Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник) - Роберт Хайнлайн

— Серьезно? — снова подал голос Маккой, — Ну, если главный геодезист говорит, что ты прав, Либби, значит — ты прав. Снимаю шляпу. Только откуда ты узнал?

Либби слегка зарумянился.

— Черт его знает. В общем, это было единственно правильное решение.

Старшина и геодезист уставились на него, но все-таки решили оставить эту тему.

К концу «дня» по корабельному времени (для «восемьдесят восьмого» период вращения составлял восемь с половиной часов) работа уже вовсю кипела. Корабль был посажен у гряды приземистых холмов. Капитан выбрал небольшую смахивающую на чашку долину, нескольких тысяч фунтов длиной и вдвое меньше шириной, чтобы разбить в ней постоянный лагерь. Его должны были снабдить крышей, загерметизировать и наполнить воздухом.

Внутри холма, который отделял корабль от долины, предстояло устроить кубрики, кают-компанию, офицерские квартиры, лазарет, комнату отдыха, штабные помещения, каптерки и прочее. Через холм надо было прорыть туннель, соединяющий все эти помещения и переходящий в герметичную трубу, плотно состыкованную с шлюзом правого борта корабля. Трубу и туннель планировалось оснастить конвейерным транспортером для перемещения людей и грузов.

Либби нашел себя приписанным к команде кровельщиков. Он таскался по холму вместе с главным специалистом по крышам с переносным атомным нагревателем. С этой штукой на Земле было бы нелегко возюкаться — там она бы тянула на восемьсот фунтов, а здесь весила всего шестнадцать. Остальная часть команды расправляла и готовилась устанавливать вручную гигантский прозрачный купол, который должен был послужить «небом» долины.

Главный кровельщик отыскал на склоне, ведущем в долину, отметки, наладил нагреватель и начал проделывать в скальной породе глубокую выемку, похожую на ступеньку. Он двигался вперед, держась одного и того же уровня с помощью линии, прочерченной мелом вдоль всей скалистой стены. Либби решил выяснить, кто это так сноровисто сделал разметку.

— Элементарно, — стал объяснять напарник, — два или три геодезиста взяли теодолит, установили на высоте ровно в пятьдесят футов над дном долины и прикрепили к нему поисковый прожектор. Затем, один из них, как метеор, промчался по кругу, чиркая мелом на высоте, которую показывал луч.

— Наша крыша будет точно на высоте пятьдесят футов?

— Скорее, на высоте ста фунтов в среднем. Из-за давления воздуха она примет форму колокола.

— Нормального земного давления?

— Половинного.

Либби сосредоточился на мгновение, затем на его физиономии выписалось недоумение.

— Но послушайте, эта долина имеет тысячу футов в длину и более шестисот в ширину. При половине от давления сто пятьдесят футов на квадратный дюйм и учитывая, что крыша будет в виде арки, нагрузка составит одну целую восемь десятых миллиона фунтов. Какая ткань выдержит такое напряжение?

— Паутина.

— Паутина?

— Да, паутина. Крепчайшая штука в мире, прочнее лучшей стали. Синтетический паучий шелк. Марка, которую мы используем для крыши, имеет прочность на разрыв в четыре тысячи фунтов на погонный дюйм.

Либби, ненадолго задумавшись, выложил:

— Ага, при периметре около ста восьмидесяти тысяч дюймов максимальное давление на верхнюю точку свода будет около шестисот двадцати пяти фунтов на дюйм. Достаточно хороший запас.

Главный кровельщик облокотился на нагреватель и кивнул.

— Что-то вроде того. Да ты, малыш, я посмотрю, страшно быстр в арифметике.

Либби был потрясен таким мнением и стал оправдываться.

— Я только хочу знать все точно.

Они быстро продвигались по склону, делая ровную выемку, в которой «паутина» будет заякорена и настолько «притерта» к скале, что купол окажется вполне герметичным. Белая, пышущая зноем лава извергалась из-под резца нагревателя и неторопливо стекала под гору. Коричневый дым, в который превращалась испаряющаяся скальная порода, почти мгновенно конденсировался в вакууме и оседал белым порошком. Главный кровельщик показал на него:

— Эта пылища запросто вызовет силикоз, если мы оставим ее здесь и потом станем ею дышать.

— А как можно убрать порошок? — озадачился Либби.

— Втянем его пневмоустановкой.

Либби использовал это высказывание как повод для следующего вопроса:

— Мистер…

— Давай без мистера. Меня зовут Джонсон.

— Хорошо, Джонсон. Откуда мы возьмем столько воздуха, чтобы хватило на всю долину, не говоря уж о туннелях? Я подсчитал: нам потребуется двадцать пять миллионов кубических футов или даже больше. Мы что, станем его делать прямо тут?

— Нет уж, это слишком хлопотно. Мы захватили его с собой.

— На корабле?

— Именно. Под давлением в полста атмосфер. Так что не волнуйся.

Либби учел и это.

— Сдается мне, что для его транспортировки понадобилась бы емкость длиной в восемьдесят футов.

— Угадал. Он запрессован в три специальных трюма, вернее, гигантские резервуары. Этот корабль в свое время возил воздух на Ганимед. Я был на нем тогда новобранцем, но только в воздушной команде.

Через три недели постоянный лагерь был готов к заселению, а все необходимое с корабля выгружено. Склады ломились от инструментов и съестных припасов. Капитан Дойл перевел свой офис под землю, передав командование кораблем старшему помощнику, доверив ему возвращение на Землю с сильно сократившимся экипажем.

Либби наблюдал с удобного места на склоне холма за стартом корабля. Тут его и прихватила ностальгия. Вернется ли он когда-нибудь домой? В тот момент он искренне хотел сменять остаток жизни на тридцать минут, проведенных вместе с мамой и Бетти.

Он начал спускаться с холма, направляясь к входу в главный туннель. Так или иначе, на корабле отправилось его письмо родне, и, если повезет, капеллан вскоре доставит ответ с Земли. В ближайшие деньки будет не до развлечений. Ему понравилась работа в воздушной команде, но завтра он вернется в свое отделение. Либби не очень-то хотелось этого. Парни там были вполне нормальные, но ему казалось, что он явно выпадает из их строя.

А вскоре рота Космического строительного корпуса приступила к своему основному делу — стала долбить на «восемьдесят восьмом» ракетные шахты. С их помощью капитан Дойл должен был спихнуть этот стомильный шарик с его обычной орбиты и загнать на новую траекторию вращения — между Землей и Марсом. Тогда его и начнут использовать в качестве космической станции — убежища для аварийных кораблей, гавани для спасательных катеров, заправочной базы и форпоста Военно-космических сил.