Журнал «Вокруг Света» №10 за 1979 год - Вокруг Света

Хокинс, Бойле и Феннет сидели на мокром полу и глазели через толстое стекло на своих тюремщиков, которые, в свою очередь, рассматривали их.

— Если бы только они были гуманоидами, — вздохнул доктор. — Мы могли бы тогда попытаться установить контакт и доказать, что мы разумные существа.

— К сожалению, они не гуманоиды, — произнес Хокинс. — Впрочем, окажись мы на их месте, нас бы было трудновато убедить в том, что эти пивные бочонки с шестью щупальцами — братья по разуму... Попробуйте еще раз теорему Пифагора, — обратился он к курсанту.

Юноша без всякого энтузиазма соорудил на полу из веточек треугольник с квадратами на катетах и гипотенузе. Инопланетяне с видимым безразличием следили за манипуляциями Феппста плоскими безжизненными глазами.

— Давайте попробуем разобраться в создавшемся положении, — предложил доктор. — Итак, шестерых членов нашего сообщества на планете поймали в сеть. Вертолет доставил нас на разведывательный корабль, который, по-видимому, не превосходит по своим размерам межзвездные корабли землян. Нас посадили в этот зверинец. Вначале с нами обращались гуманно, часто давали грибы и воду. Затем двое наших тюремщиков засунули внутрь клетки шесты с сетями и выудили Клеменса и мисс Тэйлор. Больше мы их не видели. На следующий день от нас отсадили Мэри Харт...

— Неужели их подвергли вивисекции? — с трепетом спросил Феннет. — Я никогда не любил Клеменса, но...

— Боюсь, что наших соотечественников постигла самая печальная участь, — вздохнул Бойле. — Вскрытие позволило инопланетянам установить разницу между полами и классифицировать нас. К сожалению, вивисекция не дает возможности судить о развитии разума...

— Подлые твари! — не сдержался курсант.

— Я где-то читал, — припомнил Хокинс, — что история происхождения человека — это история животных, которые научились разводить огонь, использовать и изготовлять орудия труда...

— Так разведите огонь, — предложил доктор. — Сделайте для нас какие-нибудь орудия...

— Не валяйте дурака. Сами знаете, что у нас ничего нет. Даже вставных челюстей. Даже если... — Хокинс задумался. — Когда я служил курсантом на космических кораблях, нас обучали древним ремеслам: искусству плетения веревок и корзин. На пассажирских кораблях мы плели корзины, раскрашивали их в яркие цвета и продавали пассажирам как подлинные сувениры с погибшей планеты Арктурус.

— К чему вы клоните? — перебил доктор.

— Сейчас поймете. Я научу вас плести корзины, и инопланетяне поймут, что мы разумные существа.

— Возможно... — задумчиво пробормотал доктор. — Это может сработать. С другой стороны, не забывайте, что бобры строят весьма сложные домики, а некоторые птицы во время брачного ритуала сплетают гнезда для привлечения партнера...

Видимо, Главному. Надсмотрщику тоже были известны животные, повадки которых напоминают брачные игры земных птиц. Через три дня лихорадочного плетения корзин, на которые ушла вся подстилка и вайи папоротников, трое мужчин были вознаграждены за труды — к ним подсадили Мэри Харт. Когда прошла счастливая истерика и Мэри узнала, чем вызвано переселение, она еще долго негодовала.

Хорошо, что Мэри с нами, подумал Хокинс, засыпая. Еще несколько дней одиночного заключения, и рассудок девушки мог помрачиться. С другой стороны, присутствие Мэри в одной клетке с ними накладывало на помощника определенные обязанности. Нужно внимательно следить за юным Феннетом. Да и Бойле нельзя оставлять без присмотра — старый козел!

Мэри завизжала.

Хокинс мгновенно очнулся, вскочил на ноги и подошел к девушке.

— Что случилось?

— Н-не знаю, — пролепетала Мэри. — Что-то маленькое, с острыми когтями... Оно пробежало по мне...

:— О, — усмехнулся Хокинс, — это всего лишь Джо.

— Кто такой Джо? — с недоумением спросила девушка.

— Видимо, местный эквивалент мыши, — ответил проснувшийся доктор. — По ночам он вылезает из какой-то дырки в полу. Мы пытаемся его приручить...

— Вы хотите развести здесь такую гадость? — накинулась на мужчин Мэри. — Поймайте его как-нибудь и убейте. Немедленно!

— Завтра, — сказал Хокинс.

— Сейчас же! — завизжала Мэри.

— Завтра, — твердо пообещал Хокинс.

Поимка Джо оказалась нехитрым делом. Ловушку изготовили из двух плоских корзин, скрепленных наподобие створок раковины устрицы. Внутрь положили приманку — кусочек гриба. Коварно установленная распорка должна была свалиться после малейшего прикосновения к приманке. Хокинс, бодрствующий на отсыревшем ложе, услышал хлопок, подсказавший ему, что ловушка захлопнулась. Послышалось негодующее лопотание Джо, и крошечные коготки заскребли по стенке корзинки.

— Мы поймали Джо.

— Убейте его, чего вы ждете? — сонным голосом сказала девушка.

