Романески - Ален Роб-Грийе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, зритель показался нам основательно подготовленным к подобного рода повествованию всею игрой во flash back47 и объективизированные гипотезы. Однако, говорят иные, он потеряет почву под ногами, ежели не будет время от времени получать «экспликации», которые позволят ему располагать каждую сцену в своей хронологической ячейке и на своей ступени объективной реальности. Но мы с вами решили оказать ему доверие, оставить его один на один со всеми чистыми субъективностями. В таком случае возможны два образа действия: или зритель постарается реконструировать некую «картезианскую» схему, самую линейную из всех ему доступных, и тогда он найдет этот фильм трудным, если не вовсе недоступным пониманию; или же, напротив, позволит увлечь себя необычным образам, возникшим перед ним то ли силою голосов актеров, то ли благодаря различным шумам, музыке, то ли под воздействием ритма монтажа или страстности героев… такому зрителю кинокартина покажется самою легкой из всех увиденных, адресованной лишь его чувствам — способности видеть, слушать, ощущать и волноваться. Повесть покажется ему реалистичной, правдивой, соответствующей его повседневной жизни, однако, при условии, что он откажется от готовых идей, психологического анализа, более или менее грубых схем интерпретации, которыми велеречивые романы и фильмы уже накормили его до отвращения и которые являются наихудшими абстракциями.
* * *
Предлагаемый для чтения настоящий текст — это в принципе тот самый текст, что был передан Алену Рене до съемок. Он лишь сделан более доступным за счет несколько иной подачи (к примеру, указания о звуке и образе находились на разных страницах). С другой стороны, было предусмотрено, что некоторые части повести, представленные за кадром, должны быть изменены или дополнены в ходе монтажа, учитывая окончательный образ (для получения точного соотношения содержания и продолжительности); так что эти несколько фраз возвращены в первоначальный текст.
Внимательный зритель, естественно, заметит расхождения между данным описанием некоего фильма и фильмом реальным, увиденным в кинотеатре. Эти незначительные изменения были продиктованы отчасти материальными соображениями, вроде архитектурного расположения использованных естественных декораций, то есть натуры, или банальными потребностями экономии, но, возможно, были навязаны режиссеру его особыми соображениями. Однако предлагаемый для чтения изначальный проект не есть попытка откреститься от вмешательств Алена Рене, поскольку оный проект чаще всего от них только выигрывал, как было сказано выше. Единственная причина моего решения — это стремление быть честным, ибо под публикуемым текстом стоит лишь моя подпись.
На этих страницах технических терминов немного; не исключаю, что указания о монтаже, кадрировании, движении аппаратуры вызовут у специалистов улыбку. Следует учесть, что специалистом я не был и писал режиссерский киносценарий впервые. Хочу надеяться, что это не сделает его чтение неприятным для широкой публики.
А.Р.-Г.
Сценарий и диалоги: Ален Роб-Грийе.
Режиссер: Ален Рене.
Исполнительные продюсеры: Пьер Курс («Преситель»), Реймон Фроман («Террафильм»).
В главных ролях: Дельфина Сейриг, Джорджо Альбертацци, Саша Питоев.
При участии Франсуазы Бертен, Люс Гарсиа-Вилле, Хелены Корнель, Франсуазы Спира, Карины Тёхе-Миттлер, Пьера Барбо, Вильгельма фон Деека, Жана Ланье, Жерара Лорена, Давида Монтемюри, Жиля Кеана, Габриеля Вернера.
Помощник режиссера: Жан Леон.
Главный оператор: Саша Верни.
Оператор: Филипп Брен.
Художник: Жак Сонье.
Звукооператор: Ги Виллет.
Монтаж Анри Кольпи и Жасмины Шаней.
Композитор: Франсис Сейриг.
Ассистент режиссера: Сильветта Бодро.
Место съемок: Мюнхен (замки Нимфенбург, Шлайсхайм и др.).
Студия: «Фотосонор» (Париж).
