Слуги Зла - Далин Андреевич

– Нетопырь, – сказал Клык, следя за подходящими силами врага, – скажи ребятам, пусть кроме людей стреляют по лошадям. По животу, по ногам. Колючки для копыт перед мостом разбросали?

– Еще перед рассветом, – Нетопырь свирепо усмехнулся. – Ну и понаблюдаем же танцы, дружище!

– И сами станцуем, – сказал Клык. – Будет бойня. Ты видишь, сколько их? Хорошая будет драка. Ты приготовься, Нетопырь.

Нетопырь кивнул. Его стрелки лежали на горном склоне, прижимаясь к нагревшимся и действительно теплым камням родных гор, прицеливаясь и выжидая. Команда Клыка вместе с парой десятков здешних бойцов сидела и лежала в зарослях кустарника, обнажив ятаганы и нервно принюхиваясь. Пока пахло лошадиным потом и пылью, а не кровью.

Первая кровь, впрочем, пролилась не от стрел. Лошади авангарда попали на колючки. Четыре кованых шипа, расположенные, чтобы одно острие неизменно и жестко смотрело вверх, как бы колючка не легла, преградили путь кавалерии лучше, чем любая каменная стена. Первый же конь, вбивший колючку в копыто, так, что треснуло не только само копыто, но и кость над ним, взвился и пронзительно закричал, сбрасывая со спины всадника. Строй сломался. Через миг закричала вторая лошадь и сразу за ней – человек, выбитый из седла и упавший под копыта.

В этот момент с шелестом ударили стрелы.

Щиты взяли правильно. Щитами даже попытались прикрыться. Но влететь на всем скаку на мост, прикрываясь от стрел, и сразу кинуться в рукопашную у людей не получилось. Отряд за несколько минут превратился в кашу вопящих от дикой боли, вскидывающихся в "свечку" и рушащихся навзничь лошадей, людей, которых собственные кони давили и ломали, в судорогах катаясь по земле, раненых и убитых стрелами… Кто-то на чистом азарте попытался прорваться на мост, вскинув утыканный стрелами щит над головой – но лошадь, напоровшись на очередной шип, дико вскрикнула и шарахнулась в сторону. Всадник вылетел из седла через парапет – и его крик, такой же безумный, как у лошади, погас в пропасти.

Атака захлебнулась.

Люди отступили под ливнем стрел, забрав раненых и приколов бьющихся в пыли несчастных животных. Люди всегда кичились любовью к лошадям, но во время военных действий были склонны воспринимать их не как боевых товарищей, а как расходный материал, оружие или транспортное средство – иначе учли бы старую орочью тактику, жестокую и эффективную. Теперь им пришлось избавляться от лошадей, гнать их вниз по дороге – а арши, глядя сверху вниз, подсчитывали человеческие потери, сами пока абсолютно целые.

Молодежь Теплых Камней свистела и фыркала, но бойцы Клыка не расслабились ни на йоту – они точно знали, что это только более или менее удачное начало драки.

Сам Клык, раздувая ноздри, наблюдал за человеческой суетой и приподнимал верхнюю губу в презрительном оскале.

– Нетопырь, – сказал он, наконец, – все это – дурость, что ты про мост думаешь.

– Это почему еще?! – Нетопырь тоже оскалился, но в его тоне уже не слышалось настоящей враждебности. – Мы же договорились насчет моста…

– Дурость, дурость это, – повторил Клык и потер костяшкой пальца кончик носа. – Мы будем драться за мост, положим там ребят… допустим, отобьемся в этот раз. И что, ты думаешь, что люди больше пробовать не будут? Да ты людей не знаешь! Они же из одного принципа прилипнут к этому мосту, как мухи к дерьму. Это у тебя только первый бой… ну, с нами вместе. А когда мы подохнем, кого выставишь в авангард? Второй раз, третий, четвертый? Они же будут буром переть, все равно тебя вынудят.

