Охота на президента - Франсуа Бенароя

— Ну и что? Таких контор теперь много. Немало наших коллег из органов раскручивают международные коммерческие структуры… Разве не так?

— Да, но я имел в виду и другое. Некую ориентацию шефа… Надеюсь, он хотя бы хорошо платит?

Автоматически Олег бросил взгляд в пивной зал. Финансисты продолжали всасывать пивные запасы бара, комментируя изменения индекса НАЗДАК. Никто не обращал на них внимания.

— Ты в этом точно уверен? Сэр Филипп… педик? Откуда ты знаешь?

Максим обнял своего друга за плечи и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Ты мне спас жизнь, я знаю. Я многим тебе обязан. Но я не должен сообщать тебе, откуда я что-то знаю. Ты отдаешь себе отчет, что мы по разные стороны баррикад?

— Кончай валять дурака. Мы просто обмениваемся информацией. То, что произошло в Чечне, не имеет к этому никакого отношения. Забудь. Я же никогда тебе об этом не напоминал.

— Олег, успокойся! Ты что мне, не доверяешь? Я должен назвать свои источники?

— Нет, конечно, я тебе верю. Но мне это как-то странно. Я знаю его жену. Очень красивая женщина. Элегантная, как и он. У них двое детей. Двое. Он часто о них говорит. Как-то это у меня не вяжется. Ты говоришь, он «голубой»?

— Почему это тебя удивляет? Ты же, как и я, занимался изучением Upper Class в Британии. Ты знаешь, что у них иной менталитет, знаешь нравы в этих boarding schools[15]. Между выпускниками потом сохраняются отношения, которые больше чем просто товарищеские.

— Ты прав… Но он не первый в этом ряду.

— Он не первый, но и не последний. Среди сотен фотографий, имеющихся в ФСБ, он занимает не последнее место. Там их целый комплект. Есть кадры, не оставляющие никакого сомнения, он целует юнца.

— Интересно, когда только их сняли?

— Я не знаю. Но, без сомнения, тогда, когда он был послом.

Олег сделал большой глоток пива. Он понял, что в этой гигантской распродаже последнего времени в старом КГБ нашелся кто-то, кто вовремя сделал нужные приобретения.

— А у кого же тогда негативы?

— Мог бы сказать, не знаю, но у меня есть маленькая идея. Я думаю, сказал Максим, — поглаживая усы, что это твой университетский приятель.

— Ульянин?

— Его видели в обществе твоего шефа. Они обедали не раз вместе в дорогих ресторанах.

Припомнив две беседы с сэром Филиппом, Олег подумал о том, с каким восхищением тот отзывался об Ульянине. Максим без сомнения говорил правду.

— Наши молодые предприниматели, — продолжал шпион, — имеют такую жажду респектабельности, что они готовы истратить целое состояние, чтобы приобрести себе добропорядочное лицо. Лучшие адвокаты, лучшие специалисты по паблик рилейшнз, самые влиятельные журналисты… Наши олигархи не скупятся на затраты ради приручения их. Они поступают как те буржуа начала прошлого века, которые покупали дворянские титулы, чтобы выдать себя за тех, кем они никогда не были.

— И мой шеф принадлежит к этой категории аристократов? К тем, кто продается?

— Конечно, ты в этом сомневаешься?

Олег некоторое время изучал свои пальцы, потом сказал:

— Нет.

После паузы он посмотрел Максиму в глаза, взвешивая все «за» и «против» в новой информации, которая стала ему известна. Он не любил нарушать правила и раскрывать имя клиента, но он помнил также о том, какие сведения может сообщить ему в обмен Максим.

— Глупо просить тебя держать язык за зубами. Тебе платят как раз за обратное. То, что ты говоришь, меня не удивляет, потому что банк этого олигарха в списке клиентов моего шефа.

— А какие услуги он оказывает?

— Он проводит разного рода финансовые анализы для Петра Ульянина перед инвестициями в европейские предприятия.

— Ну, вот видишь, — сказал Максим с победным видом.

— Но зачем ему поручительство в моральном смысле?

— Как же ты не понимаешь? Сэр Филипп — ведущая фигура в британском истеблишменте. Его жена занимает хорошее место в том, что называется британский Upper Class. Ты знаешь, как англичане осторожны. Они впускают в свой дом далеко не каждого. У них нет такого запанибратства, как у южных славян или испанцев. А сэр Филипп может выйти на кого угодно и везде будет хорошо принят. Его имя действует как «сезам».

— Но какая связь между сэром Филиппом и Урабанком, с одной стороны, и фотографиями, о которых ты рассказал, — с другой?