Продолжительность: 1 час 33 мин.
Оркестр под управлением Андре Жирара. Партия органа: Мари-Луиза Жиро. Музыкальное издание: «Империа» и «Мондьямюзик». Ассистенты художника: Жорж Глон, Андре Пильтан, Жан-Жак Фабр, Шарль Меранжель, Фолькер Шлёндорф, Флоранс Мальро. Заведующий постановочной частью: Мишель Шоке. Заместитель заведующего постановочной частью: Жан-Жак Леко. Главный электрик: Эли Фонтаний. Главные механики: Луи Бальтазар, Рене Стоцки. Первый ассистент оператора: Ги Делатр. Второй ассистент оператора: Франсуа Лольяк. Главный гример: Александр Маркус. Гример: Элиана Маркус. Платья мадемуазель Сейриг — «Шанель». Костюмы: Бернар Эвен. Фотограф: Жорж Пьер. Звук: Жан-Клод Маркетти, Рене Рено, Жан Нени, Робер Камбуракис. Студия: «Мариньян», «Симо». Лаборатория: «Франэ ЛТК. Диалископ». Вступительные титры: Жан Фуше Ф.Л. Разрешительное удостоверение министерства № 23.862. Совместное франко-итальянское производство: «Терра-фильм», «Новая компания фильмов Корморан», «Преситель», «Комо-фильм», «Аргос-фильм», «Фильмы Тамара», «Синетель», «Сильвер-фильм», «Чинериц» (Рим). Прокат во Франции — «Косинор».
Предваряемая музыкой (инструменты деревянные, струнные и медные) романтической, мощной и драматичной, какую можно слышать в конце фильмов, где кипели страсти, «шапка» кинокартины поначалу имеет вид вполне классический: имена, написанные незатейливым шрифтом, черным на сером фоне или белым на сером фоне; имена или группы имен обрамлены простой сеткой. Кадры следуют один за другим в нормальном ритме, скорее медленном, чем быстром, во всяком случае — в равномерном.
Затем обрамления титров постепенно видоизменяются, уплотняются, украшаются причудливым орнаментом и в конечном счете создают подобие рам живописных картин, сначала плоских, затем расписанных обманками, как бы изображающими некие рельефные предметы.
На последних «страницах» титров перед нашими глазами появляются подлинные рамы, сложные и богато украшенные орнаментом. Одновременно поле вокруг титров слегка расширяется, приоткрывая участки стены, на которых висят картины, и наконец саму стену, украшенную лепниной и деревянными панелями.
Обе последние картины «шапки», вместо того чтобы представлять собой отдельные планы, постепенно открываются сбоку благодаря косому движению камеры, которая, не останавливаясь на взятой в кадр «странице» и продолжая медленное и плавное скольжение, переходит на часть стены, где видны только деревянные панели, лепнина и проч., затем она доходит до последней «страницы», содержащей последнее имя (или последние имена) из «шапки», которая вполне могла бы начинаться именами второразрядными и кончиться именами важными (можно их перетасовать, особенно под конец). Это завершающее табло, как бы видимое издалека, имеет очень широкие поля. Камера наезжает на него и, не останавливаясь, продолжает двигаться вдоль стены.
Параллельно с эволюцией изображения, по ходу показа «шапки», музыка мало-помалу переходит в мужской голос, неторопливый, теплый, довольно звучный, но одновременно несколько нейтральный, то есть в прекрасный театральный голос, ритмичный и без особой эмоциональной окраски.
Этот голос что-то непрерывно произносит, однако, несмотря на то, что музыка умолкла, слов не разобрать (во всяком случае, они малопонятны) из-за сильной реверберации или чего-то в этом роде (две одинаковые звуковые дорожки постепенно соединяются в одну, и тогда начинает звучать голос нормальный).
Голос X: Я в очередной раз (I) прохожу по этим коридорам> по этим салонам, по этим галереям, по этому зданию — из другого века, по этому огромному, роскошному, барочному отелю, по этому зловещему
