Гроза северных морей - Сергей Зверев

Оставался, правда, еще один вариант. Профессор повертел в руках телефон. Набрал номер, с трудом попадая в кнопки непослушными пальцами.

Декан – старый друг Рубашникова – не подвел. Мало того, что он без особых уговоров согласился сам поговорить с родными Роговца, так еще и взял на себя все разбирательства с властями. На душе стало сразу светлее и легче. Профессор приободрился. Одернув камуфлированную куртку, он решительно вышел из палатки.

Солнце светило так же ярко, как и вчера, мир не перевернулся с ног на голову. Звонко щебетали лесные птахи, в озере то и дело появлялись всплески «играющей» рыбы. Бесценная помощница Мария сумела, что называется, «построить» размякший было отряд. Словно муравьи, студенты сновали туда и сюда по лагерю, таская в дюралевый катер подводное снаряжение. Глухо ворчал компрессор, заправляющий баллоны сжатым воздухом. Юрий и Вовка проверяли уже заряженные акваланги: по очереди открывали редукторы, принюхивались к тугой струе воздуха, бьющей в подставленные ладошки, осматривали шланги, регуляторы, консоли, компенсаторы. Проверенные аппараты аккуратно укладывали на днище катера в специальный ящик.

– Как вы распланировали погружение? – приблизившись к ребятам, поинтересовался Рубашников.

– В общем, как обычно. – Юрий пожал плечами, былого энтузиазма в его голосе заметно поубавилось. – Будем ходить парами, чтобы безопасность обеспечить. Да и четыре глаза лучше, чем два.

– Главное, учитывайте режим декомпрессии и не забывайте про температуру. Рассчитайте все строго по инструкциям, хорошо? И даже если выйдет, что в день можно работать только час – значит, так будем и поступать.

– С температурой порядок – солнце печет неимоверно, и вода прогрелась уже так, что купаться можно свободно. На глубине прохладнее, но у нас костюмы…

Договорить Юрию не дала сирена подъезжающей милицейской «Волги». Пронзительно взвыв, чтобы привлечь внимание, автомобиль остановился между трейлерами. Студенты с опаской оглядывали выбравшихся из него молодого лейтенанта и мордатого толстого майора.

Майор Разборов был главным милицейским начальником в этом районе и вел себя по-хозяйски нагло и уверенно. Быстро вычислив в Рубашникове руководителя, он неторопливо двинулся к нему, почесывая через гимнастерку необхватных размеров живот. Расстегнутый китель был помят и болтался полами по обе стороны от выдающейся части его организма.

– Кто здесь начальник, идите сюда, – надменно приказал он, остановившись примерно на полпути. Маленькие хищные глазки в упор уставились на Рубашникова.

Профессор шагнул навстречу нежданным гостям и, протянув руку, представился:

– Добрый день. Я начальник университетского поискового отряда, Рубашников Вениамин Михайлович. Чем могу служить?

Разборов проигнорировал его приветствие, склонил бычью голову набок и заявил:

– Сворачивайте свой детсад. У вас есть час, не больше.

– Что значит «сворачивайте»? – оторопел историк.

– Вы русский язык понимаете? – И без того красное лицо мента, привыкшего, что одного его слова обычно бывает достаточно, стало багровым. – Сворачивайте – значит, собирайте свои манатки и езжайте обратно в свой университет! Доступно объяснил?

– Подождите, подождите! У нас серьезная организация, мы имеем все необходимые документы, разрешение Российской академии наук. На каком основании…

– На простом! – перебил его майор. – Одни неприятности от вас. Вам мало одного угробленного пацана? Еще хотите?

Губы Рубашникова затряслись от возмущения – это было обидное обвинение.

– Во-первых, если бы вы в своем «благополучном» городке лучше следили за порядком, парень, может, и остался бы жив, кто знает?! А во-вторых, у меня научное исследование государственного масштаба…

Разборов надвинулся на него, как танк:

– А у меня – убийца на свободе разгуливает! Вы со своими глупостями для него как лакомый кусочек! А еще и крокодил где-то здесь лазает – тоже не безобидная ящерка! Короче так, поиграли в приключения и хватит. Грузите барахло в машины и по домам!

Седовласый профессор чувствовал себя мальчишкой перед этим заевшимся во всех смыслах милицейским начальником. Но сдаваться не собирался.

– Да вы хоть понимаете, что такое завершение поисковых работ? – стал в свою очередь напирать он. – Да у нас половина оборудования на дне: гидропульты для размывки грунта, маяки, силовые кабели и еще куча всего! За ними все равно нырять надо! Только на это больше суток уйдет! А еще «Открытый лист» завершить, зафиксировать границы подводных работ, да на это вагон времени требуется! Это вам не чемодан в багажник запихать и поехать!

