Однажды в платяном шкафу - Патти Каллахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему мама покинула их именно сейчас?
Уорни положил руку Джеку на плечо.
– Пойдем обедать.
Быстро переодевшись в тесную, колючую школьную форму, братья успели вовремя добежать до обеденного зала с длинными деревянными столами и скамейками. Они сели на свои места, как раз когда подали еду – серую комковатую массу неизвестного происхождения. Неизвестного, потому что и мясо, и картошка, и прочие овощи всегда были одного и того же цвета.
Джек едва сдерживал слезы. В горле стоял ком, но мальчик понимал, что слезы только порадуют обидчиков, практически втоптавших его в грязь, и станут поводом для дальнейших истязаний. К потасовкам он давно привык и не видел в этом ничего страшного. Но вот их жестокость он находил гадкой и неизбежной.
Джек толкнул Уорни локтем.
– Взгляни. Уин ест то же, что и отец, а его сестры с матерью давятся той же бурдой, что и мы.
И действительно, за директорским столом рядом с отцом сидел Уин. У них на тарелках лежали бараньи ребрышки с веточками тимьяна, пюре с маслом и горка листьев салата. Слева от Старика, склонив голову над тарелкой, сидела его жена. Волосы у нее были спутанные, мышиного цвета. Рядом с ней ютились три молчаливые сестры в бледно-желтых капорах. У них в тарелках, как и у всех учеников, лежала мерзкая серая субстанция.
Напротив Джека сидел Эван – мальчик из Северной Англии, говоривший с мягким, исконно дворянским акцентом. Он наклонился вперед.
– Никогда не перечь Старику. Два года назад он, говорят, так избил ученика, что того отправили в больницу, и он там умер. Старика почти арестовали, но в последний момент отпустили. Ему дай только повод, он точно тебя убьет, клянусь. Лучше молчи и ешь свою похлебку.
– Он злодей, – заключил Джек.
– Что ты сказал? – проревел сзади чей-то голос. Джек обернулся и увидел учителя, с которым еще не был знаком.
У Джека было два варианта: солгать или промолчать. Выбор пал на последний. Он уставился на учителя, который брызгал слюной от злости и так прищурил глаза, что те сузились в две маленькие щелочки. Угрожающий вид портила лопоухость, из-за которой при одном взгляде на него хотелось рассмеяться.
– Что ты сказал? – повторил учитель, на этот раз громче, так что на этот раз их услышали и мальчишки, и Старик вместе с его сыном. Сестры в капорах и жена с растрепанными волосами продолжали сидеть, опустив глаза.
– Ничего, сэр, – ответил Джек.
– Тогда и на обед у тебя будет ничего.
Мужчина забрал тарелку Джека. Он сдержал порыв тошноты, подступившей к горлу, и почувствовал, как она застревает там комом из страха и стыда.
В тот же вечер, сидя у себя в комнате, Джек взял лист белой льняной бумаги (отец позаботился, чтобы у них была хорошая бумага), и начал писать письмо.
Дорогой отец,
Это никакая не школа, а дом ужасов. Ты должен как можно скорее приехать. Нам нужно подыскать новую школу. Еда невыносима, учителя жестоки, плосколицый сын Старика – настоящее чудовище.
Он был уверен, что отец пулей примчится в экипаже и заберет их домой в Литл Ли, где их продолжат обучать Энни и Лиззи.
– Джек, не надо, – раздался у него за спиной голос Уорни. Ножки стула скрипнули, когда Джек развернулся лицом к брату. Тусклый вечерний свет лился из окна на бумагу.
– Не пиши отцу об этом. Старик все прочтет и расправится с нами.
– Но отец должен все узнать, Уорни. Как иначе он поймет, что нас нужно забрать домой?
– Он не приедет за нами. И писать ему обо всем бесполезно. Мне он никогда не верил. Старик запудрил ему мозги своими лживыми россказнями. Он всегда принимал сторону директора. Нам остается только выживать и считать дни до каникул.
Джек скомкал лист дорогой бумаги и швырнул его в мусорное ведро, сдерживая слезы, но совсем не такие, что он проливал, горюя по матери. Эти имели мерзкий привкус ненависти и гнева.
Как спастись от всего этого? Чем заняться?
– Давай создадим читательский клуб, – предложил Джек.
– Читательский клуб? – Уорни подвинул свой стул ближе к брату.
– Да. Будем читать и пересказывать друг другу истории из журналов. – Джек не мог позволить себе покупать все издания, какие хочется, а мечтал он и о журнале «Captain», и о «The Strand», и много о чем еще.
– Это будет клуб специально для нас, интересный и без дурацкой беготни по грязи.
– А что, давай! – согласился Уорни.
Первым членом клуба по приглашению Уорни стал Эван, мальчик, который сидел рядом с ними в столовой и предупредил Джека о крутом нраве директора. Вскоре к ним присоединилась целая толпа учеников. Штаб-квартирой служила библиотека или гостиная. Мальчики выписывали разные журналы, которыми обменивались, обсуждая прочитанное.
«Как считаешь, тот или иной человек достоин своего положения?»
«Как он смог найти выход из этой пещеры?»
И снова Джек обрел утешение в воображаемом мире, существовавшем бок о бок с тем, в котором приходилось выживать. В реальном мире, в котором Старик избивал, унижал, терроризировал и кормил детей всякой бурдой, Джек читал сказки, делал уроки и терпел, отсчитывая часы и дни до каникул и долгожданного возвращения в Ирландию.
Временами и в плохом можно было найти хорошее. Так, например, по воскресеньям они шагали на службу в англиканскую церковь по мощеным улицам спящего города, зато после этого слонялись без дела остаток дня. Они смотрели, как поезда пропадают и появляются в тоннелях, покупали сладости, блуждали по набережным канала и, вместе с другими мальчиками, искали свой путь в жизни.
Помимо этого, Джек нашел новое увлечение – энтомологию.
– Знаешь, – сказал он однажды вечером за обеденным столом, – здесь все обращаются с животными, как с безмозглыми созданиями. Даже насекомых убивают и рассматривают под микроскопом.
– Ты же сам боишься пауков как огня, – усмехнулся Уорни, и Джек вздрогнул. Паук в волосах был одним из самых больших его кошмаров, и знал об этом только старший брат.
– Да я не о пауках сейчас. Но даже над ними я бы не стал издеваться.
– Ну, не все такого мнения о животных… большинство считает, что они нам не ровня.
– Но ведь это неправда: мы ничем от них не отличаемся.
Джек представил Короля Кролика и мистера Жабу и подумал о насекомых, которых препарировали
