Герои космодесанта - Грэм Макнилл

— Я тоже читал «Тактику Империалист», — сказал Гессарт. — Там также говорится: «Для истинной победы недостаточно одной только расправы над неприятелем». Возможно, в моей груди и бьется человеческое сердце, но рядом с ним бьется сердце Астартес! Мы с вами разные! Между нами нет ничего общего! Ты просишь, чтобы я стал человеком и ради тебя пожертвовал собой, — но природа Галактики требует от меня, чтобы я был больше чем человек: чтобы я жил дальше и принял участие в будущих битвах! В том, чтобы просто смириться со своим поражением — а наша смерть предотвратить его никак не может, — нет ни отваги, ни смелости. В том, чтобы просто смириться со своей смертью, нет никакого смысла, а лишь отчаяние. Всё, больше выслушивать рассуждений на эту тему я не намерен!

Уже повернувшись, Гессарт услышал, как у него за спиной, хрипя и задыхаясь, Му'шан вновь забрался на трон. До ушей космодесантника также донесся звук тяжелых шагов, и мгновение спустя караульные у дверей расступились, пропуская в комнату Виллуша, Хейнке и трех других Астартес. Держа под руки, они втащили в зал четырех истерзанных людей, в разорванных шинелях, без знаков отличия, — это явно были мятежники.

— Тайло! — громко крикнул Гессарт, когда пленников без всякой жалости швырнули в центр зала.

Апотекарий подошел к пленникам и после быстрого осмотра, кивнул, давая понять, что все они еще живы.

— Верни их в чувство! — приказал Гессарт.

Виллуш перешел на другую сторону комнаты — туда, где в углу были сложены штабеля из бочек и ящиков, — и принес оттуда большую оплетенную бутыль воды. Он вылил часть ее содержимого на лица несчастных, и те стали приходить в себя, кашляя и отплевываясь. Их глаза наполнились ужасом, когда смогли сфокусироваться на гигантских фигурах, возвышавшихся над ними.

— Ничего не говорите, только слушайте! — рявкнул на них Гессарт. — Сделаете все, как я скажу, — останетесь живы! Любое неповиновение — и вы трупы!

Мятежники закивали.

— Вот и хорошо, — сказал Гессарт и, лязгнув сочленениями своих доспехов, склонился над пленными. Затем он обратился к Хейнке: — Принеси вокс-передатчик!

Не задавая лишних вопросов, Хейнке вновь направился в дальний угол зала и поспешно вернулся, неся под мышкой передающее устройство. Он поставил его рядом с Гессартом на пол и сам опустился рядом на одно колено.

— С кем соединить? — спросил Хейнке.

С недоброй улыбкой Гессарт посмотрел на пленных.

— С противником! — был его ответ.

Захваченные в плен отрядом Гессарта были совсем не против выдать секретные частоты своего командования, и после нескольких посланий космодесантники, разобравшись в иерархической цепочке противника, связались наконец с теми, кто согласился вести с ними переговоры.

— С кем я говорю? — спросил Гессарт, нервно сжимая кулаки, в которых вокс-передатчик казался почти игрушечным.

— Серейн Ам'хеп, третий апостол Пробуждения, — протрещал в ответ чей-то надтреснутый голос.

— Третий — кто?! — опешил Лехенхарт. — Невероятно!

Властным жестом руки Гессарт заставил его замолчать и вновь нажал на кнопку передачи голоса.

— Обладаете ли вы полномочиями вести переговоры? — спросил капитан.

— Я — член Революционного Совета, — ответил Серейн Ам'хеп. — Рядом со мной сидят четвертый и восьмой апостолы. Мы вправе говорить от имени всех членов Совета.

— Ну наконец! — воскликнул Гессарт и, продолжая разговор, стал медленно прохаживаться вокруг пленников. — Мое заветное желание — побыстрее закончить этот конфликт.

— Ты хочешь обсудить условия сдачи в плен? — спросил Ам'хеп, в голосе которого явно слышалось недоверие.

— Конечно нет! — отрезал Гессарт.

— У нас просто нет возможности взять вас всех в плен! — проворчал Лехенхарт из-за спины своего командира.

Гессарт нахмурился и, ни слова не говоря, указал воину на стоящих у дверей караульных.

— Позволь мне быть с вами откровенным, — продолжил Гессарт. — Я хочу, чтобы вы обеспечили нам безопасный отход в обмен на выдачу губернатора Му'шана.

— Что?! — долетел с другого конца зала сдавленный крик Му'шана.

На лицах многих космодесантников отразилось удивление. Лишь Никз с мрачной улыбкой на лице одобрительно кивнул.

— Вы отдадите нам предателя Му'шана? — переспросил Ам'хеп.

