Синтез (СИ) - "Токацин"

О ваших предположениях насчёт меня, Майкла и профессора Аткинсона: нет и нет. В Лос-Аламосе — и за его пределами тоже — нет никого, способного надавить на мистера Аткинсона. Разумеется, мы предложили ему взять вас, но решение было за ним. Как вы знаете, раньше в Лос-Аламосе не обучался ни один сармат. Видимо, это и пробудило его любопытство. Он согласился дать вам шанс. Не знаю, как он, а мы с Майклом об этом не жалеем. А что насчёт вас? Было бы интересно услышать, что вы думаете об учёбе, и как она для вас проходит.»

Гедимин хмыкнул, потянулся к кнопке ответа, но, подумав, опустил руку. «Интересно, где учились сарматы-атомщики? Они были, я в этом уверен. Но спросить не у кого.»

«И последний ответ: да, это возможно и даже не слишком затруднительно, если вы не боитесь скуки. Имея запас урана, источник направленного излучения (альфа- или нейтронного, или даже пучка ускоренных ионов), простейший хроматограф и несколько лет свободного времени, можно получить многие трансурановые элементы. Можно даже попробовать синтезировать сверхтяжёлые ядра, обогнав официальных исследователей. Однако практическая польза ничтожно мала. Не спорю, когда-то это была многообещающая область исследований. Но теперь уже очевидно: ничего, кроме удовлетворения любопытства, это не даёт. Да, предположения насчёт Острова стабильности отчасти оправдались (могу развить эту тему в следующем письме, если вам интересно). Однако то, о чём вы пишете, не более чем фантазия. Конечно, я знаю семейные истории Майкла — мы вместе учились, и всё это я слышал не один раз. Но исходя из доступной нам информации — это всего лишь легенда. Федералам не следовало создавать такой ореол таинственности вокруг взорвавшегося реактора — с реакторами такое бывает, и в те времена случалось нередко. Это, конечно, было трагедией для семьи Майкла, и я очень ему сочувствую — но всё, что они вокруг этого накрутили, обычные фантазии. Никаких сверхдолгоживущих трансурановых элементов там нет и быть не может. Я в этом уверен на девяносто девять процентов…»

Глава 26

— Гедимин, в овраг пока не ходи, — предупредила Лилит, опускаясь на пол рядом с его креслом и осторожно вытирая куском ветоши окровавленные костяшки на левой руке. — Там лежат две макаки.

Сармат удивлённо мигнул и развернулся к ней, едва не выворотив болты, крепящие кресло к полу.

— Помочь?

— Им? — едва заметно усмехнулась сарматка, разглядывая пальцы. — Поздно. Удачная была минута — эти двое, край оврага и пол-ящика виски на посту охраны. Они небось до сих пор не заметили, что их стало меньше.

Гедимин одобрительно хмыкнул.

— Руку перевязать?

— Зачем? Тут пара ссадин, на воздухе быстрее затянутся, — Лилит лизнула ранку и откинулась назад, прижимаясь щекой к бедру сармата. — Сильно занят? Тебе привет от Джера Хепри.

Гедимин с досадой покосился на экран — статья профессора Аткинсона была прочитана только наполовину, и то, о чём в ней шла речь, было гораздо интереснее летних соревнований, а тем более — очередных выдумок Лётного комитета. Но Лилит была настроена на долгий разговор, и сармат неохотно отвернулся от телекомпа.

— Что ещё? Исключили тебя, Иджеса или сестёр Хепри?

— Тогда в овраге лежали бы не только две макаки, но и один сармат, — ухмыльнулась Лилит, но тут же посерьёзнела. — Мы все в строю. У вас с Линкеном по-прежнему нет допуска. «Опасны для других участников», как выразился Джер. А вот этим обрадовали нас, командиров.

Она протянула Гедимину сложенный вчетверо листок. Едва Лилит достала его из кармана, он тут же начал разворачиваться — скирлиновая бумага, пущенная на печать, была особенно толстой и эластичной. Сармат удивлённо мигнул.

— «Обязательные требования и стандарты для участников Летних полётов», — прочитал он вслух. — «Требования к моделям реактивных и винтовых кораблей… модели, не отвечающие данным требованиям, к соревнованиям допущены не будут…» Что за бред?

