Пустой дом Шерлока Холмса (сборник) - Антология

– Честное слово, я не знаю, где они! – повторил Джон, и в его голосе зазвучала паника.

– Что же, очень плохо. Я-то их найду в любом случае, а вот ты уже об этом не узнаешь, потому что к тому времени превратишься в кровавое месиво на тротуаре.

Джон глянул через плечо на улицу. Если он решит прыгнуть, ему будет не обо что задержать падение. Выбора у него не было, и шансы спастись были ничтожно малы, но он не мог так просто стоять и ждать пули.

Неожиданное движение Джона захватило грабителя врасплох, но его палец уже нажимал на курок, и выстрел все-таки прозвучал. Джон почувствовал острую боль в боку. Пуля прошла почти по касательной, не задев жизненно важных органов. Джон это сразу понял. Ему не требовалось осматривать рану, чтобы понять, что пуля прошла навылет. Он знал, что это его не убьет. Только вот от удара пули Джон пошатнулся назад и уже не смог удержать равновесие. Он летел к земле, подчиняясь закону притяжения, прямо навстречу мостовой.

Уотсон падал лицом вверх и успел мысленно обрадоваться тому, что не видит неумолимо приближающуюся землю. Странное ощущение невесомости было приятным, даже освобождающим, несмотря на то что Джон знал, каким будет финал полета. Он умел принимать действительность, и это было одной из самых сильных сторон его характера, возможно родившихся на войне. Он видел много смертей, и сейчас, судя по всему, пришел его черед.

Только край крыши почему-то не отдалялся. Мало того, он снова стал приближаться. У Джона закружилась голова. Он еще успел удивиться и подумать, не шок ли это, но тут почувствовал, как его обхватили чьи-то руки и снова вытащили на крышу. Перед тем как окончательно потерять сознание, краем глаза он увидел что-то похожее на крылья с черными перьями.

– Все хорошо, Джон. Я тебя держу, – успокоил его знакомый голос.

Уотсон очнулся на больничной койке. Он слышал, как Холмс с кем-то тихо разговаривал в соседней комнате. Голос его собеседника тоже показался ему знакомым, и спустя некоторое время Джон узнал в нем Майкрофта Холмса.

– Это не было твоей основной задачей, – рычал Майкрофт.

– С Джоном все будет в порядке. Это не первое его ранение, и в прошлый раз он прекрасно восстановился, – протестовал Шерлок.

– Именно! Это второе его ранение, и первое уже было достаточной угрозой его жизни. Ты уже в двух случаях проявил непростительную неосторожность. Ты знаешь, насколько он важен, – продолжал отчитывать брата Майкрофт.

– Мне можешь об этом не напоминать. Я и сам знаю, что Джон для меня значит, – огрызнулся Шерлок.

– Значит, в будущем ты должен быть осторожнее. Это твой последний шанс, Шерлок. Его доверили тебе, и если на нем появится хотя бы одна новая царапина, твой статус хранителя будет аннулирован! Я ясно изъясняюсь, брат?

– Предельно, как всегда, – прорычал Шерлок.

– Вот и замечательно, – подытожил Майкрофт, и в его голосе послышалась кошачья улыбка, будто бы все шло именно так, как ему хотелось, и миру чудом удалось избежать неминуемой катастрофы. – Я приступаю ко второй части. Видишь ту женщину?

Шерлок повернул голову и посмотрел в ту сторону, куда указывал Майкрофт.

– Это сестра Морстан, она ухаживает за Джоном, – ответил Шерлок.

– Да, Мэри. Очаровательное имя, правда?

– Согласен. Следует ли мне сделать вывод, что она имеет отношение ко второй части?

Улыбка Майкрофта так напоминала улыбку младшего брата.

– А ты как думаешь?

Спустя неделю Джона выписали из госпиталя и он уже сидел в своем любимом кресле и читал газету. Шерлок вышел за обезболивающими для Уотсона, который довольно быстро выздоравливал. Выходит, практика имеет значение даже для ранений.

Миссис Хадсон делала уборку и возмущалась тому, какой беспорядок учинил Холмс своими опытами, из-за которых ей приходится дольше возиться.

– Весь этот табачный пепел, – ворчала она, – а потом неизвестные твари, которых он вскрывает, а это что? Боже милосердный, это банки с грязью? Я уже молчу о курицах! Зачем Шерлоку столько куриц! Здесь все усеяно этими черными перьями.

Джон не слушал ее, он размышлял о тех странных событиях, начавшихся с его падения с крыши. Он был уверен, что причина этой мешанины в голове – его ранение, но все казалось таким реальным, и было в этом что-то еще, что он никак не мог уловить.

Спустя полчаса Холмса еще не было, а миссис Хадсон надевала пальто, готовясь уходить.

