Разум и душа - Наталья Лубенская

Видеозвонок по виберу:

– Дима, милый. Я мучаюсь, просто изнываю уже без тебя. Хочу тебя увидеть на день-на два… на час. Прикоснуться к тебе.

Блин, как видит его, так внизу живота тянет, женщины поймут. Блин, это он такой красивый возвращается вечером к ней. Что это? Ревность?! Она – разумная женщина, и приступы ревности ей совсем ни к чему. К тому же у такого человека наверняка достойная жена, плохую бы он себе не выбрал. Блин, каждый вечер домой, в ее дом. Послать бы его ко всем чертям. Больше звонить не буду.

– Доброе утро, солнышко. Дмитрий, вы такой красивый, когда хмуритесь. Очень занят? Хорошо-хорошо. Можно я буду просто твоей молчаливой галлюцинацией и буду висеть маленьким окошком на экране твоего компьютера.

За последнее время она поняла, что значит быть женщиной. Видеть, как у твоего мужчины расправляются крылья. У твоего? Может, у чужого? Нет, у моего мужчины. Пусть хоть на сегодня, хоть на всегда, но моего мужчины. Отдавать ему всю себя, наполнять его своей энергией. И иметь в избытке. Чтобы отдавать ему снова завтра.

– Дима, мне очень страшно. У меня такое чувство, что земля из-под ног уходит. Я не боюсь трудностей. Я просто боюсь этого жуткого чувства, что я не знаю, где мой дом.

Блин, зачем она ему. У него ведь все хорошо. Теплый дом, жена…

– Дима, я скучаю.

– Алё, Нюрочка! Как вы? Холодно на полу спать? Диван старый подарили? Слава богу.

Снова новый день. Вопросы, задачи. Так постепенно. Шаг за шагом. Не оглядываемся. Вопросы, задачи. Квитанции. д. Свет, вода, газ, электричество, аренда квартиры, школа, музы кальная школа.

– Мамочка, привет. За гуманитаркой стояла?! Не стреляют?! Мама, не плачь. Мы увидимся. У меня все хорошо, как всегда. Все прекрасно. Киев – город возможностей.

Работа-работа. Позвонить знакомым. Обязательно где-то нужен такой специалист, как я. Это не поражение. Это просто новая ступенька. Диме больше звонить не буду. Слишком много чести.

– Да, милый, здравствуй) Пойду ли за тобой, если позовешь? Да, на край света. В Москву на выходные? Ди-и-и-м)

Не верьте тем, кто говорит, что женщины бывают взбалмошными. Женщины бывают взбалмошными и истеричными просто не с теми мужчинами. И мужчина такой не обязательно плохой, просто не тот. Женщины подобны океану. И даже если на поверхности волны, то в глубине тишь и покой. Мы отдаем им свою энергию для новых достижений, они дают нам покой. Уткнуться носом в подмышку и спать, и пусть целует меня, сонную. Независимые? От чего? От любви. Ну-ну. А я буду послушной и ласковой, и очень зависимой. Ну и что, что другие говорили, что характер строптивый. Не те говорили. Что их слушать?

Стоит ли ему говорить о том, что мне предстоит операция? О таких вещах не говорят. Интересно узнать бы его реакцию, не испугался бы, если бы знал. Скорее всего, расстроился бы.

Больше всего женщины хотят «строиться» и подчиняться мужчине. Только не всякому это под силу. Не всякой по нраву. Это вечное противоборство: кто кого. И перед тем только хочется прогибаться, кто об этом не просит. Парадокс женской души. Столько книг написано на эту тему. А ларчик просто открывался. Дай любовь – и получишь в ответ еще больше.

Больше всего мы, женщины, боимся мужских сомнений. Вдруг скажет что-то не так или не поддержит, боимся прочитать это в его глазах. И мы прячем голову в песок, нет, мы убегаем, чтобы не дай бог не увидеть проскользнувшую тень сомнения в его в глазах. Проще уйти, чем позволить ему быть не героем. Это страшное вдруг. А вдруг не испугается?! Это еще же страшнее.

– Привет, как сынок?! Да все здорово. Одноклассники сказали, что он «очень классный чувак», потому что видел людей с автоматами и танки. Как бы не возгордился))Ты как?

Она чувствовала, что ее жизнь меняется, просто на каком-то физическом и метафизическом уровне. Все, новый поворот, русло реки поменялось, меняются и окружающие декорации. Страшно-то как. Тебя несет течение жизни, ни опознавательных знаков впереди, ни указателей, куда прибиться к берегу. Выдыхаем и гребем. Все будет хорошо. Отпустить бы все тревоги. Может, поделиться с ним?!