Но Джо не убили. Мужчины успели к нему привязаться. На рассвете Джо пересадили в маленькую клетку, которую смастерил изобретательный Хокинс: Даже Мэри оттаяла, увидев крошечный пушистый комочек разноцветного меха, без устали снующий по клетке и громко протестующий против лишения свободы. Мэри настояла на том, что только она будет кормить зверька, и ликующе захлопала в ладоши, когда нежные щупальца впервые нерешительно взяли кусочек гриба с ее ладони.

Три дня они не спускали глаз со своего любимца. На четвертый день в клетку вошли надсмотрщики, увели Хокинса и забрали Джо.

— Боюсь, что больше мы его не увидим, — произнес Бойле. — Его постигла та же участь..

— Они изготовят из него чучело и выставят в зоологическом музее, — мрачно высказался Феннет.

— Нет, — решительно заявила Мэри. — Они не посмеют!

— Посмеют, — горько усмехнулся доктор.

Внезапно дверца клетки распахнулась. Прежде чем пленники успели отступить в угол, раздался знакомый голос:

— Все в порядке. Это я.

В клетку вошел Хокинс. Он был чисто выбрит, а на щеках появился бронзовый загар. Ноги бывшего помощника капитана обтягивали брюки, сшитые из ярко-красной ткани.

— Выходите! — сказал он. — Наши хозяева искрение извиняются перед нами и предлагают более удобные апартаменты. Как только все будет готово, мы полетим за нашими соотечественниками.

— Постойте, Хокинс, не так быстро, — взмолился доктор. — Как они поняли, что мы разумные существа?

Лицо Хокинса потемнело.

— Только разумные существа способны сажать живых тварей в клетки!

Перевел с английского А. Санин

Кармир вортан

Что такое кошениль? Я не раз — уже будучи «посвященным» — задавал этот вопрос своим знакомым. И слышал в ответ: «Слово знакомое. Это вроде бы какой-то жучок или червячок». Или: «Кошениль? Как будто название ткани». Или убежденное: «Краска красного цвета». Самое интересное, что все мнения, в общем-то различные, были близки к истине. Кошениль — это и краска и насекомые. У нас в стране эти червецы водятся в Армении, в Араратской долине, на солончаках — совсем близко от Еревана. А в самом Ереване, в Институте зоологии АН Армянской ССР, есть лаборатория, занимающаяся разведением кошенили, причем для этой цели выделен заказник — первый в стране заказник для насекомого...

Еще в прошлый свой приезд в Армению я долго рассматривал в Матенадаране — хранилище древнеармянских рукописей — раскрытые на иллюстрациях толстые фолианты, лежащие под стеклом. Рисунки и буквицы были раскрашены неувядаемыми красками: синими, зелеными, фиолетовыми, красными. Кармин, оттеняемый золотом, горел на желтоватой, траченной столетиями бумаге и казался подновленным вчера.

— Что использовали в качестве красного красителя? — спросил я экскурсовода.

— Кошениль, — был ответ.

И в музее кафедрального собора в Эчмиадзине гравюры в древних евангелиях, отмеченные пронзительным кармином, надолго удерживали мой взгляд. (Монах-сопроводитель пояснял:

— Кармир вортан. По-армянски это означает «красный червь».

...Лаборатория араратской кошенили в Ереване: две комнаты, уставленные приборами, термостатами и стеклянными колпаками, под которыми хранятся образцы солончаковой почвы. Именно здесь центр исследований, предмет которых охарактеризован в Большой Советской Энциклопедии так: «Кошениль (от испан. cochinilla) — общее название нескольких видов насекомых подотряда кокцид, пли червецов, и щитовок (Coccoidea), из к-рых добывают красную краску кармин».

Сотрудница лаборатории Леонора Папиковнй Мкртчян может рассказывать о кошенили часами, а начинает она с цикла развития насекомых.

...В конце апреля — начале мая из яиц, благополучно перезимовавших в почве, вылупляются «бродяжки» — крохотные темно-красные личинки араратской кошенили. Свое название они оправдывают полностью: бродят по солончаку, пока не наткнутся на кормовое растение, а таких здесь два — тростник и прибрежница. Теперь бродяжничество кончается: личинки зарываются в землю, присасываются к корневищам и начинают «нагуливать вес». К августу они увеличиваются в размерах во много раз: это уже круглые «черепашки» с сегментированной спинкой, немного похожие на маленьких мокриц, но только светло-фиолетового, а затем и темно-красного цвета. Далее развитие следует двумя очень непохожими путями. Кошениль — удивительное насекомое. Самки и самцы столь различны, что, сопоставив супругов, человек, незнакомый с кокцидами, никогда и не предположит, что между ними возможен брачный союз. В середине августа, когда самки — они так и останутся навсегда «черепашками» — все еще сосут соки из корневищ, на поверхность почвы выбираются будущие самцы, тоже красные червячки, только намного меньше своих прожорливых подруг, да еще в придачу лишенные рта. Эту стадию биологи называют преднимфой. Преднимфы ползают по своей надобности по солончаку — кстати, в чем заключается эта надобность, до сих пор досконально неизвестно, — а затем опять-таки зарываются в землю, чтобы образовать кокон и стать полноценной «нимфой», иначе — куколкой. Однако на этом метаморфозы не заканчиваются. В сентябре из коконов... выпархивают самцы. Именно выпархивают. Ибо в отличие от нелетающих упитанных самок-червячков самцы кошенили, достигшие стадии «имаго», — это крылатые мушки с длинными восковыми хвостовыми нитями.