Дело о счастливом неудачнике - Эрл Гарднер

– Ваша честь! – перебил адвоката защиты обвинитель. – Мне не очень хочется прерывать речь мистера Хоуланда, но если мы не осветили один из аспектов, то я прошу разрешения заново открыть дело в настоящий момент. В таком случае я задам дополнительные вопросы свидетельнице Миртл Анне Хейли.

– У вас есть возражения? – обратился судья Кадвелл к Хоуланду.

– Конечно, есть, ваша честь. Это старая уловка, попытка прервать выступления адвоката защиты и представить дополнительные доказательства. Это попытка отвлечь внимание присяжных и нарушить порядок ведения судебного процесса.

– Я отказываю вам в ходатайстве, – сказал судья Кадвелл обвинителю.

Хоуланд повернулся к присяжным, развел руками и улыбнулся:

– Вы видите, дамы и господа, с чем нам приходится сталкиваться в этом деле. Не думаю, что есть необходимость выступать с дальнейшими аргументами. Я чувствую, что спокойно могу оставить вопрос на ваше усмотрение. Я верю, что вы вернетесь с единственным справедливым вердиктом, вердиктом, который позволит вам покинуть зал суда с чистой совестью после выполненного долга, – не виновен!

Хоуланд сел на свое место.

Судья дал указания присяжным. Присяжные удалились на совещание.

После того как заседание было прекращено, Мейсон встал с места вместе с другими зрителями. Мортимер Дин Хоуланд протиснулся к Мейсону.

– Так, так, так, мистер Мейсон! Что привело вас сюда?

– Набираюсь опыта ведения дел – учусь у других.

Хоуланд улыбнулся, но его глаза остались серьезными и суровыми. Он смотрел на Мейсона оценивающим взглядом из-под густых бровей, пытаясь найти ответ на свой вопрос на его лице.

– Вам, Мейсон, никаких советов и подсказок не требуется. Мне показалось сегодня утром, что я заметил вас среди зрителей, и я абсолютно уверен, что вы просидели здесь всю вторую половину дня. У вас есть какой-то свой интерес в этом деле?

– Это просто интересное дело.

– Я имел в виду – вы заинтересованы профессионально?

– Конечно, профессионально, – неопределенно ответил Мейсон. – Я не знаю ни одну из сторон. Кстати, а кого убили?

– Труп так и не опознали, – сообщил Хоуланд. – Отпечатки пальцев отправили в ФБР, но они у них не значатся. Очевидно, какой-то бродяга. Голова очень сильно ударилась об асфальт. Череп разбился, словно яичная скорлупа. Затем по голове проехали оба колеса. Черты лица стали неузнаваемыми.

– А одежда?

– Вещи неплохи, но все бирки аккуратно срезаны. Это, конечно, навело нас на мысль, что он когда-то сидел в тюрьме. Но, как я уже сказал, его отпечатки пальцев не значатся в архивах.

– А этот номер внесен в блокнот на странице, где кончаются записи, сразу же за предыдущей? – спросил Мейсон.

– Пойдемте, вы сами увидите, – пригласил Хоуланд, дружески обнимая Мейсона за плечи. – Мне самому хотелось бы, чтобы вы взглянули и сообщили мне свое мнение.

Хоуланд с Мейсоном направились к столу секретаря суда.

– Мы бы хотели взглянуть на доказательство, приобщенное к делу, – на блокнот, – обратился Хоуланд к секретарю.

Секретарь протянул ему блокнот.

Мейсон внимательно изучил маленькие аккуратные цифры в нижней части страницы.

– Без света так не напишешь, даже если от этого зависит твоя жизнь, – заметил Хоуланд. – Она не смотрела на дорогу, когда писала это.

– Насколько я понимаю, правая фара на ее машине не разбита? Вы это проверили? – поинтересовался Мейсон.

– Мы проверили множество вещей, – ответил Хоуланд, подмигивая. – Нам также известно, что починить фару не очень сложно. Что вы думаете об этом деле, Мейсон? Какое решение примут присяжные?

– Могут сделать что угодно.

– Вы считаете, что они не придут к единому мнению? – осторожно спросил Хоуланд.

– Возможно.

– Если честно, – шепотом сказал Хоуланд, – именно этого я и пытался добиться. Это лучшее, на что я надеюсь.

Глава 5

Мейсон, задумавшись, сидел у себя в кабинете и курил. Делла Стрит уже все убрала со своего стола. Она направилась к двери, потом вернулась, словно что-то забыла, и один за другим начала открывать ящики, вынимать какие-то бумаги и перекладывать их с места на место.

– Делла, почему бы тебе просто не сесть спокойно и не подождать вместе со мной? – обратился к ней Мейсон.

– Боже! Неужели это так бросается в глаза?

Мейсон кивнул.