Нетопырь в сердцах врезал кулаком по замшелому валуну.

– Боишься, старый?

– У меня одна шкура, Нетопырь. И у моих ребят тоже по одной на брата. Я согласен подохнуть за клан, который нас примет – но с пользой подохнуть, понимаешь ты? Сейчас подыхать за мост совершенно без толку. Он слишком уж широкий, понимаешь?

Бойцы Нетопыря мрачно слушали. Он сам принялся выдирать мох из трещин камня, не глядя на Клыка.

– Нам нужен этот мост, – сказал, отвернувшись в сторону. – Мы вам заплатим.

– Если кто-нибудь уцелеет, – хмыкнул Клык. – А мост нужен, чтобы овечий сыр из долины возить, да? И тканую шерсть? Неумно, Нетопырь.

– Сильно сказано! – огрызнулся Нетопырь, лязгнув клыками.

– Это правда, про мост, – тихо сказал Молния. – Дай им исполнить, Нетопырь. Люди уже очухались.

– Хочешь поспорить? – Нетопырь повернулся к нему. – Ну давай подеремся, предатель!

Молния сморщил нос и оскалился:

– Как можешь называть меня предателем?!

Клык пнул его в бок и поймал руку Нетопыря:

– Уймитесь, дурни оба. Не сметь кусаться перед боем. Молния, позови моих ребят. Поговорить надо.

Молния скользнул между валунов, как ящерица. Нетопырь, отведя глаза, сказал куда-то в сторону и вниз:

– Клык, нам нечем его взрывать. Наверное, ты прав, но нам нечем…

– Это не твоя печаль, – сказал Клык. – У меня есть. Мост мы, быть может, и не удержим, но бойцов тебе сбережем.

Нетопырь протяжно вздохнул и стряхнул с ладоней моховую труху и крупинки земли. Команда Клыка появилась рядом так тихо и быстро, что молодой лучник вздрогнул.

– Принял решение? – спросил Паук. – Работаем?

Клык кивнул.

– Работаем, – сказал он. – Встречаем людей на мосту, смотрим, как идут дела, и если все плохо – заканчиваем взрывом… как договаривались, – добавил, снизив голос до еле слышного шепота. – Потроха Барлоговы, если бы кое-кто не уперся всеми рогами, взорвали бы мост ночью – и дело с концом… люди бы пришли, поскулили и уползли…

– Люди наступают, – сказала Шпилька.

Команда Клыка, сопровождаемая здешними бойцами, встретила авангард так неожиданно, как могут только арши. Вот так славно – входили на пустой мост, а вошли на занятый. И уж в чем у аршей всегда было преимущество, так это в умении драться на очень ограниченной площади, ведь в пещерах всегда так. Лаз, узкий проход, тонкая перемычка. Плюс орочье интуитивное чувство партнерства, бессловесная связь душ, мало знакомая людям.

Горстка бойцов не произвела впечатления на ломящуюся по мосту толпу ровно до тех пор, пока не скрестились клинки. Колючки, так и валяющиеся под ногами, делали свое дело и сейчас, когда люди спешились – они впивались в ступни, пропарывая подошвы сапог, отвлекали внимание на себя и усиливали смятение и давку. Арши, за первые же минуты залитые своей и человеческой кровью с головы до ног, использовали преимущество по полной – первые ряды человеческой армии оказались так зажаты между аршами и напирающими задними, что ни о какой свободе маневра речь не шла. В считанные мгновения в них не стало порядка, не стало строя, кажется, уже не стало и цели – многие люди в состоянии, близком к панике, только распихивали всех вокруг, мешая своим же товарищам. Слишком большой отряд людей встал на мосту. У лучников-аршей нашлось сколько угодно времени, чтобы выбрать цель и поразить ее без всякой помехи, как деревянную мишень. Человеческие трупы стояли в толпе, пока их не скидывали в пропасть.