Сломленные ангелы - Ричард Морган

– Но оно не подтвердилось.

Дэн отрицательно качнул головой:

– Хэнд договорился с правлением, никто не знает как. А того менеджера нашли мертвым на заднем сиденье такси, и нутро у него было разворочено, словно внутри что-то взорвалось. Поговаривают, что Хэнд одно время был хунганом в Братстве Карфура на Латимере. Всякая эта вудуистская хрень.

– Вудуистская хрень, – повторил я, больше изображая безразличие, чем чувствуя его.

Религия есть религия, под каким бы соусом ее ни подавали, и, как говорит Куэлл, увлеченность миром иным свидетельствует о неспособности нормально устроиться в мире нашем. Тем не менее Братство Карфура ничем не уступало любым другим серьезным бандам вымогателей, с которыми мне довелось столкнуться на своем скорбном пути, а в их число входили, наряду с прочими, якудза Харлана, религиозная полиция Шарии и, конечно, сам Корпус посланников. Если Матиас Хэнд был экс-карфурцем, он представлял собой нечто посложней и посерьезней среднестатистического корпоративного боевика.

– Ну а помимо «всякой этой вудуистской хрени», что еще о нем говорят?

Дэн пожал плечами:

– Что он умен. Прямо перед войной его отдел заполучил много правительственных контрактов. Из разряда таких, которые мейджоры даже не рассматривали. По слухам, Хэнд заявил правлению, что через год в этот же самый день у них будет место в Картеле. И никто из тех, кого я знаю, не считает это смешным.

– Ну еще бы. Украшать салон такси своими кишками – слишком уж резкий поворот карьеры. Я думаю, нам…

Падаю.

Покидать формат УЛПиО оказалось столь же невеликим удовольствием, как и заходить в него. Как будто под моим стулом распахнулся люк, и я провалился в тоннель, пронизывающий планету насквозь. Море помех надвигалось со всех сторон, пожирая темноту с жадным похрустыванием и терзая все мои органы чувств разом, как резкий отходняк с эмпатина. Когда этому пришел конец и море отступило, подарив новую порцию столь же малоприятных ощущений, я снова вернулся в реальность, обнаружив себя лежащим на кровати головой вниз, со стекающей из угла рта тонкой ниточкой слюны.

– Ты как, Ковач?

Шнайдер.

Я моргнул. После купания в море помех комната показалась неожиданно сумеречной, как будто я слишком долго глядел на солнце.

– Ковач? – на этот раз это был голос Тани Вардани.

Я вытер рот и огляделся. Рядом со мной тихо гудел УЛПиО-аппарат, зеленые цифры замерли на сорока девяти. Вардани и Шнайдер стояли по обе стороны от него, уставившись на меня с почти комической озабоченностью. Расположенная за их спинами лепная пошлятина бордельных апартаментов придавала всей сцене вид дурно срежиссированного фарса. Подняв руку, чтобы снять шлем, я почувствовал, что мои губы начинают кривиться в ухмылке.

– Ну? – Вардани слегка отодвинулась от меня. – Хватит скалиться, рассказывай. Что удалось узнать?

– Достаточно, – ответил я. – Думаю, теперь мы готовы к сделке.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КОММЕРЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ

Всякая программа, политическая или любая другая, имеет свою цену. Всегда интересуйтесь, какова цена и кто будет платить. Иначе те, кто стоит за этой программой, учуют ваше молчание, как болотные пантеры – запах крови, и не успеете вы глазом моргнуть, как счет предъявят именно вам. И вы его можете не потянуть.

– Дамы и господа, прошу внимания.

Аукционер деликатно постучала пальцем по гарнитуре микрофона, и громкий «пум-пум» раскатился под сводами зала над нашими головами, подобно приглушенному раскату грома. В соответствии с традицией, она была облачена в некое подобие вакуумного костюма, минус шлем и перчатки, но костюм этот своим фасоном вызывал у меня ассоциации скорее с модными домами Нового Пекина, чем с марсианскими раскопками. Ее голос был приятен, как теплый кофе с несколькими каплями крепкого рома.

– Лот семьдесят семь. Раскопки на Нижнем Данангском поле, недавняя находка. Трехметровый пилон с техноглифами на основании, нанесенными методом лазерной гравировки. Начальная цена – двести тысяч санов.

– Это вряд ли, – Матиас Хэнд отхлебнул чай и лениво поднял взгляд к краю клирингового балкона, где вращалось увеличенное голографическое изображение выставленного лота. – Не сегодня и не с этой чертовой трещиной на втором глифе.

– Ну, всякое бывает, – легко ответил я. – Мало ли в таком месте бродит идиотов, не знающих, куда потратить деньги.

