Власть книжного червя. Том 3 - Kazuki Miya

— Розмайн, — объявил Фердинанд.

Как и другие дети до меня, я пошла в центр сцены и села на стул. Отсюда было хорошо видно всю огромную толпу дворян, выстроившуюся в зале. Я слышала, что в Эренфесте их было всего восемь сотен, но мне казалось, что тут их намного больше.

Я оглядела зал и встретилась взглядом с Эльвирой и Экхартом, стоявшими в первом ряду. Они оба одарили меня спокойными улыбками, отражавшими их полную уверенность во мне. Юстокс тоже был здесь. Он стоял рядом с Экхартом. В отличие от них, Дамуэль и Бригитта, стоявшие рядом с дворянами, у детей которых был сегодня дебют, выглядели крайне обеспокоенными, в то время как Корнелиус и Ангелика смотрели на меня с предвкушением. Рихарда улыбнулась и легонько кивнула, чтобы помочь мне успокоиться.

Пока я осматривала зал, Сильвестр, желая донести до всех легенду о святой, начал объяснять присутствующим обстоятельства моего удочерения, рассказывая ещё более преувеличенную историю, чем та, что использовалась во время моего крещения.

«Прекратите! Не надо разжигать в них интерес!» — кричала я мысленно, сохраняя при этом спокойную улыбку дворянки. Его смущающее представление закончилось как раз перед тем, как из-за оценивающих взглядов публики я чуть не потеряла самообладание. Розина поднялась на сцену с моим фешпи́лем и подошла ко мне.

— Госпожа Розмайн, учитывая ваши таланты, у вас всё будет хорошо, — сказала она с ободряющей улыбкой и добавила шёпотом. — Продолжайте улыбаться и не забудьте поблагодарить богов.

После этого Розина вернулась на своё место. Следуя её указаниям, я заставила себя улыбнуться, пока готовила фешпи́ль.

— А теперь, — объявил Фердинанд, — помолитесь богам и посвятите им песню.

Так как я посвящала песню богу моего сезона рождения, то играла о боге огня Лейденшафте. Это была песня, которую я очень хорошо знала и часто играла, но та маленькая шутка, которую я в своё время сыграла с Фердинандом, теперь обратилась против меня. Я сама себе вырыла могилу. Песня, которую он заставил меня репетировать для дебюта — это песня из аниме, которую я попросила его аранжировать! Прости меня, о могущественный Лейденшафт! Я буду играть от всего сердца!

Мысленно извиняясь, я вложила всю себя в игру, чтобы не проявить неуважение к богу. Вот только я сразу же почувствовала, как моя магическая сила втягивается в кольцо, как если бы я произносила молитву о благословении.

«Ч-что происходит?!» — хотелось мне закричать. С каждой строкой песни, магическая сила превращалась в полноценное благословение. Я поспешно остановила поток силы в кольцо, но было уже слишком поздно — синий свет вырвался из моего кольца, взмыл над сценой, превратившись в благословение, и пролился дождём в зал.

На лицах всех присутствующих читались шок, трепет и замешательство. В поисках помощи я взглянула на Фердинанда и увидела, что он с закрытыми глазами потирает виски. Судя по выражению его лица, я только что сделала нечто странное.

Тем не менее я не была уверена, можно ли сейчас остановить выступление, а потому продолжила играть. Когда я закончила своё выступление, то почти не слышала аплодисментов. Бо́льшая часть толпы, казалось, просто не знала, как реагировать, и хлопали только близкие мне люди.

«А-а-а! Простите за то, что получилось так неловко! Я не хотела!», — мысленно извинилась я. Затем, передав свой фешпи́ль Розине, я медленно слезла со стула. Ко мне твёрдым шагом подошёл Фердинанд. Я смотрела на него, гадая, что он собирается делать, как вдруг он подхватил меня и высоко поднял.

— Да будет благословлена святая, что несёт благодать Эренфесту! — провозгласил он.

Все дворяне тут же подняли вверх штапы, и свет благословений заструился над ними. Я слышала, как люди в зале бормотали: «Значит, она действительно святая».

Я поняла, что Фердинанд решил воспользовался этим, чтобы сильнее распространить легенду о святой! От этого у меня перехватило дыхание, но Фердинанд шёпотом приказал мне улыбнуться и помахать толпе. Я сделала, как он сказал, изобразив элегантную улыбку, которой меня учили, и изящно помахала рукой, заработав оглушительные аплодисменты.

Фердинанд со мной на руках спустился со сцены и направился прочь из зала, а я продолжала улыбаться и махать толпе. Он шёл быстро, широко шагая, остановившись и отпустив меня, только когда мы оказались в предоставленной ему комнате ожидания. Из магических инструментов, хранящихся у него на поясе, он выбрал блокирующий звук.

— Розмайн, — сказал он и сунул инструмент мне в руку.

Когда я сжала его, у нас обоих одновременно вырвался усталый вздох. Затем Фердинанд пристально посмотрел на меня и спросил:

— Розмайн, почему твоё выступление превратилось в благословение?

— Я не знаю. Это произошло само собой.

На самом деле, я надеялась, что это он объяснит мне, что произошло. Услышав мой ответ, Фердинанд нахмурился и в задумчивости скрестил руки на груди.

— Но этого никогда не происходило, когда ты практиковалась, верно? Почему же сейчас твоя песня внезапно стала благословением?

— Думаю, потому, что во время практики я никогда не молилась всерьёз, — ответила я и тихо добавила, — Практикуясь, я всегда сосредоточена на движениях пальцев и пении, чтобы попадать в ноты, так что на самом деле не молюсь.

Фердинанд принялся легонько постукивать пальцем по виску.

— Так ты полагаешь, это произошло потому, что ты искренне молилась?

— Да. Я почувствовала как моё кольцо само поглощает магическую силу. И пусть я поспешно остановила поток, но было уже слишком поздно. Думаю, в будущем мне сто́ит играть без кольца.

Магическая сила вытягивалась из меня потому, что на моей руке было кольцо. Если его снять, то это должно решить проблему. Но в ответ на моё предложение Фердинанд покачал головой и сказал:

— Для детей дворян, что прошли церемонию крещения, немыслимо снять магическое кольцо. У тебя есть только два варианта: либо отточить свой ум так, чтобы магическая сила не утекала, либо принять свою судьбу в качестве святой.

— Сознательно сдержать магическую силу будет довольно сложно —