Дело о счастливом неудачнике - Эрл Гарднер

– Значит, оно настолько плохое?

– Я просто провозглашаю принцип.

– У меня… у меня квитанция уже на руках, мистер Мейсон. Посыльный мне ее передал.

– В таком случае приезжайте в мой офис.

Последовало долгое молчание.

– Я специально приняла эти меры предосторожности, чтобы не открывать, кто я, – возразил недовольный женский голос.

– А я специально принимаю эти меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что разговариваю со своей клиенткой, – ответил Мейсон.

– Сколько времени вы еще останетесь в конторе?

– Подожду десять минут. Этого достаточно?

– Да.

– Прекрасно. Постучитесь в боковую дверь.

– Вы ужасны! – воскликнули на другом конце провода. – Я хотела организовать все совсем по-иному.

Она повесила трубку.

Мейсон повернулся к Делле Стрит, стенографировавшей разговор.

– Насколько я понимаю, мисс Стрит, вы решили не торопиться домой? Думаете подождать? – улыбнулся адвокат.

– Только попробуй выставить меня из конторы! Меня и стадо слонов отсюда не вытащит! – засмеялась Делла.

Она сняла чехол с пишущей машинки, разложила на столе бумаги и повесила шляпу в шкаф.

Снова зазвонил телефон.

Мейсон нахмурился.

– Наверное, следовало отключить коммутатор после того, как позвонила наша клиентка, – сказал адвокат. – Сходи сейчас… Нет, подожди минутку. Послушай, кто это.

Делла сняла трубку.

– Алло!.. Кто говорит?.. Откуда?.. Секундочку. Мне кажется, он уже ушел домой. Не думаю, что смогу его поймать. Я сейчас посмотрю. – Она закрыла рукой микрофон телефонной трубки и сообщила: – Какой-то мистер Гатри Балфур из Тихуаны в Мексике. Утверждает, что дело чрезвычайной важности.

– Балфур? – переспросил Мейсон. – Значит, это дядя Теда Балфура, обвиняемого по делу, на слушании которого я сегодня присутствовал. Похоже, Делла, что нас втягивают в эпицентр событий. Скажи оператору международной связи, что тебе удалось меня поймать.

Делла выполнила то, что требовалось, и мгновение спустя кивнула Мейсону.

Адвокат поднял трубку у себя на столе.

На другом конце провода послышался мужской голос. Он явно звонил издалека и звучал не очень четко, но все равно по тону сразу же становилось ясно, что говорящий находится в возбуждении.

– Это Перри Мейсон, адвокат?

– Да.

Казалось, возбуждение на другом конце провода еще усилилось.

– Мистер Мейсон, это Гатри Балфур. Я только что приехал с территории бывших индийских поселений племени тарахумаре. Я должен возвращаться в свой базовый лагерь. По почте, приходящей на мое имя сюда, в Тихуану, я получил тревожные новости. Похоже, что мой племянник Теодор Балфур обвиняется в непредумышленном убийстве – он кого-то сбил на своей машине. Вы должны были обо мне слышать, мистер Мейсон. Я уверен, что вы знаете о промышленной империи «Балфур Аллайд Ассошиэйтс». Наши инвестиции размещены по всему миру…

– Да, я слышал о вас, – перебил Мейсон. – Дело по обвинению вашего племянника сегодня рассматривалось в суде.

Голос на другом конце провода внезапно стал срываться от волнения:

– Какой вынесен вердикт?

– Насколько мне известно, присяжные пока не приняли никакого решения.

– Сейчас уже поздно что-нибудь сделать?

– Я думаю, что, скорее всего, присяжные не придут к единому мнению. Почему вы спрашиваете?

– Мистер Мейсон, это крайне важно! Вы даже не представляете, как важно! Моего племянника ни в коем случае не должны ни в чем обвинить!

– Не исключено, что он будет осужден условно, – ответил Мейсон. – В деле есть ряд фактов, благодаря которым оно представляется несколько странным. Имеются кое-какие несоответствия…

– Конечно, там имеются несоответствия! Неужели вы не понимаете? Это инсценированный процесс! Факты подтасованы. Все было сделано с вполне определенной целью. Мистер Мейсон, мне отсюда не вырваться, поскольку я – член археологической экспедиции чрезвычайной важности. У нас возникли кое-какие трудности, мешают случайности, но я играю по-крупному. Ставки очень высоки. Я… Послушайте, мистер Мейсон, я сегодня вечером посажу свою жену на ночной самолет. Она пересядет на другой самолет в Эль-Пасо и будет у вас в конторе утром. Во сколько вы открываетесь?

– В девять. Я прихожу между девятью и десятью часами.

– Пожалуйста, мистер Мейсон, запишите мою жену на девять утра. Я прослежу, чтобы вам был выплачен достойный гонорар. Я проверю, чтобы…

– Вашего племянника представляет Мортимер Дин Хоуланд, – перебил Мейсон.