— Твой шеф далеко не глуп. Он очень влиятелен в этой части Европы. К нему хорошо относятся, его слушают, его уважают. Не исключено, что Петр о чем-то его попросил. Сэр Филипп отказался. Тогда Петр достал фотографии. И сэр Филипп стал очень любезен… Зная то, что о нем знают, он готов спеть и «Подмосковные вечера», и «…хруст французской булки».

— Похоже, что так. Не исключено, что Ульянин попросил его не вести о нем специального досье и в какой-то момент вообще стереть его из памяти компьютерной сети компании.

— Ты же все понимаешь. Не придуривайся, Олег. Неужели тебе непонятно, что именно сэр Филипп — залог доброй репутации Ульянина. Именно сэр Филипп распускает слухи о его респектабельности. Это высшая форма идеологического пилотажа. Если существует очернительство, то возможно и обратное. Хотя говорят, что черного кобеля не отмоешь добела. Но это тот самый случай. Он будет казаться белым. За дело взялся сэр Филипп. Все забудут, как Ульянин шел по трупам к своей карьере. Но будут помнить о его филантропической деятельности, о его качествах предпринимателя. Это большое искусство!

— А если здесь что-то более серьезное?

— Что, например?

— Все что угодно. Ты мог бы навести справки?

— Ты ненасытный! Это будет трудно, старик. Мое проживание здесь заканчивается через несколько недель. Я уезжаю, Олег.

— Куда же, если не секрет?

— Не секрет. В Среднюю Азию. Направление — Астана.

— Что ты там будешь делать?

— То же, что и здесь. Защищать Родину-мать. Точнее, следить за тем, чтобы интересы России были соблюдены со всей полнотой. Ни у тебя, ни у меня, Олег, нет детей. Страна наша куда-то движется, неизвестно куда. Ты говоришь, иностранные компании — это хорошо, а я думаю, что не очень. Мы очень зависимы. Не только от сильных стран, но и бог весть от кого. Внешне у России и Казахстана хорошие отношения. Но это внешне. Есть территориальные споры по поводу земли, где проживают русские. Есть споры и по поводу отношения казахов к мусульманам. Тут тоже не все ладно. В тот день, когда фундаментализм разрушит Казахстан, как это уже было в Афганистане и Таджикистане, мы соберем свои чемоданы и подадимся на север.

— Или к Лазурному Берегу!

— На Лазурном Берегу места нет. Там все скупили «новые русские». Разве что в Женеву…

— Послушай, а где Надя? В Женеве с Ульяниным?

— Сейчас, наверное, да.

Лицо Олега стало жестким. Максим понял, что задел его больное место, и потому спросил серьезно:

— После своего развода с Юрой она по-прежнему с Петром Ульяниным?

— Да. Я её видел два дня назад. У неё неприятности после убийства коллеги по работе.

— И?

— Что — и? Я только понял, какой я идиот, я жалею, что не женился на ней сразу после университета…

24

Начало 1991 года. Зима… Петр Ульянин пригласил друзей в первое частное кафе. Зал переполнен. За длинным столом сидят Петр со своей полногрудой подругой Машей, Олег и Надя. Рядом с Надей её будущий муж Юрий, а также Вася и Николай. Официант принес разные грузинские закуски: сациви, осетинский сыр, лобио. На столе нет свободного места.

— Боже мой, как я рад всех вас видеть, — оживленно говорит Петр. — Мы сегодня собрались по очень серьезному поводу. Сегодня я наконец получил лицензию на открытие банка. Советский Союз входит в новую эру. Для всех начинаются другие времена, для меня и моего банка тоже… Скоро я буду миллиардером.

— Скоро все будут миллиардерами, если иметь в виду, как обесценивается рубль, вставил Юрий.

Надя засмеялась, глядя на него. Он за ней слегка ухаживает и сейчас явно хочет, чтобы она на него обратила внимание.

— Когда я говорю, что буду миллиардером, я говорю серьезно. У меня будут десятки, а потом, может быть, сотни миллионов долларов. Вы понимаете? До вас это доходит?.. И я предлагаю вам всем на меня работать… Или работать со мной вместе…

— Как работать? — спросила Надя.

— Ну ты, Надя, например. Ты будешь работать в самом банке. Я думаю, твое место будет где-то близко к директорскому.

— А я что буду делать? — поинтересовалась подруга Петра Маша.

Все засмеялись, кроме Олега. Он строго молчал. Надя не знает, с чем связано его болезненное состояние. Может, потому что он находится в ресторане, где цены намного превосходят заработки чиновника Министерства внутренних дел. Или виной его вечное соперничество из-за неё с Петром?..

— А для тебя, Олег, я как-то не могу найти должности. Однако надо поискать. Может, ты будешь охранять депозитарий. Или нет, лучше ты будешь поливать растения у нас на окнах. Обещаю тебе непыльную работу, поскольку мы приобретем много кактусов.