Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин

– А где травматологи? Долго ждать?

– Часа полтора, не меньше! – ответил за меня доктор Ржев.

– Да вы что! – заломил руки отец Сени. – А вдруг у него правда позвоночник сломан?!

– Ну, хуже не будет! Он лежит на щите, не шевелится! Все нормально!

– Доктор, ну можно мне хоть на бок повернуться? – снова спросил Сеня.

– Лежи, дорогой! Пока не ясно!

– Да сколько можно лежать? Четыре часа на спине лежу!

– Сеня, не скандаль! – тоном, не терпящим возражений, приказал я. – Лежи!

– Доктор, ну помогите! Что парень будет за зря мучиться?

– Игнатий Фомич, – обратился я к Ржеву, – чем можем им помочь?

– Надо качественные снимки сделать. Хороший рентгеноаппарат имеется на пятом этаже, но там лифт ремонтируют.

– Да мы без лифта, сами на руках поднимем! Только покажите, где.

– Ну, пойдемте со мной, – вздохнул Ржев. – Только аккуратно несите, не уроните!

– Не беспокойтесь, доктор! Все будет о`кей! – заверил человек в красной бейсболке и дал команду группе поддержке нести больного. Сильные мужские руки подхватили носилки и бережно понесли Сеню на пятый этаж.

Очередная консультация увела меня от кабинета травматолога в сторону. Вернулся только через час. Травматолог так и не появился. Вокруг кабинета образовалась огромная очередь. Из толпы отделился Сенин папа:

– Дмитрий Андреевич, снимки готовы. На столе лежат!

– Отлично, сейчас поглядим! Так! Так! – приговаривал я, внимательно всматриваясь в пленку. И в первый раз было ясно, что у парня ничего нет. Я специально затягивал время до прихода травматолога. А тут как вышло. Кто же знал, что они не поленятся его на пятый этаж носить на руках!

– Ну что, доктор? – вытянул шею седоусый. – Как?

– Похоже, все замечательно! – решился я сказать им правду. – Перелома нет!

– Спасибо! Спасибо, доктор! – полезли обнимать Сенины родичи.

– Ну, теперь-то можно сесть? – измаявшимся голосом поинтересовался виновник торжества.

– Теперь – да! – улыбаясь, объявил я. И пока они радовались, потихоньку выскользнул из кабинета.

Больше всех ликовал Сеня. Он слез с носилок. Легко встал на ноги, размялся и едва не пустился вприсядку. Вовремя остановили.

Пригласили в операционную. Надо решить, кого вперед оперировать. Внематочную беременность или носовое кровотечение? И там и там истекает кровь. Стол свободный один. Больных подвезли одновременно. Приглашают быть третейским судьей.

– Вы не понимаете, что это женщина! У нее продолжается кровотечение в брюшную полость! Она может погибнуть! А у нее дети! – вопит гинеколог.

– Что же это получается? Если мужчина, то можно помирать? – не уступает лор-врач. – А у него, знаете ли, тоже кровотечение! Только из носа!

– Ну-ну, коллеги! Остыньте! – пытаюсь примерить спорщиков. – Вы оба правы, но носовое кровотечение можно остановить тампонадой. Так уж сразу надо оперировать?

– Я два часа уже бьюсь! – недовольным тоном сообщил лорик. – Что только не делал! И переднюю тампонаду, и заднюю! Все равно кровит! Надо оперировать! Необходимо перевязать сосуды, питающие нос. Где я, по-вашему, должен это производить?

– В операционной, разумеется! – киваю я.

– Вот, в операционной! – победоносно вскричал лор-врач, глядя на гинеколога.

– Дмитрий Андреевич, вы посмотрите на больную! – взмолилась женский врач. – Она же вся бледная. Кровь сейчас вся вытечет, пока мы с вами тут рассусоливаем!

– Да, Дмитрий Андреевич, взгляните и на моего больного! Он тоже, между прочим, как полотно!

Тяжело принимать решение, когда перед тобой два человека, одинаково нуждающиеся в помощи. Но выбрать надо одного!

– Артем Александрович, – обращаюсь к лору, – будем оперировать в первую очередь женщину.

– Вот как?

– Да, так! У нее внутрибрюшное кровотечение, его можно остановить только оперативным путем. А носовое можно попытаться остановить, положив лед, ввести тампон. Не мне вас учить!

– Какой лед? Какой тампон? Я все перепробовал! Только операция! – сорвался на визг Артем Александрович.

– Хватит визжать, – тихо шепнул лору. – Не позорьтесь. Капайте кровь. Как только другой стол освободится, он – ваш!

– Спасибо! – поблагодарила гинеколог. – А то я с этим психом ничего не могла поделать! – кивнула она в сторону притихшего лорика.

– За что спасибо? В этой ситуации по-другому никак иначе не поступить!

Бесконечной чередой потекли консультации и осмотры поступающих хирургических пациентов. В конце концов мне все это надоело, и к полуночи я решил спрятаться в операционной. Благо определился подходящий больной.

