Три Толстяка 2.0 - Евгений Бороховский

Суок: Ну и что? А меня дворцовые лизоблюды называют «кукла наследника Тутти». Придворные клуши так и шипят «кукла, сучка фарфоровая»…

Тутти: Что???

Суок (насмешливо): Малыш, если бы ты отвлекался от своих книжек не только по ночам, то узнал бы много интересного и заслуживающего куда больше внимания, чем эта болтовня. А это — фи, меня их злоба скорее забавляет. Перестань. Я же с тобой? Я ведь выполнила свое обещание?

Тутти: Да, ты выполнила свое обещание…

На этот раз, каким бы ни виделось развитие сцены, все прерывают звуки беспорядочной стрельбы. В стрельчатых окнах — вспышки и отблески пожара. Звучит бравурная музыка, что-то вроде Ca ira, слышен голос Тибула: «Сограждане! Отчизна поднялась, чтобы сбросить ненавистное иго! Там, спрятавшись за высокой оградой, засели тираны — проклятые Три Толстяка! Так пусть же они узнают, что такое народный гнев!.. Заря свободы восходит над нами!» Голос перекрывают крики: «Долой трех толстяков! Да здравствует маэстро Тибул! Да здравствует оружейник Просперо! Да здравствует народ!..» Их заглушает грохот выстрелов.

Суок: (испуганно прижавшись к Тутти) Что это, Тутти?

Тутти: Похоже, это та самая революция, (чуть заметно усмехнувшись) о возможности которой столько говорили наши толстяки…

Суок: И что будет? Тутти, мне всегда казалось, что я довольно смелая, но сейчас, кажется, мне страшно…

Тутти: Мне тоже страшно. Но, возможно, это означает простое решение всех наших проблем и конец всех прочих страхов. Возможно. Хотя, как оно на самом деле, не скажет ни один мудрец — ни Сократ, ни Вольтер, ни наш легендарный доктор Гаспар.

Свет гаснет, подчеркивая хаотичный свет — вспышки выстрелов и пожары за стрельчатыми окнами дворца.

Доктор Гаспар

Как лететь до самых звезд,Как поймать лису за хвост,Как из камня сделать пар,Знает доктор наш Гаспар.

Доктор Арнери — могуч и велик!Знает любой иностранный язык!Он математик, и физик, и врач!Добрый и умный, совсем не трепач!

Как познать палеолит,Как лечить энцефалит,Как учить детей уму —Доктор мастер по всему!

Доктор Арнери не только умен —Честный, отважный и искренний он!В городе драка, стрельба, баррикады —Доктору видеть и слышать всё надо.

Должен сам он все узнать,Аккуратно записать:Кто, куда, зачем и как.Это вовсе не пустяк!

Доктор Гаспар, вы б себя не губили!Дома оставшись, чайку бы попили.Лучше соврите — а мы вам поверим!Нет, не послушает доктор Арнери…

Сцена 2

Кабинет доктора Гаспара Арнери. Раннее утро. Входит доктор Гаспар, весь в растрепанных чувствах. Он выглядит довольно нелепо — в длинном плаще с чужого плеча, замотан толстым шарфом, на шее болтаются бинокль и очки-«консервы» на шнурке, в руках трость, которая ему явно мешает. За ним семенит экономка — тетушка Ганимед. Она фраппирована странным поведением доктора, ежесекундно всплескивает руками, охает и качает головой:

Тетушка Ганимед: Доктор, где же вы пропадали? Что с вами?

Арнери: Вы разве не знаете? Восстание! Пожар! Город горит… Господин Просперо и маэстро Тибул повели народ, чтобы взять штурмом Дворец Трех Толстяков.

Тетушка Ганимед: А где ваши очки? Они разбились?

Арнери: Очки? Конечно, разбились. Какая досада! Когда я смотрю без очков, я, вероятно, вижу так, как видит не близорукий человек, если надевает очки.

Тетушка Ганимед: Ах, доктор, доктор! Где же ВАШ плащ? Вы его потеряли? Ах, ах!..

Доктор поднимает руку, чтобы снять шляпу — а шляпы нет.

Арнери: Шляпу я тоже потерял. Тетушка Ганимед, я, кроме того, обломал оба каблука. Я и так невелик ростом, а теперь стану на вершок ниже. (несколько нервно, но искренне смеется) Или, может быть, на два вершка? У меня же отломились два каблука!..

Тетушка Ганимед: Ах, какое несчастье!

