Рабыня, воин, королева - Морган Райс

Оказавшись практически на месте, Акила задался вопросом о том, сможет ли его конь прыгнуть с разгрузочного причала на лодку, учитывая тот факт, что расстояние увеличивалось с каждой секундой. Мышцы коня напряглись под ним, но Акила толкал его вперед.

Конь прыгнул с дока на судно, его занесло на скользкой деревянной палубе, из-за чего Акила упал.

Испытывая легкое головокружение от грубого падения, Акила поднялся на ноги и вынул меч.

Священник мгновенно бросился в атаку, высоко подняв меч, и нанес удар с жестокостью человека, который знал, что на кону находится его жизнь.

Акила бросился вперед и направил свой меч на предателя, полоснув его по лицу. Мужчина зарычал, уронил свой меч и выхватил кинжал, набросившись на Акилу. Но Акила предвидел этот шаг и отразил удар кинжала своим мечом.

Священник развернулся и бросил в Акилу корзину, а потом метнул и деревянный ящик. Акила отбросил их в сторону. Следом священник схватил сеть и бросил ее так, чтобы обернуть ею меч Акилы, после чего потянул сеть, заставив Акилу споткнуться.

Атакуя его, священник поднял меч и нацелил на грудь Акилы, но на Акиле была тяжелая броня, поэтому меч священника скользнул по металлу подобно маслу, вынудив священника споткнуться.

Пользуясь преимуществом, Акила сбросил сеть со своей руки и пронзил священника.

Тот замертво рухнул на землю.

Акила вынул свой меч из обмякшего тела и вытер его о сеть перед тем, как вернуть его в ножны.

Не став ждать ни секунды, Акила посмотрел на городские стены и, увидев, что черное небо становится темно-синим, осознал, что должен вернуться к своим людям как можно скорее. Он поплыл на лодке обратно в док, поджег лодку и изо всех сил поскакал к восточному входу.

Как только он прибыл на место, небо окрасилось розовым цветом. Они добились победы, и на вершине внешних стен Куморлы водрузили новый флаг.

Когда по всей столице зазвучали колокола победы, Акила поскакал по улицам города со своим народным ополчением под приветственные крики мужчин, женщин и детей.

Акила посмотрел на север и подумал о членах своей семьи в Делосе, которые все еще находились в рабстве, в своем сердце он знал, что их тоже ждет свобода.

Здесь, впервые в истории, он стоял на первой свободной земле Империи.

Революция началась.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Церера ощутила страх, осознав, что за ней кто-то идет. Она ускорила шаг на белой скалистой тропе, освещенной утренним солнцем, проходящей среди зеленых лужаек и бесконечных рядов цветов. Она все еще не пришла в себя после ночной встречи с Таносом. Церера помедлила и оглянулась через плечо, прислушавшись к шагам, которые только что услышала.

Но она никого не увидела.

Церера застыла и прислушалась. У нее нет времени на раздражающие игры. Она должна добраться до полигона дворца с оружием в тележке до того, как начнется тренировка, иначе Танос окажется безоружным.

Кто это может быть?

Вспотев, Церера подняла голову к небу, после чего по ее лбу покатилась капля пота. Солнце уже представляло собой раскаленный светящийся диск, и она увядала так же, как и сады. Мышцы на ее руках и плечах начали гореть, но она не могла позволить себе отдых. Она и так уже опаздывает.

Толкая тяжелую ручную тележку, Церера увеличила скорость, и когда шаги послышались снова, она обернулась и никого не увидела, ее раздражение усилилось.

В конце концов, когда Церера приблизилась к бельведеру, шаги стали громче. Снова оглянувшись через плечо, в этот раз она заметила Стефанию в красном шелковом платье и с золотым венком в волосах.

Конечно. Шпионящая принцесса.

«Ну, здравствуй, девчонка-оруженосец», – сказала Стефания, слегка нахмурившись.

Церера склонила голову и развернулась, чтобы поскорее уйти. Но не успела она сбежать, как Стефания встала перед ней, преграждая ей путь.

«Мне интересно, как девушка согласилась на такую непритязательную роль, как работа оруженосца?» – спросила она, ударяя по бедру.

«Меня нанял Танос», – ответила Церера. – «А теперь, если Вы будете так любезны…»

«Называй меня Ваше Высочество!» – огрызнулась Стефания.

Церера была потрясена. Она хотела высказать испорченной девчонке все, что думает о ней, но вместо этого опустила голову, напомнив себе о том, что она здесь не для того, чтобы защищать свою честь, а только для того, чтобы сражаться на благо революции.

«Да, Ваше Высочество», – произнесла она.

«Важно, чтобы ты знала свое место, поняла?» – спросила Стефания.

Она медленно обошла вокруг Цереры, рассматривая ее, сцепив руки за спиной, ее модные туфли стучали по кирпичу, пока она ходила взад и вперед.