– Хоуланд! – воскликнули на другом конце провода. – Этот крикливый пустозвон, пытающийся нагнать на всех страх! Он только среднесортный адвокат с громким голосом. Для решения этого дела нужны мозги, мистер Мейсон. Это… Я не в состоянии объяснить. Вы примете мою жену завтра в девять утра?

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Однако я должен вас предупредить, что могу оказаться несвободен, чтобы выполнить то, что вы от меня хотите.

– Почему?

– У меня есть другая связь с этим делом, которая, не исключено, приведет к конфликту интересов. Пока я не заявляю это со всей определенностью, но… По крайней мере, с вашей женой я переговорю.

– Завтра в девять.

– Да.

– Большое спасибо.

Мейсон повесил трубку.

– Да, похоже, что мы все глубже и глубже залезаем на сковородку, – сказал он Делле Стрит.

– Прямо в центр кипящего жира, – заметила секретарша. – Я…

Она внезапно замолчала, так как в дверь кабинета Мейсона из коридора послышался робкий стук.

Делла встала со своего места и отправилась открывать.

В кабинет вошла девушка, которая днем сидела рядом с Мейсоном в зале суда.

– О, добрый вечер! – воскликнул адвокат. – При нашей предыдущей встрече вы были не особенно дружелюбно ко мне настроены.

– Конечно, нет!

– Даже не желали со мной разговаривать.

– Я… Мистер Мейсон, вы… вы поставили меня в такое положение… ну, в общем, в положение, в котором мне совсем не хотелось оказаться.

– Очень плохо. А я боялся, что вы собирались поставить меня в такое положение, в котором я не хотел оказаться.

– Ну, теперь вы знаете, кто я.

– Садитесь, – пригласил Мейсон. – Кстати, а кто вы… если отбросить псевдоним Наличные.

– Меня зовут Марилин Кейт, но, пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте.

– Вы можете сказать, в каких вы отношениях с Миртл Анной Хейли?

– Послушайте, мистер Мейсон, не надо подвергать меня перекрестному допросу. Я планировала совсем не это. Мне требуется от вас определенная информация, и я приложила массу усилий, чтобы вы не выяснили, кто я.

– Почему?

– Это не относится к делу.

– Раз вы здесь, значит, относится. Так почему же все-таки вы ко мне обратились?

– Мне просто необходимо знать правду. А это возвращает нас к показаниям Миртл Анны Хейли.

– Вы были знакомы с убитым?

– Нет.

– Однако вы расстались с сотней долларов, которые, насколько я понимаю, взяты из оставленного на черный день, ради того, чтобы я посидел в суде, а потом сказал вам, что думаю о показаниях Миртл Анны Хейли?

– Все правильно. Только деньги… я оставляла их себе на отпуск.

– На отпуск?

– Да, я иду в отпуск в следующем месяце, – сообщила она. – Другие девушки отдохнули летом. Я собираюсь в Акапулько… Я, конечно, поеду, но… Естественно, мне не хотелось тратить деньги, отложенные для этого. Однако все уже в прошлом.

– Квитанция у вас с собой? – спросил Мейсон.

Она открыла сумочку, достала оттуда квитанцию, в которой расписывалась Делла Стрит, и протянула адвокату.

Мейсон посмотрел прямо в глаза молодой женщине.

– Я думаю, что Миртл Анна Хейли врала, – сказал он.

На мгновение на ее лице что-то промелькнуло, потом она снова взяла себя в руки.

– Специально врала?

Мейсон кивнул.

– Только, пожалуйста, никому не повторяйте мое мнение, – попросил адвокат. – Для вас это – конфиденциальное сообщение, сделанное адвокатом своему клиенту. Однако, если вы повторите мои слова кому-то еще, у вас, скорее всего, возникнут проблемы.

– Не могли бы вы… не могли бы вы, мистер Мейсон, объяснить мне, как вы пришли к подобному выводу?

– Она записала номер машины, идущей впереди… Она внесла его в блокнот точно в том месте, где…

– Да, конечно, – перебила Марилин Кейт. – Я слышала доводы адвоката защиты. Они звучат логично. Но, с другой стороны, предположим, Миртл все-таки перестала смотреть на дорогу? Ведь на это потребовалось бы какое-то мгновение. Она ведь отводила глаза не на все то время, что писала. Она просто взглянула в блокнот, чтобы убедиться, что пишет туда, куда надо, и…

Мейсон взял со стола карандаш и лист бумаги и протянул Марилин.

– Напишите цифру шесть, – попросил он.

Она выполнила его указания.

– Теперь встаньте, пройдите круг по комнате и напишите еще одну шестерку, пока вы идете.

Она сделала, что он велел.