Драконы Перна - Энн Маккефри

— А как мы отправим тебе груз? — спросил Ф'лар. — Не стоит, пожалуй, посылать его с драконами, хотя так было бы легче и удобнее всего.

Фыркнув, Робинтон подмигнул собеседникам:

— Если дело за этим, то разве не может еще какой-нибудь корабль заблудиться к югу от Ист-холда? Недавно я перемолвился словом с мастером Идароланом, и он сетовал, что в этот Оборот часто штормит.

— Так вот, значит, каким манером вы оказались на юге? — осведомилась Лесса.

— А как иначе? — с невинным видом ответил Робинтон. — Менолли решила научить меня управляться с парусом, а тут совершенно неожиданно налетел шторм и унес нас прямехонько в гавань к Торику. Разве не так, а, Торик?

— Тебе виднее, арфист!

Глава 3

Утро в холде Руат. Утро в мастерской кузнецов холда Телгар. Пятнадцатый Оборот с начала Прохождения. Девятый день пятого месяца

Джексом с такой силой стукнул кулаком по тяжелому деревянному столу, что подпрыгнула посуда.

— Хватит, — произнес он посреди ошеломленной тишины и, поднявшись, расправил широкие, но худые плечи. — Хватит, я вам сказал!

Как Джексом с удовольствием вспоминал позже, он не унизился до крика, но голос его, усиленный долго сдерживаемым гневом, гулко прокатился под сводами зала. Служанка, появившаяся в дверях с кувшином горячего кла, в изумлении застыла на месте.

— Я — лорд этого холда, — продолжал Джексом, смерив взглядом своего молочного брата Дорса. — И еще я — всадник Рут'а, а он, как известно, дракон, — Джексом перевел взгляд на Бранда, старшего дворецкого, у которого от неожиданности даже челюсть отвисла. — Рут', — взгляд юноши скользнул по озадаченному лицу Лайтола, — с самого Рождения неизменно пребывает в добром здравии, — Джексом оглянулся на четверых воспитанников, но они слишком недавно прибыли в Руат, чтобы иметь собственное мнение. — Так что сегодня, — сказал он, в упор глядя на свою кормилицу Дилану, от чего у бедняжки мелко задрожала нижняя губа, — я отправляюсь в мастерскую кузнецов, где, как вам всем прекрасно известно, мне будут обеспечены питание и уход, отвечающие моим потребностям и званию. А потому, — он обвел взглядом всех собравшихся за столом, — прошу в моем присутствии больше не поднимать вопрос, возникший во время нашей сегодняшней беседы. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

Не дожидаясь ответа, он вышел из зала. В душе его боролись ликование (наконец-то он сказал свое слово!) и недовольство собой (все-таки дал волю гневу). Джексом услышал голос Лайтола — тот просил его вернуться, — но сегодня призыв опекуна впервые не возымел действия.

На этот раз Джексом не вздумает приносить извинения. Обид накопилось слишком много, и до сих пор он мужественно сносил все издевательства или старался их не замечать — на что были свои причины. Но сегодня его терпению пришел конец! Сейчас Джексом хотел только одного: расстаться наконец со своим унизительным положением, со своим слишком разумным и ревностным опекуном и всей этой несносной публикой, злоупотребляющей тем, что он вынужден постоянно находиться в их кругу.

Уловив недовольство своего всадника, Рут' стремительно появился на пороге старой конюшни, служившей ему вейром. Расправляя просвечивающие на солнце крылья, белый дракон бросился к другу, готовый утешить и ободрить.

Со вздохом, в котором звучало сдавленное рыдание, Джексом взобрался ему на шею и велел взлетать. Как раз в этот миг в массивных дверях холда появился Лайтол, и подросток поскорее отвернулся. Теперь, не особенно погрешив против истины, он может сказать, что не видел опекуна.

Сильными взмахами крыльев Рут' стремительно набирал высоту. Более легкий, чем большие драконы, он взлетал гораздо быстрее их.

— Ты — лучший из драконов, Рут'! Слышишь? Самый лучший! Ты опережаешь их во всем!

Крамольные мысли захлестывали Джексома, и, отвечая его настроению, Рут' дерзко затрубил.

С огненных высот ему ворчливо ответил потревоженный сторожевой дракон, и сразу же вокруг Рут'а невесть откуда возникли все руатанские файры. Кружась и кувыркаясь в воздухе, они взволнованно чирикали, приветствуя своего любимца.

Поднявшись над руатанскими скалами, Рут' нырнул в Промежуток, безошибочно держа курс на горное озеро, их тайное прибежище.

Пронизывающий холод Промежутка, каким бы коротким он ни был, остудил пыл Джексома. Юноша поежился — на нем была только легкая куртка без рукавов, — но Рут' уже плавно снижался к берегу.

— Полнейшая и совершеннейшая несправедливость! — воскликнул Джексом и с такой силой стукнул кулаком себя по бедру, что даже Рут' почувствовал удар и фыркнул.

«Да что с тобой сегодня?» — спросил дракон, приземляясь у самой воды.

— Все! Нет, ничего!

«В смысле?» — рассудительный Рут' хотел знать подробности. Он повернул голову, разглядывая всадника.

Джексом соскользнул с бархатистой белой спины и, обняв дракона за шею, притянул к себе его клиновидную голову, ища у друга утешения.

«Почему ты позволил им вывести себя из терпения?» — спросил Рут', глаза его вращались, сияя любовью и преданностью.

— Хороший вопрос, — ответил Джексом, немного поразмыслив. — Они, знаешь ли, большие мастера в таких делах, — он засмеялся. — Пожалуй, у меня должна была проявиться объективность, о которой любит говорить Робинтон, но она почему-то не работает!

«Главного арфиста все уважают — он такой мудрый…» Ощутив неуверенность в тоне Рут'а, Джексом рассмеялся.

Ему всю жизнь твердили, что драконы не способны усваивать абстрактные понятия и прослеживать сложные взаимосвязи событий. Однако Рут' так часто ставил его в тупик своими замечаниями, что Джексом начал сомневаться в правоте своих учителей. Было очевидно, что драконы, особенно Рут' — к своему другу Джексом относился пристрастно, — понимали гораздо больше, чем принято было думать. Всадники заблуждались — даже такие, как Ф'лар и Лесса, вожди Вейра, и даже такие, как Н'тон… Вспомнив о нем, Джексом решил, что теперь у него есть особый повод навестить Фандарела, мастера-кузнеца. Там будет Н'тон — он никогда не пропускал докладов мастера Вансора. И Джексом чувствовал, что из всех всадников только предводитель Форта может помочь ему.

— Клянусь Скорлупой! — Джексом яростно пнул камешек; подняв волны, тот скользнул по водной глади и исчез в глубине.

Робинтон часто использовал этот пример — волны на воде, — чтобы показать, как самое ничтожное действие порождает множество разнообразных последствий. Джексом фыркнул — интересно, сильное ли волнение поднялось сегодня утром после того, как он умчался из холда? Шторм, буря или даже тайфун? Но почему он так разошелся на этот раз? День начинался как обычно — с порядком надоевших шуточек Дорса по поводу файров-переростков, с традиционных расспросов Лайтола о здоровье Рут'а — как будто за ночь оно могло катастрофически ухудшиться — и с нелепых россказней Диланы — мол, в Телгаре, в мастерской кузнецов, гостей морят голодом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});