Мировой кризис. Восток и запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Похоже, что попытка воспроизводства западноевропейской цивилизации (и капитала) будет осуществляться американскими проектировщиками локально, то есть исключительно на территории США и, может быть, Канады при условии ее полной десуверенизации и фактическом включении в Штаты. Отсюда отказ Трампа и от транстихоокеанского, и от трансатлантического партнерств. Возможно, даже от североамериканского партнерства НАФТА. Рафинированный британский ум все это уже понял и совершил Брэкзит. Британцы тоже хотят участвовать в фиксации прибылей и их капитализации вместе с США, а не остаться с убытками вместе с континентальной Европой. Европейцы ничего этого пока не поняли, они вместе с антитрамповской частью мировой элиты пытаются «остановить время».

Японцы догадываются, что происходит, и именно поэтому начинают искать партнерства с Россией.

Китайцы понимают это давно и давно делают у себя то, что сейчас собирается делать Трамп для США. Да, Китай являлся одним из бенефициаров умирающей глобалистской системы, но он не дал ей себя поглотить и извлекаемую из нее прибыль старался конвертировать в те же «вечные» активы. Запас у него сейчас очень неплохой. Да и зачем Китаю выступать в роли разрушителя системы, которого можно обвинить во всех бедах? Пусть это делают сами американцы.

Индия давно делает то же, что и Китай.

У Западной Европы очень плохие стартовые позиции в этой финальной партии. Она сильно опаздывает в понимании реальности исторических процессов, и все будет зависеть для нее от того, насколько быстро она сумеет переорганизоваться. Шансы невелики, но они есть.

Эти шансы в создании западноевропейского полноценного суверенного государства, в которое войдут значительно меньше стран, чем сейчас в ЕС. Смогут ли они сформировать «вечные активы» (что-то капитализировать) для перехода в новый цикл? Очень сомнительно.

Главные претенденты на то, чтобы остаться в дураках, – страны Восточной Европы, Балканы, Прибалтика, Украина, конечно же. У них вообще нет шансов. Никаких. Если выживут, то употреблять их будут уже в рамках новой мировой системы. При условии, что такую систему удастся создать.

Получится ли у американской традиционной элиты и понимающих проблему глобалистов совершить этот маневр? Большой вопрос. Они точно будут пытаться это сделать – сосредоточить у себя максимальное число ресурсов, необходимых для собственного воспроизводства и запуска нового цикла. Такая задача будет решаться в условиях максимальной дестабилизации всего миропорядка и, главное, устоявшихся догматов, определявших и массовое, и элитарное мировоззрение. Но то, что начал делать Трамп по разборке старой системы, дает нам всем шанс пережить глобальный кризис без большой войны.

В условиях крушения всех мировых систем ключевым становится вопрос выживания и сохранения в истории стран и народов. Понимание этого – главное основание «национализма и патриотизма» Трампа и его команды.

Все вышеперечисленное относится напрямую и к нам. Шансы у нас очень неплохие, главное – правильно и грамотно их использовать. Пока мы все делали правильно, поэтому до сих пор живы и даже укрепились. Мы не стали разрушителями старого мира, хотя раньше всех сказали о том, что такое разрушение будет. Мы заняли верную позицию по Украине и Сирии и показали, что не пустим никого за «красную черту», и не рухнули под санкциями, хотя, по мнению Запада, должны были.

Мы дождались, когда США вынуждены сами заняться этим «благородным» делом разрушения собственноручно созданных мировых систем. Пожелаем им успехов в этом деле и займемся собой. Нам нужно сделать в этом и следующем году важные проектные шаги в отношении нашей страны, и мы их сделаем. Положение США и Европы гораздо хуже.

Бенефициары старого мира будут пытаться остановить процесс изменений и реорганизации, но исторически не смогут. Будут пытаться устранить Трампа. Это повлияет только на скорость уже запущенных процессов. Может как ускорить, так и затормозить их. Козырного туза может «перебить» только джокер. Вряд ли он есть у глобалистов.

Введение. Ключевая проблема нового времени: государства и революции

В конце 1980-х и особенно в начале 1990-х мы купались в ласковых волнах убаюкивающей американофилии, которая органично сочеталась с неуемной любовью к Западу в целом. Массовые русские ожидания, рождаемые этой всенародной русской любовью, оказались неоправданными.