Арнери: Ох, у меня лопается сердце!.. Я весь день и всю ночь был на улицах. Я видел восстание! Все куда-то бежали, откуда-то стреляли… Это было так захватывающе! И так непонятно. Странная вещь: когда оказываешься в гуще событий, совершенно не понимаешь, что происходит…

Тетушка Ганимед: Вы участвовали в… этом?.. (пытается найти правильное слово, но не может).

Арнери: Нет, нет, я только наблюдал. У меня ведь есть бинокль, я забрался на ратушу — и смотрел, Хотя все равно почти ничего не понял. Кроме главного: восставшие побеждены…. Говорят, что сам Просперо попал в плен. Когда я спустился с башни, то слышал, как отступавшие об этом говорили. Его посадили в железную клетку — так они сказали. Хотя сами тоже этого не видели…

Тетушка Ганимед: Какой Просперо? Оружейник?

Арнери: «Оружейник»? Ну да, а Рокфеллер — нефтяник… Хотя, если его корпорация делает оружие, почему бы не называть его оружейником?.. В конце концов, его так и называли на площади… Но важно не это. Важно, что господин президент концерна «Армадапром» стал народным вождем. Он возглавил восстание, представляете?

Тетушка Ганимед: Я ничего не знала… и вообще ничего не знала о том, что было днем. Я слышала пальбу, видела зарево над домами. Соседка рассказала о том, что сто плотников строят на площади Суда плахи для мятежников. Ей так сказал кто-то из прохожих… Мне стало очень страшно. Я закрыла ставни и решила никуда не выходить.

Арнери: (он перестал слушать тетушку на середине ее тирады, и говорит не ей, а самому себе) Как странно! Сейчас я шел домой и видел: еще не совсем погасли пожары, а во многих ресторанах и кафе опять горят разноцветные огни, по улицам мчатся экипажи… Некоторые живут так, как жили позавчера. Неужели они не знают о том, что произошло? Разве они не видели пожаров, не слышали пальбы и стонов? Разве они не знают, что погибли люди? Может быть, ничего и не случилось? Может быть, мне приснился страшный сон?

Тетушка Ганимед: Я ждала вас каждую минуту! Я очень волновалась!.. Обед простыл, ужин простыл, а вас все нет…

Арнери: На площади лежали убитые; я низко наклонялся над каждым и видел, как звезды отражаются в их широко раскрытых глазах… Я трогал ладонью их лбы. Они были очень холодные и мокрые от крови, которая ночью казалась черной… Что же теперь будет?

Тетушка Ганимед: (решительно) Теперь я приготовлю вам завтрак. Что бы там ни было, а вам надо хорошо питаться. (выходит)

Арнери садится к столу, находит на столе очки, надевает их, берет диктофон.

Арнери: Надо быть аккуратным. Надо точно все зафиксировать (начинает наговаривать в диктофон). Итак: я видел восстание. Это было настоящее народное восстание. Там были ремесленники, рудокопы, матросы. Там были мои студенты. Там были артисты, учителя, бродяги, врачи, дворяне, простолюдины. Там были все. Во всяком случае, так казалось. Весь город поднялся против власти Трех Толстяков. Во главе восстания были господин Просперо и маэстро Тибул. При том, Просперо никто не называл ни промышленником, ни магнатом, — все кричали «оружейник Просперо! Да здравствует великий оружейник!» К народу обращался с речью знаменитый маэстро Тибул, руководитель Национального театра. Он говорил — и народ кричал «ура!» А потом на улицах выросли баррикады и началась стрельба. Она не стихала всю вторую половину дня и всю ночь. А к утру выяснилось, что гвардейцы победили. Просперо, как говорят, взят в плен, а Тибул бежал…

За спиной у доктора слышен шум. Он оглядывается. Из большого камина выбирается человек в цирковом трико. Он выглядит несколько нелепо, но держится величественно. Это маэстро Тибул.

Арнери: Не может быть! Это вы, маэстро?

Тибул: Да, доктор, это я — злосчастный Тибул. Оказывается я попал в ваш дом, надо же… Надеюсь, великий доктор Арнери не выдаст гвардейцам бедного артиста, попавшего в беду?

Арнери: Что вы такое говорите! Конечно не выдам. Но как вы сюда попали?

Тибул (указывает на камин): Через дымоход, конечно. Все же, я начинал как цирковой гимнаст — хотя, конечно, глядя на меня сейчас, в это трудно поверить. Однако некоторые навыки, как выяснилось, сохранились. Видимо, когда по тебе стреляют, телу проще вспомнить, чему его когда-то учили. А ведь хорошо учили! И учеником я был не из последних…