Она нервно засмеялась.

– Да, подожду несколько минут.

– Звонки прямо переводятся на наш аппарат? – спросил адвокат.

– Да, Герти с коммутатора уже ушла домой. Она все переключила. Если эта женщина…

Деллу прервал телефонный звонок.

Мейсон кивнул секретарше.

– Раз ты здесь, то лучше слушай по параллельному аппарату и стенографируй все, что будет говориться, – сказал он, снимая трубку. – Алло!

– Это мистер Мейсон? – спросил женский голос, который утром обсуждал с адвокатом вопрос гонорара.

Девушка явно горела нетерпением.

– Да.

– Вы были сегодня в суде?

– Конечно.

– И что вы думаете?

– О чем?

– О деле.

– Я считаю, что скорее всего присяжные не придут к единому мнению.

– Нет, нет! О свидетельнице.

– О какой свидетельнице?

– О рыжеволосой, естественно.

– Вы имеете в виду миссис Миртл Анну Хейли?

– Да.

– Я не могу вам этого сказать.

– Вы не можете мне этого сказать? – переспросил голос, в котором сразу же послышалось подозрение. – Вы именно для этого туда ходили. Вы…

– Я не могу обсуждать свое мнение о показаниях миссис Хейли с незнакомым человеком, – перебил Мейсон.

– Незнакомым человеком? Но я же ваша клиентка! Я…

– А откуда я знаю, что именно вы – моя клиентка?

– Вы должны были узнать мой голос.

– Иногда голоса звучат очень похоже. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то обвинял меня в клеветническом утверждении.

На другом конце провода какое-то время молчали, затем женский голос спросил:

– А как мне идентифицировать себя?

– Предъявить квитанцию, которую я вручил посыльному, доставившему сто долларов. Если вы мне ее покажете, я буду знать, что имею дело с лицом, которое заплатило мой гонорар.

– Но, мистер Мейсон, неужели вы не понимаете? Я не могу допустить, чтобы вы знали, кто я. Я специально воспользовалась услугами посыльного, чтобы для вас это осталось неизвестным.

– Но я не считаю себя правомочным высказывать свое мнение о показаниях свидетельницы, пока я не уверен, что мое заявление не является диффамационным[1].

– Значит, оно настолько плохое?

– Я просто провозглашаю принцип.

– У меня… у меня квитанция уже на руках, мистер Мейсон. Посыльный мне ее передал.

– В таком случае приезжайте в мой офис.

Последовало долгое молчание.

– Я специально приняла эти меры предосторожности, чтобы не открывать, кто я, – возразил недовольный женский голос.

– А я специально принимаю эти меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что разговариваю со своей клиенткой, – ответил Мейсон.

– Сколько времени вы еще останетесь в конторе?

– Подожду десять минут. Этого достаточно?

– Да.

– Прекрасно. Постучитесь в боковую дверь.

– Вы ужасны! – воскликнули на другом конце провода. – Я хотела организовать все совсем по-иному.

Она повесила трубку.

Мейсон повернулся к Делле Стрит, стенографировавшей разговор.

– Насколько я понимаю, мисс Стрит, вы решили не торопиться домой? Думаете подождать? – улыбнулся адвокат.

– Только попробуй выставить меня из конторы! Меня и стадо слонов отсюда не вытащит! – засмеялась Делла.

Она сняла чехол с пишущей машинки, разложила на столе бумаги и повесила шляпу в шкаф.

Снова зазвонил телефон.

Мейсон нахмурился.

– Наверное, следовало отключить коммутатор после того, как позвонила наша клиентка, – сказал адвокат. – Сходи сейчас… Нет, подожди минутку. Послушай, кто это.

Делла сняла трубку.

– Алло!.. Кто говорит?.. Откуда?.. Секундочку. Мне кажется, он уже ушел домой. Не думаю, что смогу его поймать. Я сейчас посмотрю. – Она закрыла рукой микрофон телефонной трубки и сообщила: – Какой-то мистер Гатри Балфур из Тихуаны в Мексике. Утверждает, что дело чрезвычайной важности.

– Балфур? – переспросил Мейсон. – Значит, это дядя Теда Балфура, обвиняемого по делу, на слушании которого я сегодня присутствовал. Похоже, Делла, что нас втягивают в эпицентр событий. Скажи оператору международной связи, что тебе удалось меня поймать.

Делла выполнила то, что требовалось, и мгновение спустя кивнула Мейсону.

Адвокат поднял трубку у себя на столе.

На другом конце провода послышался мужской голос. Он явно звонил издалека и звучал не очень четко, но все равно по тону сразу же становилось ясно, что говорящий находится в возбуждении.

– Это Перри Мейсон, адвокат?

– Да.

Казалось, возбуждение на другом конце провода еще усилилось.