— Как только мы улетим, вы сможете беспрепятственно пройти в гробницу и потребовать его выдачи.

— А почему, собственно, мы должны позволить вам безнаказанно уйти? — спросил Ам'хеп. — У нас достаточно сил, чтобы штурмовать гробницу в любое время, когда мы только того пожелаем!

— И положите в этой попытке тысячи жизней, — ответил Гессарт. — Хотя, конечно, не сомневаюсь, что их славная смерть не охладит пыла остальных…

Последовала долгая пауза, во время которой Ам'хеп, без сомнения, совещался со своими апостолами. Гессарт посмотрел в сторону трона, на котором съежился Му'шан. Казалось, что его полные ненависти глаза, способны были прожечь дыру в доспехах космодесантника. Гессарт встретил его взгляд и отвернулся.

— Какие мы можем получить гарантии, что вы уже не вывезли Му'шана, не телепортировали на орбиту?

— Никаких, — просто ответил Гессарт. — Однако имейте в виду: если вы вдруг захотите надуть нас, мой ударный крейсер, который сейчас на орбите, уже засек ваш сигнал и уже держит на прицеле ваши позиции. Если через некоторое время я не сообщу им, что мы покинули гробницу, они превратят ваш лагерь, а заодно и вас самих, в груду пепла!

— Что, в самом деле? — с удивленной улыбкой прошептал Виллуш. — Никогда не думал, что мы на такое способны.

— Он блефует, идиот! — зашипел Никз. — Если бы у нас даже была связь с «Мстительным», крейсер не в состоянии отследить с орбиты, откуда исходит одиночный сигнал на рабочей частоте. Если бы мы могли такое осуществить, давно бы уже разнесли на атомы их командиров!

В отчаянии Гессарт несколько раз тряхнул головой и еще раз щелкнул клавишей вокс-передатчика.

— Я в течение пяти минут буду ждать вашего ответа, — сообщил он главарям мятежников. — Если за это время мое предложение не будет принято, значит вы желаете продолжить боевые действия.

Он швырнул на пол съемный микрофон передатчика и отошел в сторону.

— Что, если они откажутся? — спросил Тайло. — Они сутки напролет могут нас обстреливать, пока не превратят гробницу в руины, которые и погребут нас здесь навсегда!

— Нет! — крикнул Му'шан. — Они — революционеры! Им нужно предъявить неоспоримые доказательства того, что я и в самом деле свергнут. Однако доверять им было бы большой ошибкой! Известие о том, что они разгромили Астартес, также может стать важным символом их движения!

Вперив взгляд в имперского губернатора, Гессарт направился к нему с другого конца зала.

— Пытаешься меня раздразнить? — приближаясь к трону, произнес Гессарт. — Возможно, таких грубых манипуляций было бы достаточно, чтобы дурачить твоих советников и клевретов, но на меня это не действует! Ты, наверное, забыл, что нас с юных лет учат верить в правоту своего дела! Мы не страшимся жестоких истин, от которых в ужасе отшатываются обычные люди. Единожды выбрав путь, мы идем по нему до конца, и ни подлый обман, ни вражеская пропаганда не заставят нас с него свернуть!

— Ты что, и в самом деле считаешь, что твои действия здесь морально оправданы? — прохрипел Му'шан. — Принял решение и теперь больше не желаешь слушать никаких других доводов?

— Доводы людей основаны на страхе и сомнениях, — заявил Гессарт, встав против губернатора. — Их логику искажают разного рода страсти, жалость и сострадание! Они верят в честность, а не в высшую справедливость!

— Вот уж не думал, что умение вести казуистические споры о словах входит в курс вашей подготовки, — тряхнул головой Му'шан. — Такие дебаты порождают высокомерие…

— Только тому, кто сам ненадежен, уверенность других кажется спесью, — уверенно сказал Гессарт. — Ты называешь это казуистикой, но в курсе подготовки космодесантника это называется «щитом правоверия» и «доспехами презрения». Нас и в самом деле учат играть словами, но лишь для того, чтобы мы могли распознать фальшь в том, что в устах наших врагов выглядит как объективные факты! Наш разум способен справиться с любым сомнением, как и наш организм, который справляется с любым ранением. Твой личный интерес настолько всем очевиден, что мнением твоим в этом вопросе легко можно пренебречь.

— Мой личный интерес?! — горько рассмеялся Му'шан. — Это ты бежишь с поля боя, спасая свою шкуру!

— Теперь уже не важно, какой я избрал образ действий, — ответил ему Гессарт. — Называй как хочешь. Фактом остается лишь то, что я принял решение, а все твои так называемые аргументы просто жалкие попытки отвлечь меня от его воплощения. Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, я буду вынужден силой принудить тебя к молчанию!