Танцующий лакей - Найо Марш

— Не надо, Билл, — попросила Клорис. — Пока еще ничего не ясно.

Уильям отмахнулся.

— По-моему, ясно. Если бы вы видели, с какой неохотой он возвращался сюда…

— А что случилось?

— Как что? Смотрите.

Уильям посторонился, давая возможность Мэндрейку заглянуть в комнату.

Там Николас сидел в кресле, прижимая к груди левую руку. Он был очень бледен и смотрел то на Джонатана, то на мать, которая опустилась на колени рядом. У двери на полу лежала крупная бронзовая фигура Будды. Только теперь Мэндрейк понял, чего не хватало в коридоре. Этой фигуры, которая стояла в нише.

— …Все случилось будто в одно мгновение, — говорил Николас дрожащим голосом. — Я подошел к двери, она была чуть приоткрыта. Толкнул, она не поддалась, словно кто-то с той стороны ее держал. Тогда я толкнул сильнее, и дверь распахнулась так резко, что я отпрянул назад. Полагаю, это меня и спасло, потому что в тот же момент обрушилась фигура Будды и задела мне руку.

— Кто-то ловко все подстроил, — вмешался Уильям. — Мы иногда в детстве проделывали такие шутки, пристраивали над дверью ведерко с водой. А тут все было покруче.

Если бы эта штука упала Нику на голову, ему был бы конец, это точно. Хорошо, что он успел отскочить.

— Но у него сломана рука! — воскликнула миссис Комплайн. — Дорогой, что ты чувствуешь?

Николас осмотрел руку.

— Вряд ли сломана, удар был скользящий. Но болит сильно. Билл прав, слава Богу, что не голова. — Он посмотрел на Ройала. — Ну что вы теперь скажете? Я был прав, когда пытался убраться отсюда? И кто-то сейчас говорит себе: «Ну ничего, в третий раз повезет». Вы понимаете это, Джонатан?

Хозяин дома начал бормотать что-то вроде «Господь не допустит», а миссис Комплайн снова запричитала:

— Дай хотя бы взглянуть на твою руку, дорогой Ники! Покажи, пожалуйста.

— Не надо, мама, — простонал Николас, — мне же больно.

— Может, мне позволите посмотреть? — Доктор Харт быстро приблизился к Николасу.

— Нет уж, благодарю, — пробурчал, насупившись, Николас. — Вы уже и так постарались. С меня достаточно.

Доктор замер, затем повернулся к присутствующим, переводя взгляд с одного лица на другое.

— Это уж слишком. Мистер Комплайн не переставал меня оскорблять с тех пор, как я приехал сюда. Этого ему показалось мало, и он придумал еще одно фантастическое обвинение. Я прекрасно знаю, о чем вы шепчетесь за моей спиной! Что я столкнул мистера Мэндрейка в воду, перепутав его с Комплайном. Что я, побуждаемый неприкрытой враждебностью и какими-то своими тайными расчетами, замыслил убить Комплайна. Так вот, я заявляю, никакой моей вины во всем этом нет. И что бы потом с Комплайном ни случилось, я тут ни при чем. Да, он мне крайне неприятен, я этого не отрицаю, но у него среди находящихся в доме есть более опасный враг, чем я. Имейте это в виду. — Харт посмотрел на руку Николаса. — Сомневаюсь, что это перелом. Но ободранное место нужно обработать и перевязать и какое-то время походить с повязкой через шею. Думаю, миссис Комплайн с этим справится. — С этими словами он вышел из комнаты.

Сандра закатала рукав халата Николаса. Его предплечье распухло и покраснело. Сбоку была видна ссадина. Николас пошевелил рукой, морщась от боли.

— Ну что. Ник, он, кажется, прав, — заметил Уильям. — Перелома нет.

— Но болит сильно, Билл, — ответил Николас.

Мэндрейк с изумлением осознал, что эти странные братья разговаривают почти по-дружески.

Уильям внимательно осмотрел руку и повернулся к Джонатану:

— Тут можно обойтись аптечкой первой помощи.

Хозяин дома сразу же умчался, бормоча, что у миссис Паутин есть все необходимое.

Уильям повернулся к мадам Лиссе, стоящей в коридоре рядом с Клорис и Мэндрейком, и задумчиво произнес:

— Это дело рук Харта, что бы он ни говорил. Мне кажется, он сумасшедший.

Миссис Комплайн встрепенулась:

— Уильям, о чем ты? Вы оба что-то скрываете от меня. Что вы знаете об этом человеке?

— Мама, это не важно, — с раздражением бросил Николас.

— Как не важно? Я все равно узнаю. Повторяю: что вы разузнали об этом человеке?

— Сандра, — воскликнула Херси, — не надо! Это не то, что вы думаете.

Но миссис Комплайн не слушала. Ее глаза горели.

— Ники, дорогой, ты знаешь? Ты догадался? — Проследив за взглядом Николаса, она посмотрела на мадам Лиссе. — Понимаю, он узнал от вас. Значит, это правда.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, мама? — спросил младший сын, сбитый с толку.

