Рождение легиона - Gedzerath

– «Хватит!» – рявкнул сидящий на троне грифон. На секунду обернувшись, я увидела стражников, облаченных в красные плащи, с недовольным видом отходящих в сторону дверей. Один из них с трудом остановил уже набравшую бег алебарду, и если бы не приказ его хозяина, то уже секунду спустя, уже я валялась бы на этом изгаженном кровью полу с перерубленной спиной. Оскалившись, умелец презрительно сплюнул в мою сторону и отошел к трону, у подножья которого и застыл, глядя на меня своими желтыми глазами.

– «Итак, у нас всего два раненых, не считая черни, хотя меч все еще остается при ней» – скучающе проговорил дворянин, перебирая тяжелую цепь на груди. Удобно устроившись на троне, полулев сидел на задних лапах, лениво подергивая длинным, голым хвостом – «А мне вот только что обещали знатное зрелище, способное усладить наш изысканный вкус красивой схваткой… Но что же я вижу? Она же бьется как мясник! Кто в наш просвещенный век наносит такие грязные, нелепые, рубящие удары? Убить клинком не сложно, а вот заколоть врага, глядя, как он, теряя последние силы, отдается во власть победителя – вот истинное искусство воителя! Не так ли, дорогой комиссар?».

Осененная страшной догадкой, я резко дернулась в сторону, услышав последнее слово хозяина замка – но поздно. Крепкая нога сильно и очень больно схватила меня, выворачивая до хруста крыло, и мне оставалось лишь жалобно закричать, падая на пол и стараясь хоть как-то вырваться из безжалостного захвата. Но все было зря. Подбежавшая ко мне стража мгновенно скрутила меня, распарывая, срывая полотняную сбрую и уже через минуту, пошатываясь, я стояла перед троном, крепко связанная по всем четырем ногам, а мои крылья были не менее крепко примотаны к бокам испачканной при моем появлении скатертью, которую какой-то шутник завязал на моей спине широким, легкомысленным бантом.

– «Подобного рода развлечения стали слишком популярны среди знати королевств и марок грифонов» – раздался над моим ухом знакомый голос. Валявшийся на полу меч перекочевал в копыта оранжевого земнопони, расставшегося со своей броней и вырядившегося в темно-коричневую безрукавку, явно сшитую из кожи какого-то животного. Новенькая, будто с иголочки, она негромко поскрипывала, обдав меня запахом дубленой кожи и чего-то такого, от чего шерсть на моем загривке моментально встала дыбом, когда оранжевый предатель прошел мимо меня, осторожно придерживая меч за рукоять – «Я всего лишь подсунул вам того, с кем вашим птенчикам было бы очень и очень трудно бороться на равных, сеньор Кёффе. И вы правы – она настоящий мясник».

– «Ну что ж, не всегда мы получаем то, что хотим» – философски вздохнул сеньор, вновь скучающе облокачиваясь на подлокотник трона – «Я прибыл сюда всего несколько дней назад, но уже вижу, как груб и невежественен этот край. Местные крестьянки-земнопони пахнут потом и глупо блюдут свою верность мужьям, пегасок практически нет в этом ничейном краю, а единорожки… Что ж, когда мне доставят хотя бы одну, тогда я смогу сказать, понравится ли мне этот край, или нет. Но вернемся к нашим делам…».

«Предатель. Черт бы его подрал, этого мерзкого предателя» – думала я, опустив голову и глядя, как медленно падают красные капли, скатываясь из разбитого, сломанного носа по моим губам. Странно, но злости не было – лишь горькое разочарование от того, что даже тут я столкнулась с предательством и вероломством. Сделав взмах лапой, надутый грифон обернулся к балкону, и с него вновь послышались неуверенные звуки оркестра, игравшего что-то протяжное и мелодичное. Кажется, это была…

– «О, а вот этто пыло неплохо!» – оценил старания невидимых музыкантов Гриндофт, выходя из соседнего зала, скрытого за толстыми занавесями с непонятным мне гербом. Закуривая изогнутую фарфоровую трубку, украшенную росписями и драгоценными камнями, он застыл на секунду в дверях, позволив полюбоваться собой, в то время как его глаза, перебегая с одного склонившегося в поклоне гостя на другого, словно бы случайно, мазнули по мне – «Они снайут эту пессню? Вундербарр! Но чито, пхостите, стес телайет этот пони? Фи пхикласили кокото еще, Кёффе?».

– «О нет, глубокоуважаемый барон Гриндофт. Всего лишь мелкое недоразумение» – поспешно сказал сеньор, вставая с трона и с вежливым поклоном подходя к барону – «С моей стороны было бы чрезвычайно невежливым не представить вам мою гостью, но увы… Это всего лишь местная пегаска, каким-то образом залетевшая в мой замок, перебившая посуду и бывшая настолько неловкой, что упала, разбив себе нос».

– «О та, мецные слуки мокут пыть ошшень нелофкими, Кёффе, и я фпечатлен, што фы так храпро нанимаете сотни этих пони тля хапоты на фаших каменоломнях» – хохотнул старый грифон, пуская в потолок густые колечки ароматного дымка, в то время как они с хозяином дома принялись прохаживаться по залу, внимательно рассматривая слуг, старающихся как можно быстрее убрать изгаженную еду и разбитую моим падением посуду. Несколько запуганных земнопони, вздрагивая и пряча глаза, изо всех сил мыли, терли и выметали осколки посуды и витражей, в то время как командовавшие ими служанки в фривольных черных платьицах сердито шипели, подгоняя нерадивых лентяев – «Ты ше снайешь, што эту семлю тепе тарофал Грифус, но тепе притется пыть ошень техпелифым хосяином, што пы не фысфать нетофольстфо плислешайшеко Сталлионкрата. Эти семнопони мокут и фспомнить о сфойом милитаристском пхошлом, а то Грифуса ошень талеко…».

– «Да-да, барон, конечно же, я понимаю это» – скривился хозяин замка, безошибочно услышав предупреждающие нотки в голосе собеседника – «И постараюсь, чтобы мое правление было встречено ликованием местной черни, копающейся в своей грязи. О, простите – давайте обойдем это место. Тут еще немного… неубрано».

– «Ах, та-та-та» – в скрипучем голосе Гриндофта слышался неприкрытый сарказм, заставивший следившую за ними знать перешептываться, а самого сеньора – сердито стиснуть клюв – «Уттифительно, как мноко кхофи мошет накапать ис хаспитого носа такой маленькой копылка, йа?».

– «Мои глупые стражники принялись ее ловить и пропороли друг друга алебардами, мой барон» – отмазался хозяин дома, сердито глядя на мою фигурку, все еще стоявшую возле его трона – «Вы же знаете, блистательный маршал, как неловки бывают эти наемные алебардщики приграничных марок, и уж конечно, они никак не могут сравниться с вашими ветеранами, вскормленными с конца алебарды и копья!».

– «То так!» – приосанился старый грифон, явно показывая, как ему приятна эта грубая, но видимо, заслуженная лесть – «Йа пес пхеуфеличения моку скасать, что моих сил кфатит на то, что пы отпить фоохушенный мятеш хоть фсех моих фассалоф, фместе фсятых, и уш тем поле, что пы пхифести к дхушбе или покохности люпой пхигханичный кантон. Натеюсь, фы понимаете меня, люпесный Кёффе?».