Разборов, красный, как растопленная печь, сплюнул на траву и погрозил Рубашникову толстым пальцем, тыча им чуть ли не в нос:

– У вас есть час на все сборы. Всего один час. Если не успеете – пеняйте на себя. Пришлю сюда ОМОН и вышвырну к чертям из района! Имею на это полное право ради вашей же собственной безопасности!

В пылу спора никто даже не заметил, что вслед за «Волгой» к лагерю тихонько подкатил микроавтобус с логотипом «Столичное телевидение» на борту. И в самый разгар перепалки перед Разборовым возник вертлявый молодой человек в светлой жилетке, на которой болтался бейджик с цветным фото. Лейтенант попытался было его оттеснить, но, увидев красный глазок камеры на плече оператора, еле поспевающего за своим корреспондентом, как-то сник и ретировался. Журналист с ходу сунул свой микрофон в лицо майору, успев перед этим ошеломить его градом вопросов:

– Скольких человек уже съел крокодил? Кого еще успел убить маньяк? Сколько тонн золота поднято со дна озера?

Разборов свирепо оглянулся на камеру:

– Прекратите съемку! Кто разрешил?

– Вы не ответили на вопрос! – Парень наседал с утроенной энергией. – Что на самом деле происходит на Кощеевом озере? Убийства связаны с найденными в нем сокровищами? Почему власти пытаются скрыть от общественности количество жертв маньяка? Аллигаторов было несколько?

Рубашников, быстро сообразив, что к чему, бросился вперед и выхватил из рук журналиста орудие его труда. Повернувшись к камере, он торопливым жестом пригладил волосы и громогласно заявил:

– Протестую против произвола милиции! Майор, которого вы видите у меня за спиной, только что в ультимативной форме приказал прекратить поиски, разрешенные Академией наук! Ему все равно, что и без того нищая российская наука потеряет вложенные в это исследование деньги! Но это не главное! Хуже то, что в результате этого самоуправства мы можем навсегда утратить уникальные исторические находки – ведь поиск ведется в сложных условиях, и в оставленной без присмотра зоне раскопок могут погибнуть бесценные предметы культуры!!! Эта экспедиция может быть последним шансом отыскать государственные достояния, варварски разграбленные французскими захватчиками! И вот теперь, когда мы уже в одном шаге от успеха, милиция ставит нам всяческие препоны, буквально выживая отряд с места поиска! Я официально заявляю – мы имеем все основания продолжать свое дело и будем вести поиски, несмотря ни на что! Ответственность я беру на себя…

Такого двойного натиска даже Разборов не выдержал. Брызгая слюной, он заорал на сумасбродного профессора:

– Вы… Я… Я найду на вас управу! Слышите? Время пошло!

Корреспондент, подпрыгивая на месте от восторга, отчаянно махал руками своему оператору, чтобы тот ни в коем случае не прекращал съемку. Еще бы – такой скандальный материал! Майор грубо отстранил его и тяжелой походкой ринулся к своей машине. Рубашников продолжал еще что-то кричать в объектив, но его голос заглушил звук низко пролетающего над лагерем «кукурузника».

20

Уши постепенно привыкли к размеренному гулу авиационного двигателя. Сергей, внимательно наблюдая краем глаза за Светланой, сосредоточенно управляющей самолетом, выбрался из своего убежища в хвосте салона. Двигаться приходилось осторожно: крылатая машина легко реагировала на каждое перемещение массивного пассажира, и пилот мог заметить покачивания фюзеляжа. Спрятавшись за оранжевую емкость, Павлов прильнул к иллюминатору. Под крылом мелькали верхушки деревьев – самолет шел на малой высоте, по выражению летчиков, Светлана вела его, «читая дорожные указатели».

«Ан-2» накренился, выполняя поворот. Сергей уважительно посмотрел на девушку в кабине – со штурвалом она справлялась уверенно. Отсюда его зрению были доступны только ее очаровательный затылок с пышным хвостом каштановых волос и потрепанными наушниками да нежное девичье плечико, округлость которого будоражила кровь даже будучи скрытой под грубой тканью летной куртки. Чувствуя, что в мозгу начинают мелькать бесстыжие мысли, Сергей вновь сосредоточился на пейзаже за стеклом. Лесные массивы сменились внезапно вынырнувшей из них гладью озера. Аэроплан чуть сбросил скорость, снизился еще и стал пересекать наискось обширную водную долину.