот дом, чтобы попытаться получить признание у обвиняемого, не так ли?

– Ничего подобного.

– Но вы отправились в дом?

– Конечно.

– И попытались получить признание у обвиняемого?

– Да, в некотором роде.

– В таком случае вы отправились в тот дом, чтобы попытаться получить признание у обвиняемого – одним или другим способом.

– Я поехал туда, чтобы посмотреть на автомобиль обвиняемого.

– Почему вы решили туда поехать и осмотреть автомобиль обвиняемого?

– Я решил это сделать после получения определенной информации.

Адвокат помедлил и, боясь открыть ловушку для споров по техническим аспектам, изменил тактику:

– Когда вы в первый раз увидели обвиняемого, вы пробудили его от глубокого сна, не так ли?

– Я не будил. Это сделал слуга.

– Вы знали, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– По его виду сразу же становилось понятно, что он провел бурную ночь. Это все, что я знал, пока он сам не сообщил мне, что его тошнило. Я подумал, что он…

– Меня не интересует, что вы подумали! – закричал Хоуланд.

– Я считал, что вы спрашиваете именно об этом, – спокойно ответил свидетель.

В зале суда послышался смех.

– Сосредоточьтесь на задаваемых вопросах! – продолжал орать Хоуланд. – Вы могли сказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Да, он не выглядел свеженьким, как огурчик. По его виду становилось ясно, что он страдает от похмелья.

– Я вас не об этом спрашивал. Я хотел выяснить, могли ли вы сказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Он был в отвратительном настроении. Сразу же бросалось в глаза, что он изрядно выпил.

– Хватит! – закричал Хоуланд. – Хватит острот! Здесь на карту поставлена свобода человека. Просто отвечайте на вопросы. Вы знали, что он выглядит не так, как обычно?

– Я не знаю, как он обычно выглядит.

– Вы знали, что подняли его с постели?

– Я это предполагал.

– Вы знали, что он плохо выглядит?

– Да.

– Как он выглядел?

– Ужасно. Как человек в состоянии похмелья.

– Вы видели других людей в состоянии похмелья?

– Множество.

– А сами вы когда-нибудь страдали похмельным синдромом?

– Ваша честь, я возражаю, – встал со своего места обвинитель.

– В таком случае я требую вычеркнуть из протокола заявление свидетеля, что обвиняемый страдал от похмелья, на основании того, что это вывод свидетеля, – ответил Хоуланд. – Свидетель просто высказал свое мнение. А он недостаточно квалифицирован, чтобы выступать с подобным мнением.