— Я тоже не понимаю, — присоединилась к нему мадам Лиссе. Мэндрейк не предполагал, что ее голос может быть таким пронзительным. — Это же смешно. Что особенного он мог узнать от меня?

Миссис Комплайн повернулась к Херси.

— Вы видите, что получилось? — Она погладила Николаса по плечу. — Ники все узнал и пригрозил ему разоблачением. Вот почему он решил его убить!

— Мама, объясни наконец, что все это значит? — взмолился Уильям.

— Произошла путаница, — решительно вмешалась Херси. — Разумеется, это сугубо частное дело. Мистер Мэндрейк, если вы не возражаете…

— Конечно, конечно. — Обри закрыл дверь, оставшись в коридоре с Клорис и мадам Лиссе.

— Эта женщина сошла с ума, — с вызовом произнесла Элиза. — Что такого я могла рассказать Николасу?

Мэндрейк, которому мадам вдруг стала крайне неприятной, громко ответил:

— Миссис Комплайн думает, вы рассказали ее сыну, что доктор Харт был хирургом, делавшим ей когда-то пластическую операцию на лице.

Стоящая рядом Клорис охнула:

— Нет, нет, это невозможно. Такого просто не может быть!

Обри начал путано объяснять, что тут не обошлось без участия Джонатана. Из-за двери доносился голос миссис Комплайн, которая, вероятно, рассказывала сыновьям о своей встрече с доктором Францем Хартцем в Вене. У самого Мэндрейка нервы были взвинчены до предела. Еще бы, в один день произошло столько событий! Утреннее купание в ледяной воде, его откровенный разговор с Клорис, бегство Николаса и недавнее происшествие с фигурой Будды.

В конце коридора появился Джонатан с аптечкой в руках. Спокойный, будто ничего не случилось.

Мадам Лиссе тем временем принялась говорить, что ничего о прошлом доктора Харта не знает, что миссис Комплайн возводит на нее напраслину и находиться в этом доме невыносимо. Мэндрейк удивился, почему такая спокойная женщина вдруг разволновалась.

Клорис тронула его за локоть.

— Пойдемте вниз.

Ее прикосновение Мэндрейка успокоило. Но они не успели сдвинуться места, как дверь комнаты Николаса распахнулась и оттуда нетвердой походкой вышел Уильям. За ним спешил Джонатан.

— Билл, погоди секунду. Подожди!

— Это безобразие! — рявкнул Уильям. — Просто безобразие!

Скользнув по присутствующим невидящим взглядом, он побежал вниз. Ройал остался стоять в дверном проходе. За его спиной в комнате Мэндрейк увидел, как Херси обнимает рыдающую миссис Комплайн. Рядом стоял бледный Николас.

— Какое невезение, — проговорил хозяин и вышел в коридор, осторожно закрыв за собой дверь. — Бедная Сандра убедила Уильяма, что здесь против нее что-то замышляют. Видимо, доктор Харт обмолвился о неудачной операции в разговоре с мадам Лиссе и… о, вы здесь, мадам, извините, не заметил. Он повернулся к Мэндрейку. — В общем, досадные новости, Обри. Уильям просто в бешенстве и не слушает никаких доводов. Николас уверяет всех, что ничего не знал, да толку от этого мало. Мы попали в чертовски неприятную ситуацию. И что же мне теперь делать, если снег повалил еще сильнее?

Неожиданно по дому пронесся тревожный гул. Это дворецкий Кейпер решил объявить о начале обеда, ударив в огромный гонг. Джонатан нервно рассмеялся.

— Что ж, будем обедать.

Потом, вспоминая этот обед, Мэндрейк чувствовал смятение. Что там было сном, а что явью, не разобрать. Некоторые сцены не забудутся никогда, а иные стерлись из памяти на следующий день. В первом случае его восприятие становилось необыкновенно острым. Запоминалось все — позы и интонации говорящих, их дословные реплики. Другие эпизоды заслоняло невыносимое ощущение надвигающейся беды, и в такие моменты он был слеп и глух к окружающим.

К обеду спустились только шестеро. Мадам Лиссе, миссис Комплайн и доктор Харт не пришли, сославшись на плохое самочувствие. В частности, Харт как зашел в будуар после речи в свою защиту, так оттуда и не выходил.

Так что за столом сидели гости, относящиеся друг к другу достаточно терпимо. Впрочем, весело они не выглядели. Николас был подавлен. Перевязанная рука так болела, что он даже не смог разрезать на тарелке кусок. Пришлось прибегнуть к помощи Херси. В столовую они явились вместе, что, по мнению Мэндрейка, было не случайно. «И правильно, — подумал он. — Лучше пока не оставлять его одного». Обри не сомневался, что на жизнь Николаса покушался именно Харт. Остальные разделяли его точку зрения и открыто это обсуждали. Уильям пережевывал пищу, мрачно уставившись в одну точку. Сидящий рядом Николас твердил, что понятия не имел, какой хирург делал операцию матери.