«С тех пор, как ты появилась, я наблюдала за тобой. Я всегда буду за тобой наблюдать. Ты меня слышишь?» – спросила Стефания.

Церера сжала губы, чтобы не поддаться искушению сказать что-нибудь неуважительное в ответ, хотя ей становилось все сложнее хранить молчание.

«Я вижу, как Принц Танос смотрит на тебя, но ты будешь дурой, если поверишь в то, что он видит в тебе кого-то, кроме…»

«Я могу заверить Вас…», – начала Церера.

Стефания оказалась так близко от лица Цереры, что их носы оказались всего в дюйме друг от друга, после чего она прошептала сквозь сжатые зубы:

«Не перебивай члена королевской семьи, пока она говорит!»

Церера сжала пальцы вокруг рукояти тележки, теперь ее предплечья горели.

«Принц Танос мог нанять тебя, но, как его будущая жена, я прослежу, чтобы его связи заслуживали доверия», – сказала Стефания.

Теперь Церера больше не могла сдерживаться.

«Танос сказал мне, что он не собирается жениться на Вас», – сказала она.

Стефания вздрогнула.

«Танос – умный человек, но он не разбирается в людях. Вероятно, он не потрудился узнать о твоих прегрешениях в прошлом, прежде чем нанять тебя».

Знает ли Стефания о том, что она убила работорговца и его стражу? Теперь Церера осознавала, что она может потерять свою работу во дворце, и ее накажут, если правда выйдет наружу.

«В моем прошлом нет прегрешений», – решительно ответила Церера.

Стефания рассмеялась.

«Ой, да ладно. Все сделали что-то в прошлом, чего они стыдятся», – сказала она.

Стефания подняла меч из ручной тележки и ткнула им в ногу Цереры. О, как же Церере хотелось преподать испорченной принцессе урок фехтования, чтобы показать ей, какими чистыми, изящными и маленькими являются руки монархов. Но она не шевелилась.

«И поверь мне», – сказала Стефания, подняв лезвие к лицу Цереры, откинув ее волосы. – «Если в твоем прошлом есть хоть малейшее прегрешение, я узнаю об этом, а потом тебя немедленно вышвырнут из дворца».

Стефания швырнула меч на землю рядом с ногой Цереры, и лезвие зазвенело, упав.

«Танос мой, ты меня слышишь?» – спросила Стефания. – «Он обещан мне королем и королевой, и если ты встанешь на пути у нашего брака, я лично перережу тебе горло, пока ты будешь спать в моем будущем летнем домике».

Стефания толкнула Цереру плечом, проходя мимо, направляясь на полигон дворца.

В ту секунду, когда Церера прибыла на полигон, она почувствовала, что что-то не так. Не потому, что Стефания бросала на нее сердитые взгляды под ивами, хотя их разговор все еще звучал в голове Цереры, безмерно раздражая ее. Не потому, что этот день, казалось, станет самым жарким в году. Не потому, что Таноса еще здесь не было.

Когда Церера покатила тележку к их столу с оружием, ее глаза проследили за Люсиусом в центре тренировочной арены. Одной рукой он сжимал булылку с вином, другой держал меч, а его оруженосец опустился перед ним на колени с тревогой в глазах, держа на голове яблоко. Церера увидела, что у оруженосца было несколько небольших порезов на лице и один на шее.

«Оставайся… очень…неподвижным», – сказал Люсиус, закрыв глаза, одновременно направляя кончик своего меча к голове оруженосца.

Другие королевские воины и их оруженосцы наблюдали за происходящим, закатывая глаза, скрестив руки на груди.

Сделав шаг поближе, Церера видела, что лицо и руки Люсиуса покрыты синяками, один глаз заплыл и покраснел. Она не помнила, чтобы вчера во время Убийств он был ранен. Неужели что-то случилось после мероприятия?

Церера подошла к столу и начала выкладывать оружие, подготавливая его в появлению Таноса: мечи, кинжалы, трезубец, плеть.

Краем глаза она видела, что Люсиус пошатнулся, из-за чего другие королевские воины и несколько оруженосцев рассмеялись.

Люсиус коснулся кончиком своего меча носа оруженосца, и тот поморщился с закрытыми глазами, когда к его рту покатилась капля крови.

«Не шевелись, иначе лишишься головы», – предупредил Люсиус. – «Тебе некого будет винить, кроме самого себя».

Церере это казалось безумием. Разве никто ничего не может сделать? Она посмотрела на остальных, но никто не сказал ни слова. Казалось, никто не намеревается помочь жертве Люсиуса.

Затем Люсиус поднял меч и, не успел он замахнуться, как оруженосец заплакал, и яблоко упало с его головы на землю, подскочив от удара, откатившись на несколько метров.