Фотографии в мобильном. Хит этого года: окна, заклеенные скотчем, и иконы. Как будто это поможет? Физика и лирика. Разум и душа. Практическое действие и молитва к Богу. Город разбитых надежд и икон в окнах. Мой город, которого больше нет. Во всяком случае, для меня. Даже если надежда уходит, губы все равно шепчут молитвы. Это странное чувство. В критических ситуациях, оказывается, приходит не страх, а безысходность. Как тогда, когда они с братом сломались на машине между двумя блокпостами. Такое чувство, что ты слышишь эту песню в ушах «This the end my friend». Тоскливая очень песня. Солнце садится. Медленно так, как до войны. Темнеет. Слева на дороге рытвины от снарядов. Справа покореженные мачты электровышек. Впереди обожженный автобус одиноко зияет своей пустотой. Дым из-под капота. Остановились. Машина дальше не едет. И безнадега. В человеке всегда сочетается несовместимое. В таких ситуациях человек вспоминает сразу о Боге и о не-Боге. Матерится, курит и читает «Отче наш». Матерится, курит. Пешком не дойдешь. После заката могут начать стрелять. Судя по рытвинам на дороге, сюда как раз долетает. Твою ж мать. На поле тоже нельзя. Говорят, там мины. «Отче наш, ижи еси на небеси…» Вокруг не души.

– Доброе утро, мой милый. Ты видишь мир через призму меня?! Моими глазами?! Я тебя люблю…

И она закрывает сильнее глаза, чтобы он не все увидел. Все-таки «любовь долготерпит и не ищет своего». Мы в ответе за того, кого мы приручили. Он говорит, что она его приручила. Блин.

Операция. Есть три варианта. Все пройдет само, чудесным образом рассосется. Врач говорит, что медицина бессильна. Только резать. Это медицина бессильна. Наверняка есть другие варианты. Комок в горле. Только не нервничать. Иначе опять соберется жидкость: проколы и откачивать. Неприятно, как будто вампир покусал, причем сразу в нескольких местах. Нервничать противопоказано. Взрыв на шахте в Донецке, 34 погибших. Хоть бы не мои.

Второй вариант: вырезать и забыть. Взять и сказать, все. Вам это больше не нужно. Боже, как можно сказать: «Все, этот орган сослужил вам свою службу. Выкинуть и забыть». А как же совершенство человеческого тела? А как же шрам на шее? И каждый день на таблетках. Все, ты больше не обычный человек. А человек со шрамом на шее и таблетках.

Третий вариант: свет в туннеле. Как вариант. Все возможно. Дядя Жора сегодня попал под артобстрел. Пронесло. Все равно дома. Дома лучше.

– Да, мамочка, все хорошо. Нет, не простыла, просто в горле першит. Как ты? Стреляют? Только возле аэропорта? Ну, слава богу.

Вереница дней. Сочувствующие мужчины. Снова депрессия и неопределенность. Все будет хорошо. Только комок в горле.

– Да, мой хороший. Дима, пришли мне фотографию свою детскую. Очень интересно. Люблю тебя. Соскучился?))Целую.

На детских фотографиях человек – сама душа. Это потом налет стереотипов, чужих мнений и груз ошибок, и флер надуманных поз. У нас нет фотографий. Не до фотографий было. В «тревожном чемоданчике» только самое необходимое: документы, деньги, лекарства, запас воды. Может, когда-нибудь заберем. Странное чувство, что жизни «до» и не было: ни выпускных, ни крестин, ни дней рождений. Или ты больше не ты?.. Нет старых фотографий, как будто и воспоминаний старых нет. Тот, кто теряет, умеет ценить. Закрывая дверь в своей квартире в Донецке, она попрощалась с прошлым. Было и было.

Она перечитывала их переписку в телефоне. Красивая история любви. Расстояние почти в 4500 км и 5 часов разницы по времени. Он, наверное, удаляет переписку. Жена. Нужно разучиться бояться. И все будет хорошо. Пусть он будет счастлив. И пусть идет, как идет. Отпустить хватку тревог и довериться судьбе. Как тогда в поезде. Когда они стояли в отделении между вагонами, и она заставила его кричать. Она пела «My heart will go on…». Он держал ее за руки, как за крылья. Черное небо, холодно, снежинки в лицо и стук колес. «Ты сумасшедшая. – Нет, я просто настоящая». Вереница случайностей и совпадений. У них, наверное, не было шансов пройти мимо друг друга. Любовь или сумасшествие?! А какая разница, если им хорошо и душа парит.

А там война. И неловко становится за свое счастье. Она всегда задавалась вопросом, как люди во время войны могут думать еще о чем-то, кроме этого ужаса. А люди влюблялись, рожали детей, и раньше, и сейчас. Жизнь у каждого одна. Мир двоих никому не понятен, кроме них. Такое чувство, что мир рушится, а тут счастье. И не понятно, где реальность, то, что вокруг, или то, что внутри.

– Доброе утро!

– Ой, какое же оно доброе после твоего смс, Дима. Только открыла глаза. Приятно просыпаться не от будильника, а так. Отправлю сына в школу и позвоню. Тебе тоже доброго утра.