— Читай дальше, — вздохнула Лилит. — У них всё расписано. Длина крыла, вес, количество топливных капсул и бортовых лазеров. «Всеобщие стандарты», как выразился Джер. Общие для всех Канадских территорий. Скажи, атомщик, что теперь будут делать механики, — измерять и взвешивать?! Какой смысл теперь держать механика, если они не смогут соревноваться?

Гедимин молча читал требования. «Кое-что можно сделать и в этих рамках. Но… Иджес быстро заскучает,» — подумал он.

— Про пиротехнику и едкие вещества не забыли, — хмыкнул сармат, возвращая листок самке.

— В зад им пиротехнику, — угрюмо кивнула Лилит. — Иджес сказал бы больше. Без тебя он не стесняется. Джер даже пообещал исключить его, если он не замолчит.

Вой сирены прервал их разговор.

— Внимание! — Гай Марци, судя по голосу, был встревожен и даже напуган. — Срочное сообщение от координатора! Всем, кто в здании, подняться в кинозал! Повторяю…

У кого-то на центральном информатории дрожали от волнения руки — связь никак не устанавливалась, изображение рябило и расплывалось и только через три минуты сложилось в чёткую картинку. Немногочисленные сарматы сидели молча, ожидая, что им скажут.

— Поздравляю вас с Рождеством, мои собратья, — сказал, глядя прямо перед собой, Джеймс Марци. Его одежда сегодня выглядела ещё более нелепой — что-то выпирало из-под неё в плечах, вокруг рёбер, на левом колене, приподнимая ткань. Гедимин озадаченно мигнул. «Жёсткие повязки? Он ранен?»

На руках сармата, прямо поверх одежды, лежали узкие металлические браслеты с ровными рядами выступов-бляшек. Гедимин вспомнил, где он видел нечто подобное, и невольно вздрогнул.

— Как у Саргона, — прошептал он.

— Дозаторы, — еле слышно отозвалась Лилит. — Непрерывный впрыск чего-то в кровь. Уран и торий… Что, и у этого эа-мутация?

Гедимин, вздрогнув, внимательно посмотрел на лицо Джеймса. Тот выглядел нездоровым, измотанным, но неприятной мути в глазах не было, и при взгляде на него не хотелось удрать.

— Он ранен. Нуждается в анестетиках, — прошептал Гедимин.

— Я должен извиниться перед вами, — продолжал между тем координатор. — А также перед людьми, которые доверились мне. Я был нетерпелив. Желая мира и понимания между нашими народами, я чрезмерно ускорил наше сближение. Я прошу прощения у тех, кто пострадал из-за этого. Мои дерзкие планы привели к озлоблению, кровопролитию и жертвам. С этого года проект «Слияние» признаётся преждевременным и сворачивается.

Гедимин изумлённо мигнул, повернулся к Лилит, — она недоверчиво покачала головой.

— Вскоре филки — новые сарматы — будут переселены на отведённые нам территории, где они будут в безопасности, — продолжал после секундной паузы Джеймс. — Те сарматы, кто уже нашёл друзей среди людей, смогут общаться, как и раньше. Тех, кто считает это неприятным для себя, никто не будет принуждать. Живые свидетельства близости и дружбы наших народов — сулисы, сарматы-гибриды — получат свободу выбора. Больше никакой спешки — медленная и кропотливая работа по сближению, шаг за шагом, пока и люди, и сарматы не будут готовы к мирному сосуществованию. Ваше доверие поддерживало меня до сих пор. Я надеюсь, что и дальше вы мне в нём не откажете. С Рождеством вас, мои собратья.

Он склонил голову, и голограмма снова зарябила. Звук пропал, через полсекунды исчезло и изображение. Гедимин и Лилит переглянулись.

— Дошло наконец, — пробормотала самка, отдёргивая руку — пока Гедимин смотрел на голограмму, её ладонь пробралась под его комбинезон и осторожно поглаживала грудь. — Даже не верится. Он сам додумался — или «чистые» подсказали?

— Это… хорошо, — кивнул, подумав пару секунд, Гедимин. — Так будет спокойнее.

«Сулисы. Он назвал гибридов сулисами, от слова «sulesh»,» — промелькнуло в голове. «Кто-то рассказал макакам, как мы называем их. Они разрешили оставить сарматское название. Это странно.»