Дедушка, благообразный старикан 80 лет, сидел три дня дома с ущемленной паховой грыжей. Боялся, говорит, что резать станете. Надеялся, что само пройдет. Не прошло. Вызвал «Скорую».

Дедушка стонет, грыжа красная, как помидор, анализы – хуже некуда. Не избежать старичку серьезной операции. Подняли в операционную. Немного подкапали растворов и принялись его избавлять от мучений, чтоб встретил наш дедушка 81-й и последующие годы.

Сложный случай. Ущемленной оказалась слепая кишка. Омертвела. Пришлось убрать половину толстой кишки и часть тонкой. Сшиваю, что осталось.

– Вот вы где! – ликующе заглядывает в операционную Виктор Афанасьевич Капуста, вечный ответственный по больнице. – Дмитрий Андреевич, я вас обыскался! Звоню, звоню, а вы трубку упорно не берете. Наверное, думаю, в операционной спрятался! Подымаюсь. Точно, вы здесь!

– Виктор Афанасьевич, сложный случай, я все же старший хирург! А телефон у меня во-он, в халате висит. Я звук выключил, чтоб не мешал. Освобожусь – разберусь со звонками.

– Ах, коллега! Что вы оправдываетесь! Я вас прекрасно понимаю! Ходить ответственным хирургом – далеко не сахар!

– Но, поверьте, я не прятался. Работа у меня такая. А вы почему меня ищете?

– Вы на каком этапе?

– Скоро заканчиваем!

– Замечательно! Тогда, голубчик, как здесь управитесь, наберите меня. Имеется деликатный разговор.

Капуста так заинтриговал меня, что как только выполнил основной этап операции, сам не стал зашивать операционную рану, а поручил ассистентам. Традиционно поблагодарил операционников, вышел в коридор и набрал старшего врача больницы. Тот пригласил меня к себе в кабинет на пятый этаж.

– Проходите, присаживайтесь! – широким жестом разрешил Капуста, когда я вошел в шикарно обставленный кабинет.

– Слушаю вас! – удобно устроился я на широком кожаном диване.

– Не знаю прямо с чего начать, – задумчиво произнес Виктор Афанасьевич.

– С начала! – посоветовал я.

– Короче говоря, один ветеран набил другому ветерану морду! – выдохнул он.

– Как?

– Да так! На урологии, понимаешь, есть палата для ветеранов Великой Отечественной. Среди них много простатитчиков и аденомщиков! Ну, вы понимаете?

– Дальше.

– Так вот, в городе имеется специальный госпиталь для ветеранов войн. Там они и лечатся. Но он не работает в круглосуточном режиме, многие по «Скорой» поступают к нам. Вот главный врач и придумал выделить для них отдельную палату.

– Отменная идея! А в чем криминал?

– В том, что сегодня произошло в этой палате.

– Ну, что же? Не томите!

– Палата четырехместная. В ней уже лечились три ветерана. А сегодня на ночь глядя привезли четвертого. Тот пьяненький, с острой задержкой мочи. Выпил, и его заклинило. Ну, ему катетер поставили, мочу вывели и положили до утра понаблюдаться. В палате он начал скандалить, повздорил с Войтенко. Не слышали о таком?

– Нет. Никогда.

– Продолжаю. Тот то ли храпел громко, то ли воду открыл, она сильно журчала, не поймешь уже. В общем, Войтенко новенького, кажется, Агафонов его фамилия, огрел костылем, а тот дал в глаз Войтенко.

– Да, дела! – приоткрыл я от удивления рот. – Такого я еще не встречал. Чтоб два ветерана друг друга побили! Да!

– Вы знаете, что это такое? – неожиданно протянул мне Капуста папку у с надписью «Войтенко В.И. – 1920 года рождения» и большой красной звездой на обложке.

– Да! Амбулаторная карта! Только не пойму, зачем вы меня сюда пригласили? Я тут при чем?

– Минуточку терпения, Дмитрий Андреевич! Вы знаете, что это за звезда?

– Это карточка участника войны.

– Не совсем верно! Она обозначает, что ее владелец – Герой Советского Союза!

– Настоящий Герой?

– К сожалению, да! Войтенко – Герой Советского Союза! Понимаете, какой скандал получится, если пресса пронюхает?

– Да! В 25-й многопрофильной больнице Герой получил в глаз! – Улыбка сама по себе расползлась на моем лице.

– А мне вот не до смеха! Стыдобища-то какая!

– Так, и что? Этот Войтенко грозит расправой?

– Вы знаете, нет! Даже посмеялся! Говорит, давненько не дрался! Молодость вспомнил! А у самого бланш, простите, на пол-лица! А ему смешно!

– Так и замечательно! А в чем проблема?

– Во втором! Агафонов как узнал, что дал в глаз Герою Советского Союза, чуть со страха рассудка не лишился. Требует перевести его в другую палату. На урологии мест нет! Прошу вас забрать его к себе, поместите в цивильную палату до утра, потом мы его в госпиталь ветеранов войны переправим.