Песочные часы - Сергей Недоруб

Прямо перед ними булькало радиоактивное озеро, в сущности, мелкая и широкая лужа, в середине которой возвышался почерневший, грубо сколоченный деревянный крест. В его центре был прибит противогаз. Подобные могильники можно было встретить по всей Зоне, это был наиболее почтительный способ погребения отдавшего за тебя жизнь друга или лидера клана. В данном случае означало, что тело просто растворили в озере, так как хоронить по всем правилам в Зоне очень неудобно. Но находились сталкеры, для которых подобный ритуал был последней возможностью не одичать и сохранить в себе что-то человеческое. Иногда у креста был закопан ящик со всем снаряжением, оставшимся у погибшего. В случае необходимости сталкер, знающий о схроне, мог воспользоваться им для пополнения собственных запасов — так покойный товарищ помогал оставшимся в живых и после своей гибели. Шерстить схроны без строгой необходимости считалось крайней гранью мародерства — за подобное святотатство кланы могли объявить войну дерзкому беспредельщику.

У Борланда в связи с озером Свалки имелись собственные воспоминания о том, как он в попытке сбежать от клана «Свобода», у которых по заказу торговца украл отличный защитный костюм СЕВА, полностью расстрелял все патроны и единственным местом, где можно было сбить погоню со следа, стало само озеро. Поскольку СЕВА была полностью герметичной и включала в себя систему воздухоснабжения с закрытым циклом, Борланд погрузился в озеро с головой и замер на дне. Не имея возможности хоть как-то узнать о намерениях и положении «свободовцев», Борланд просто выжидал, выжидал долго, пока прилегающая к костюму ткань не начала размягчаться и трещать. Он уже знал, что внешние слои костюма выкипели и окислились дочиста. Вынырнув и выйдя из озера, Борланд какое-то время не мог понять, действительно ли он на поверхности — наружное стекло шлема расплавилось и облепило внутреннее непрозрачным слоем кварца, снизив видимость до нуля. Лишь помахав руками, он не обнаружил сопротивления окружающей среды и понял, что уже находится на воздухе. Сделав наугад шагов сорок, чтобы достоверно оказаться на земле, даже рискуя вступить в аномалию, Борланд нащупал бетонный блок и с силой разбил шлем об острый угол. С четвертого раза удалось снять часть переднего осколка, после чего можно было хоть немного видеть. «Свободовцы» ушли, они так и не обнаружили его. На горизонте не было ни души. Борланд немного покатался в грязи, чтобы частично разбавить ею преющие капли болотной шипящей жидкости, и в течение часа ему удалось содрать с себя костюм по кускам. Задание было провалено, но он остался жив.

Левее озера простиралась асфальтовая дорога на Агропром. Над ее серединой висела легендарная Птичья Карусель. Легендарная потому, что была постоянной и не менялась после выбросов. Иногда в нее забредали кабаны, чьи визжащие туши поднимало в воздух, закручивая в спираль со страшной силой и разрывало на мельчайшие клочки. Порою туда засасывало каркающих ворон, кружащихся над аномалией в поисках готовой добычи в виде нашинкованной чернобыльской свинины.

Борланд ждал долго, припав к прицелу штурмового орудия. Полученное два месяца назад у «долговцев», оно было неэффективно на такой дистанции, зато можно было в случае чего сделать залп из подствольника. Основным боевым вектором сейчас был Технарь, проводящий оценку местности через оптику снайперской винтовки. Марк тоже осматривал видимые точки через перекрестье прицела собственной ГП-37, открыв новое для себя явление, что стрелять на расстоянии намного легче, когда не смотришь врагу в глаза и он тебя не видит. Окажись сейчас перед ним голова противника, о котором знаешь достоверно, что он убьет тебя без причины, Марк выстрелил бы не задумываясь. Осознание этого породило в нем странное чувство, которое у другого человека могло очень скоро перерасти в азарт. Марк даже поймал себя на мысли, что все проблемы в экспедиции можно будет решить вот так — из безопасного места, с мощного оружия, будучи облаченным в защитный костюм, в окружении напарников. Без сближения с врагом. Покидать удобную позицию не хотелось.

Лежавший рядом Орех медленно описывал дулом автомата дугу градусов в двадцать, хотя проку от «калаша» в такой ситуации было немного. Марк подумал: что, если Орех именно сейчас испытывает то самое состояние, в котором человек в прицеле кажется не более чем мишенью в тире, за которую выпадет подарочный пакетик чипсов, и где стоимость выстрела не превышает цены трех сигарет?

