Весенние соблазны - Татьяна Богатырева

Наконец девушка в бессилии плюхнулась на землю.

— Ненавижу эту козу! — простонала она.

— Я бы на твоем месте не говорил подобного вслух, — предупредил я.

— Хейдрун фантастически злопамятна.

— Думаете, она понимает?

— Я абсолютно уверен, что она понимает человеческую речь лучше некоторых людей. А не говорит только для того, чтобы ее не заставили вести себя прилично.

Как бы подтверждая мои слова, Хейдрун остановилась в отдалении и заинтересованно повела ухом, словно прислушиваясь к разговору.

— Может, нарвать для нее завязей? — спросила Элли.

— Еще чего! За надругательство над садом Августы я лично надеру тебе уши. Не уподобляйся козе, даже ей такое поведение не всегда прощается.

— Что же делать?

— Побегай еще немного. Может, она разрешит подоить себя в благодарность за доставленное удовольствие.

— А вы не поможете?

— Я и так помогаю. Советами.

— Ну хотя бы подержите ее!

Я расхохотался:

— Как ты себе это представляешь? Я буду держать козу за рога, а ты доить?

Она очаровательно смущалась. На щеках и шее, под тонкой, молочно-белой кожей, вспыхивал стыдливый румянец. Эффект, вкупе с виноватым взглядом и неуверенной улыбкой, получался совершенно убойный. Оставалось только удивляться, что малышка не догадывается о магнетической власти над мужчинами, которую дают ее дрожащие губы и широко распахнутые глаза.

Возможно, как раз в этом неведении и предельной искренности девушки и крылся секрет ее обаяния.

— Я думала… может вы магией?

— Магией, — я задумался. — Можно попробовать.

— О нет! — вскричала Элли несчастным голосом. — Она убегает.

Обернувшись, я успел увидеть только мелькнувший среди кустарника белый хвост. Не коза, а лесной олень какой-то!

— Все она понимает! — с тайным удовлетворением констатировал я. — Надо было соглашаться на то пари с Августой.

Девушка поникла, подойник в ее руке грустно звякнул.

— А как же…

— Не грусти. Найдем мы твою пропажу. От меня еще ни одна коза не уходила.

Мы шли по лесу больше часа, а коза мелькала то впереди, то сбоку. Иногда она подавала голос, и я бросалась на звук сквозь кусты, но успевала увидеть только куцый белый хвост впереди.

Подол моего серого платья весь перепачкался в земле и травянистом зеленом соке. И рукав я порвала — зацепила за ветку. А вот колдун по-прежнему смотрелся так, будто сошел с парадного портрета — элегантный, небрежный, ни морщиночки, ни пятнышка на камзоле. Заклятие использовал, не иначе.

Когда впереди снова раздалось мемеканье, я даже не дернулась. Сил уже не осталось. Тяжело переставляя ноги, выбралась за колдуном на полянку.

Коза поджидала нас, выглядывая из-за молодого дубка. Я никогда не думала раньше, что козы умеют улыбаться, но она именно улыбалась. Еще глумливее, чем маг. И я поняла, что это не мы ее выслеживали, а она дала себя найти.

Прав был колдун — она умная.

Элвин встряхнул руками, размял пальцы:

— Ну что — откроем сезон охоты на коз? Я могу поймать ее силовым лассо.

— Погоди. Я так попробую.

— Ты уже пробовала «так».

Тем не менее, он пожал плечами и вмешиваться не стал.

А я пошла к козе медленно-медленно. И все время, пока шла, говорила с ней. Негромко. Рассказывала, как важно мне вернуть Саймона. И что королева позволит мне с ним поговорить, только если я смогу подоить Хейдрун. И что дома у меня маменька и две младшие сестры. И они тоже очень-очень ждут нашего возвращения.

Коза слушала. Ее смешные длинные уши шевелились, и как-то было видно, что она и правда все понимает.

А я продолжала рассказывать, как надеюсь, что уважаемая госпожа Хейдрун прислушается к моей просьбе и даст немного молока. А если ей потом захочется, я с ней побегаю. Ей же, наверное, скучно тут одной…

Коза вышла из-за дубочка. Встала, косясь на меня. Она была красивая — совсем не вонючая и не похожая на деревенских коз. Очень чистая с длинной шелковистой шерстью и умной мордой. Мне даже неловко стало, что я раньше о ней так плохо отзывалась.

Это было как свист ветра над ухом. Негромкий, но противный. И в ту же минуту Хейдрун рухнула на траву и задергалась, безуспешно пытаясь вырваться из невидимой сети.

— Ну вот — сейчас завяжу узлы, и дои ее хоть весь день, — услышала я насмешливый голос.

Маг приближался, на ходу сматывая в клубок невидимую нитку.

— Пусти ее немедленно!

— Не говори ерунды. Отпущу — потом не найдешь, — он подмигнул. — Ловко ты ее отвлекла.

Я аж задохнулась от возмущения. Так нельзя! Это же подлость какая-то! Хейдрун мне доверилась, а теперь получается, что я ее обманула.

— Я не отвлекала!

— Да какая разница? Или тебя мучает чувство вины перед козой?

Мне ужасно захотелось стукнуть колдуна, чтобы он убрался со своей непрошенной помощью.

Он подошел и встал совсем рядом.

— Думаешь, она позволила бы себя подоить просто так? Гриска с два.

Металлические пальцы на левой руке мага задвигались, словно завязывали узел.

Ну что за гадость?! Не хочу я в таком участвовать, и не буду!

…сама не знаю, что собиралась сделать. Наверное, просто схватить его за запястье. Но наши руки так и не встретились. Чуть раньше я наткнулась ладонью на что-то шевелящееся, упругое, горячее. И, когда я сомкнула пальцы, это «упругое" лопнуло, обдав кожу почти нестерпимым жаром.

— Ты что творишь?! Совсем мозги потеряла — лезть под заклинание?! Как ты вообще это сделала?

Я не ответила, зачарованно глядя на свою руку. Кожа ладони еще немного горела, как бывает, когда стукнешь по чему-то твердому со всей силы.

Маг встряхнул меня за плечи:

— Элли, ты меня слышишь?!

И тут же вскрикнул, отскочил, запнулся ногой о корень и шлепнулся на траву, возмущенно потирая ногу.

Между нами, нацелив на мага острые рога, стояла коза.

Я честно не хотела смеяться.

Смех сам полез наружу, прорывался, как я его ни давила, вместе со всхлипами и невольными слезами. А я так старалась его удержать, что даже лицо заболело.

Очень уж смешно было наблюдать, как Элвин опасливо косился на мою бесстрашную заступницу. Встать он так и не решился.

Дурной пример заразителен. Маг посмотрел на меня и тоже засмеялся.

— Похоже, Хейдрун будет защищать тебя до последней капли моей крови.

— А вот не надо было ее обижать!

— Ага, ее обидишь. Страшнее козы зверя нет.

— И вовсе она не страшная. Просто тебя не любит, — сама не заметила, как перешла с колдуном на «ты». А он не стал поправлять. Словно так и надо.