Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего Олега терзало то, что он с отцом не так часто говорил. Один всегда в школе или с Настей, а другой на работе в редакции. Подростку не удалось насладиться появлением отца, и он понимал, что это высшие силы его за это наказывают. Действительно были моменты, когда вечером отец заходил в комнату Олега и попытался завести разговор, но юноша был занят уроками или на фоне подросткового периода не хотел говорить, даже немного грубил, что обижало отца. Было и такое, что Олег заходил в комнату отца, но тот тем более не мог отвлечься, поэтому на вопросы на Олег отвечал ограниченно и коротко, что обижало подростка.
Однако в памяти всплывали добрые и теплые воспоминания с отцом. Когда он вернулся с «работы», они сразу пошли на реку, где Олег с Настей встретил конец света. С ними была мама. Вместе они гуляли вдоль реки, дошли до конца леса и встретили рассвет, а потом по дороге домой, когда уже стемнело семья дружно и весело играла в «слова». Лес содрогался от их беззаботного смеха. Но эти воспоминания откликались лежащим на душе тяжелым камнем — потерей отца. Не было сил плакать, что-то вспоминать, молить Бога о пощаде, ведь силы все ушли, чтобы держать этот камень.
Олег не плакал, но при мысли об отце, горькие слезы сразу же начинали резать глаза, в которых плавали обрывки воспоминаний. Они не повторятся, ровным счетом так же, как и вернется отец. Внутри все сжималось, на руках появлялось ощущение, что он держит своего отца за руку, холодную, шершавую, мускулистую. Слишком страшна и беспощадна мысль, что эту руку больше нельзя потрогать. И не произнесет слов больше отец, потерявший много лет неизвестно где и сил, чтобы найти семью. Именно так и выглядит конец: внезапный и жестокий поворот.
Олег услышал, как к нему стягиваются все присутствующие и окружают его. Бехтеев сел рядом с ним и заговорил тоном, полным понимания:
— Ну, Олег, крепись. Твой отец был одним из лучших бойцов «Шторма». Ты — его сын, и поэтому должен перенимать опыт отца. Он всегда мечтал, постоянно говорил, что ты будешь таким же, как он. И ты, парень, это пару раз показал. Ты ради девушки пошел в полный опасностей город, не побоялся вступать в бой с зомподом, пропускал в автобус людей, не думая о себе. Даже самые маленькие и незаметные подвиги, которые совершает человек, многого стоят и много могут о нем сказать. Твой отец — Саня Громов — всегда был смелым человеком. Он в одиночку нейтрализовал отряд зомподов, когда это все только началось… а ведь когда-то он меня спас. Помню, это было во время нашей экспедиции в Фукусиму в две тысячи одиннадцатом году. Мне стало плохо от радиации, и я упал, а было это как раз на электростанции. Он остался, когда наши покидали то место, взял меня, перекинул через плечо и понес вслед за группой. Сам получил огромную дозу и слег в госпиталь, поправился через три месяца только…Я более чем уверен, что если ты возьмешь себя в руки, то не только станешь таким же героем, но и спасешь эту горстку людей, которая взяла себя в руки, — на этих словах он сделал ударение, — и выжила, не побоялась этих всех мутантов, продолжила жить, утерев нос рукавом. Поверь, Олег, нам — «Шторму» — не всех удалось спасти. Больше половины людей, которые остались в городе под нашим присмотром, просто лежит сейчас в грунте у больницы. Конечно, во многом это не наша вина, а вина вируса, но мы делаем все, что можем. Твоя задача: спасти как можно больше людей. Эту же задачу ставил и отец. Поверь, у тебя все получится, если возьмешь себя в руки. Видишь ли, большинство людей бросают дело, когда у них ничего не получается, или происходит что-то плохое. Они бы могли свернуть горы, если бы хотели. И хотели бы не столько продолжать дело, сколько брать себя в руки и начинать все заново. Для людей признать свои ошибки и попытаться снова — сложнее всего.
Олег молча слушал Бахтеева и спрашивал себя: «А стоит ли?». В качестве примера он приводил случай с зомподом, когда подросток тоже сдался, но все равно убил того военного и дошел до людей. Может, и сейчас, если он соберет силы, то достигнет чего-то такого, что облегчит вес камня. Но как он будет без отца? Хотя все четырнадцать лет жил без отца и ничего. Но все равно сложно принять решение. Олег молча встал, потирая забинтованные руки и лицо и направился по обломкам к танку.
Корпус танка превратился в груду горящего металла. Ствол был опущен на землю, башня горела. Из нее вылезли зомподы, объятые пламенем, и побежали в разные стороны, больно крича. «Штормовцы» открыли по ним огонь. Несколько тел свалились на землю и неподвижно остались догорать. Остальные скрылись за другими многоэтажками.
Группа решила пока что дальше не идти. Нужно было связаться с Красновым. Бахтеев взобрался на крышу соседнего здания вместе с человеком в сером костюме и молодым бойцом Тюменцевым. Остальные, включая Олега и девушку, остались внизу. Только последняя постоянно отходила куда-то. Но когда Бахтеев вернулся, девушка так и не пришла.
— Ну, что там? — возбужденно спросил Орлов.
— Вообще никто не вышел на связь! — истерично смеясь, ответил Бахтеев. — Сколько бы частот не перебирал — тишина полнейшая. Только возле леса поймал какой-то сигнал. Зашифрованный. Нужно в любом случае в старую больницу, даже если Краснов выехал. Там можно расшифровать запись, а заодно пополнить припасы или проверить связь. Там же вроде и техника должна быть.
— Краснов в бурю вроде попал, когда ехал за