Сенатор же смотрел вообще в другую сторону, на ангар, и Марк снова задумался, почему Борланд принял его в группу — неизвестного сталкера, безоружного и, что самое главное, безо всякой защиты. Как бы Сенатор ни чувствовал Зону в целом и аномалии в частности, это не спасет его от радиации. Марк понимал, что ответы придут сразу же, когда вопрос встанет наиболее остро, и гадал, не принесут ли новые факты новые проблемы.

Чего можно ожидать от сталкеров, вообразивших себя шаманами? И насколько это разнится с поступками, на которые способны те, кто действительно этими шаманами является? Не принимать во внимание наличие у Сенатора собственных интересов Марк не мог.

Патрон ни о чем не задумывался, поскольку возлежал на спине, глядя в ту сторону, с которой они пришли. Заряженный «чейзер» был наготове угостить дробью случайного кабана, выскочившего из кустов.

Вскоре Технарь поднял вверх большой палец и Борланд коротко скомандовал вслух двигаться дальше.

Сталкеры миновали бетонное укрытие, пройдя по белой известке и щебню. Осторожно обойдя Карусель, они вышли к металлическим распахнутым воротам, которые блестели, словно были установлены вчера. Марк лишь на секунду задержал на них взгляд и двинулся дальше. Группа прошла мимо ржавого «Запорожца», от которого остался лишь каркас с рваными сиденьями внутри салона, и счетчик Гейгера у Борланда возвестил коротким звуком о том, что рассматривать остатки некогда считавшегося модным транспортного средства не стоит. К счастью, Борланд не принадлежал к оригиналам, ставящим на свои детекторы реалтоны, отчего техника при аномалиях начинала весело переливаться мобильными мелодиями.

Асфальтовая дорога вскоре разветвлялась. Правая часть шла почти параллельно исходящим из тоннеля железнодорожным колеям, заканчивающимся на территории хозяйственной части НИИ. Борланд повел группу по левой дороге, уходившей к административному зданию. Пройдя мимо старого автобуса, сталкеры вышли к белому плиточному забору. Это была угловая часть научной территории, поперек дороги возвышался открытый шлагбаум, за которым виднелась радиаторная решетка бензовоза, уставившегося на сталкеров потухшими фарами. На невысоком столбе у шлагбаума были установлены с десяток прожекторов в два горизонтальных ряда, разбитые и с торчащими проводами.

Ступив на территорию института, Борланд осторожно огляделся, затем жестом показал следовать за собой. Слева находился контрольно-пропускной пункт, ныне оставшийся без какой-либо мебели. Справа был забор из белого кирпича, угол которого осыпался, делая видимой возвышавшуюся за ним деревянную вышку. Борланд пошел вдоль забора.

— Почему тут так тихо? — спросил Марк. — Это нормально?

— В Зоне свои понятия нормальности, — ответил Борланд и в этот момент мимо его уха просвистела пуля, ударившая в забитый наглухо мусорный контейнер.

Звук выстрела пришел мгновением позже. Сталкеры мигом сломали строй: Борланд упал на землю, потянув Марка за собой, и они вместе укрылись за контейнером. Патрон свалился на асфальт, по пути заграбастав рукой Ореха и бросив его на обочину. Сенатор уже осторожно опустился у противоположной стены, а Технарь занял позицию на том же месте, на котором стоял.

Заметив, куда попала пуля, Борланд быстро вычислил местонахождение стрелка. Огонь велся со стороны здания института, которое стояло правее от их последней траектории. Из-за мусорного контейнера он мог видеть товарищей через перекресток дороги, но стрелок находился за его спиной.

Технарь начал тихо отступать назад. Чтобы получить возможность безбоязненно засечь расположение противника, ему нужно было пройти до самого шлагбаума и двигаться вдоль другой стены, где, возможно, встретить врагов на близкой дистанции, и Борланд это знал. Тем не менее, другого выхода не было. Он сделал несколько знаков, и Технарь с Патроном начали отходить назад к входу на территорию. Не успели они пройти и половину дороги, как раздался новый выстрел, уже со стороны КПП.

— Мать твою, — проскрежетал Борланд, передергивая затвор «грома».

Технарь и Патрон упали и спрятались в кустах, насколько это было возможно. Судя по тому, как дернулся Патрон перед падением, было ясно, что пуля пропорола самый край его защитного костюма. Борланд оттолкнул Марка за последний безопасный угол контейнера и сделал несколько выстрелов в сторону шлагбаума. Вся его команда была в зоне обстрела второго снайпера, поэтому его следовало заставить отступить любой ценой. Под прикрытием огня Борланда Технарь и Патрон добрались до тесной ниши в стене и остались там. Молчащий Сенатор и закрывший голову руками Орех по-прежнему были следующими по счету превосходными мишенями, и нужно было срочно что-то делать.