– Мне надо идти, Джон, но я думаю, что Холмс вернется с минуты на минуту. Вы побудете здесь пока один? – В ее голосе слышалось искреннее беспокойство.

Джон на минуту отложил газету, чтобы ей ответить.

– Да, побуду. Шерлок прекрасно обо мне заботится и никогда не уходит из квартиры надолго, с тех пор как меня выписали. Так что не волнуйтесь, со мной все будет в порядке.

– Да, Шерлок у нас настоящий ангел, – согласилась миссис Хадсон.

И на лице Джона внезапно появилась улыбка, будто на место встал самый последний кусочек мозаики и он смог увидеть всю картину.

Он посмотрел на миссис Хадсон:

– Да, это действительно так.

Мария Флейшак

Связь

Шерлок Холмс – мастер логики и дедуктивного метода. Он великий знаток чувств и страстей человеческих, равно как и того, к чему они приводят. Однако он отрицает их в себе, отдавая все свое внимание и силы решению загадок и поискам ответов на вопросы.

Но как-то раз весенним вечером, сидя в кресле в квартире на Бейкер-стрит, 221b, знаменитый детектив открыл газету, и одна статья неожиданно тронула его сердце. На глаза ему попалась фотография красивого, но разрушающегося дома, и Холмс углубился в чтение сопровождавшего снимок текста.

В статье говорилось, что старый дом был полон призраками, которые не пугали приходивших туда людей, но давали понять, что там уже живут, и ни у кого не хватало духа поселиться в доме, не познакомившись сначала с его исконными обитателями.

Соседи утверждали, что иногда с передней террасы доносится детский смех, а иногда, с наступлением темноты, мужские голоса обсуждают политику и спорт.

И впервые в жизни Шерлок Холмс ощутил иррациональный порыв, который сам же по разумном размышлении признал тоской по дому. На краткий миг он и сам ощутил себя призраком, и глаза его наполнились слезами. Сердце его крошилось, как стены того старого дома.

Камбрия Триллиан

Доктор и детектив

Известно, жил на свете человек,Прошедший по пескам Афганистана,Едва не оборвался его век,Вот только сердце не сдалось так рано.

Другой, с извечной трубкой и безумной скрипкой,Сплетенье разума и воли во плоти,Чудак и скептик, он с холодною улыбкойВставал у преступленья на пути.

Столкнувшись, року вопреки,Они на Бейкер-стрит живут понынеИ преступлений сложные клубкиРаспутывают справедливости во имя.

Уильям Уоррен

Экспромт

– Не вижу, чем я могу вам помочь, – сказал Холмс. – Насколько я понимаю, никакого преступления совершено не было.

– Я просто хотела, чтобы вы проверили этот факт. – Пожилая женщина подняла руки в жесте, умоляющем его не вставать с кресла.

Он все-таки встал и подошел к стопке газет.

– «Падение канатоходца». Несчастный случай, что еще это может быть? Ну, допустил человек ошибку, не рассчитал расстояние до платформы, да и вообще напрасно взялся за такую работу. Он упал, не дойдя до платформы, в этом происшествии нет ничего непонятного.

– У него были завязаны глаза, – сказала женщина.

– Тогда это была его третья ошибка, – отозвался Холмс. – Однозначно. Я ничем не могу помочь вам в вашем деле.

– Я заплачу вам просто за то, чтобы вы приехали и взглянули на место, где это произошло.

– Я не гонюсь за деньгами, миссис Браунер, – отрезал он. – Мое дело – ловить тех, кто считает себя вправе нарушать законы человеческие и природные, и делать это безнаказанно. И по возможности занимать мой разум так, чтобы он не застаивался от безделья. Нет, совершенно и однозначно.

– Полно, Холмс, – запротестовал я. – Эта женщина хочет узнать правду о смерти сына. Неужели мы не можем ей помочь? И даже если окажется, что действительно имел место несчастный случай, от этого же никто не пострадает. К тому же вам будет полезно сменить обстановку.

– Бросьте, Уотсон! – вскричал Холмс. – Мне незачем менять обстановку, мне ни к чему менять обстановку, и вы не заставите меня это сделать. Я не буду менять обстановку и совершенно определенно не возьмусь за это дело.

– Ну что же, – объявил я. – Раз вы не хотите, то этим займусь я.

– Не смейте, Уотсон! Всякий раз, как вы принимаетесь анализировать и использовать дедукцию, у вас получается шиворот-навыворот и задом наперед.

– Тогда я попрошу о помощи Майкрофта. У него уж точно достанет душевной щедрости.

– Вы видели моего брата? – усмехнулся Холмс. – Я же говорил вам, он никогда не станет менять своего распорядка дня ради посторонних дел, если только это не касается национальной безопасности. – Его худощавая фигура чуть не дрожала от ярости. – А можно ли отнести случайную смерть от падения с трапеции к интересам национальной безопасности? Очень в этом сомневаюсь.