– Что верно, то верно, – он слегка поерзал на сиденье, словно сканируя разрозненную толпу потенциальных покупателей, рассеянных по балкону. – Но я думаю, вы сами увидите, как эта штука уйдет меньше чем за сто двадцать.

– Как скажете.

– Вот так и скажу.

Чеканные черты его европеоидного лица тронула скупая улыбка. Как большинство корпоративных управленцев, он был высоким, привлекательным, но незапоминающимся.

– Мне, конечно, случалось и ошибаться в прошлом. Нечасто. А, отлично, похоже, это наше.

Прибыла еда. Официанта заставили нацепить более дешевую и менее качественную версию костюма аукционера. Несмотря на это, он выгрузил наш заказ с замечательной ловкостью. Мы молча ждали, когда он закончит, и с симметричной осторожностью проводили его взглядами.

– Не ваш? – спросил я.

– Едва ли, – Хэнд подозрительно поворошил палочками содержимое бэнто. – Вообще-то могли бы выбрать и другую кухню. Я имею в виду, война же, а до ближайшего океана больше тысячи километров. Вы правда считаете, что суши были хорошей идеей?

– Я с планеты Харлан. Мы там едим суши.

Мы оба не затрагивали тот факт, что суши-бар располагался в самом центре клирингового балкона, представляя собой прекрасную мишень для снайпера, который в этом просторном помещении мог находиться где угодно. В одной из таких позиций и притаился сейчас Ян Шнайдер с короткоствольным лазерным карабином с закрытым излучателем, глядя через оптический прицел в лицо Матиасу Хэнду. Я не имел представления, сколько других мужчин и женщин в этот момент выцеливали меня.

На голодисплее над нашими головами замерцали оранжевые цифры: начальная цена заскользила вниз и прошла отметку в сто пятьдесят, невзирая на умоляющие ноты в голосе аукционера. Хэнд кивнул в сторону экрана:

– Ну вот. Начался процесс распада, – он приступил к еде. – Не пора ли нам перейти к делу?

– В самом деле, – я перебросил ему через стол цилиндр. – Полагаю, это ваше.

Цилиндр подкатился к Хэнду, и тот остановил его свободной рукой. Сжав стек своими безупречно отманикюренными пальцами, он озадаченно на него уставился.

– Дэн?

Я кивнул.

– Что удалось из него вытрясти?

– Немного. Как вы понимаете, не было времени, учитывая, что при активации виртуальной среды срабатывал трекер, – я пожал плечами. – Он обронил ваше имя, прежде чем понял, что я не мандрейковский психохирург, но потом уже держал рот на замке. Крепкий оказался сукин сын.

Лицо Хэнда приняло скептическое выражение, однако он опустил стек памяти в нагрудный карман без дальнейших комментариев. Положив в рот сасими, он принялся медленно жевать.

– А что, действительно было так уж необходимо убивать их всех? – спросил он наконец.

Я пожал плечами:

– Так теперь делаются дела у нас на севере. Возможно, вы не в курсе. Идет война.

– А, ну да, – казалось, он впервые обратил внимание на мою униформу. – Значит, вы из «Клина». Интересно, как отреагирует Айзек Каррера на новости о вашей вылазке в Лэндфолл. Вы как считаете?

Я снова пожал плечами:

– Офицерам «Клина» предоставляется достаточная свобода действий. Объяснить это, возможно, будет не так-то просто, но я всегда могу сказать, что действовал под прикрытием, проявляя стратегическую инициативу.

– В самом деле?

– Нет. Мои мотивы исключительно личные.

– А если я запишу наш разговор и дам ему прослушать?

– Ну, будучи под прикрытием, я же должен для прикрытия что-нибудь для вас сочинить, не так ли? Таким образом, наша беседа превращается в двойной блеф. Вы не согласны?

Наступила пауза, в течение которой мы непроницаемо смотрели друг на друга через стол, после чего на лице менеджера из «Мандрейк» снова медленно проступила улыбка. Я отметил, что на этот раз она продержалась дольше и была неподдельной.

– Да, – пробормотал он. – Очень изящно. Мои поздравления, лейтенант. Это так складно, что я и сам не знаю, чему верить. Вы же, если на то пошло, и вправду можете работать на «Клин».

– Могу, – улыбнулся я в ответ. – Но, видите ли, какая штука. У вас нет времени этим озадачиваться. Поскольку та же самая информация, что вы получили вчера, находится в режиме необратимого отложенного запуска в пятидесяти разных точках инфопотока Лэндфолла, запрограммированная на мгновенную отправку в каждую корпоративную базу данных Картеля. И отсчет уже идет. На то, чтобы все провернуть, у вас есть примерно месяц. Ну а потом все ваши крупные конкуренты будут знать то, что знаете вы, и некий участок побережья станет похож на бульвар Тачдаун в канун Нового года.