Оглядываясь назад, нетрудно увидеть как минимум две причины повального русского увлечения Западом и США. Первая – социокультурная самоизоляция СССР, необходимая для сохранения светской религии коммунизма, и, как следствие, отсутствие действительных представлений о Западе, происходящих из полноценного естественного опыта коммуникации и социокультурного обмена. Вторая – то обстоятельство, что после самоубийства КПСС правящая верхушка осознанно сменила коммунистическую религию на религию демократии и неолиберализма, дабы иметь возможность стремительно обогатиться и сформировать миллиардные долларовые состояния, «как у них на Западе», за счет захвата общенародной социалистической собственности.

Сегодня пришла первая трезвость – хотя еще очень многое предстоит осознать. Мы уже понимаем, что неолиберальная доктрина – тоже идеология, как и коммунизм.

В результате нас банально «развели», хотя, пожалуй, наша историческая ситуация совсем не банальна… На фоне этого отрезвления поднимается реактивная и вполне объяснимая волна русской американофобии и ненависти к Западу в целом, в чем-то похожая на антиамериканизм бедной части исламского мира, но больше основанная на обманутых ожиданиях и оскорблении лучших чувств, нежели на очевидности явления врага.

Разумно ли действовать в истории на основании ненависти – равно как и «любви», только с обратным знаком? Нужно ли ненавидеть врага, или о нем лучше как можно больше знать, понимать его? Являются ли нашим врагом сами США или только определенные политические и исторические «силы», которые владеют Штатами, но так, возможно, будет не всегда?

Может ли стоять что-то существенное, кроме дипломатии, за термином «наши партнеры», который мы сегодня применяем к главным северным американцам? Какое общее партнерское дело нас тогда объединяет или может объединить в стратегической перспективе? Нам необходимо обоснованно поставить эти вопросы: суверенно и разумно ответить на них в следующем историческом периоде наших отношений.

США пришли к господству в Европе по итогам Второй мировой войны и падения СССР. На нас это господство в полной мере так и не распространилось. А если бы распространилось, то Россия уже была бы разделена на несколько десятков «демократий», как тот же СССР, или, еще хуже, по типу Ирака после Саддама Хусейна, или Ливии после Каддафи. Что помешало американцам? Что вообще лежит в основе конкуренции-вражды между США и СССР, которую мы неизбежно наследуем у СССР? А ведь когда-то США появились на свет при непосредственной помощи и поддержке со стороны Российской империи.

США – государство-проект. Оно создано людьми, которые всего-то двести с небольшим лет назад решили, что им нужно государство, которое будет обслуживать частное делание денег и ничем другим заниматься не должно. США создавались как идеальный инкубатор для капитализма. Все, что мешает решению этой задачи – а это практически все европейские традиции, религия, культура и история – должно быть исключено из «тела» этого проекта.

Разумеется, все, кто жил на «пустой земле», использованной американской страной-проектом, до прихода англо-саксонских «хозяев», тем более не принимались в расчет. А на место отвергнутых реальных традиций была помещена имитация Древнего Рима. Впрочем, этой стилистикой грешили и французы в ходе своей Великой революции. Ничего общего с действительным Древним Римом, конечно, в США не было. Если не считать рабства. Но это явление из сферы власти, никак для римлян не специфичное, существовало в самые разные времена и у самых разных народов.

Именно проектный статус и определяет мощность и глубину нарастающих проблем. За ускоренное развитие приходится платить. Сегодня проект США подошел если не к финалу своего цикла жизни, то, во всяком случае, к глубокому системному кризису, разрешение которого США оттягивают, расходуя ресурсы всего мира.

Этот крупнейший суверенитет еще ни разу не воевал на своей территории так, как это вынуждена была делать Россия. Штатам кажется, что это невозможно и никогда не случится. Штаты – дитя мировой буржуазной революции. Штаты приближаются к пределам адекватности собственного исторического опыта. От осознания этой ситуации они «защищаются» мифом о конце истории.

Россия существовала и стратегически росла как государство в течение многих веков, а в качестве континентальной империи – как минимум с царствования Ивана Грозного. Петр Первый провел масштабную модернизацию страны, внедрив науку и технологию, но без обязательной социальной революции в комплекте. Вместо буржуазной революции Россия пережила сразу социалистическую, которую, в духе и русле западноевропейского революционного процесса, представляющего собой кризис умаления государства, следовало бы называть Великой Октябрьской контрреволюцией – вопреки сложившейся советской терминологии.