Реальные истории от идеи до бизнеса - Елена Сидорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У кого-то на то, чтобы сделать этот выбор, уходит вся жизнь, но, даже несмотря на столь солидную продолжительность этого пути, он все равно оказывается пройденным «по касательной» (свернул не на ту дорожку или пошел на компромисс, потому что…).
Безусловно, есть «счастливцы», которые умудряются по благословению найти себя почти не задумываясь, но их количество, как мне кажется, пропорционально явно меньше по отношению с «ищущими».
Мой выбор, хотя и был осознанным, вопреки моему юному возрасту (я твердо решил, что хочу стать адвокатом еще в возрасте 14 лет), постоянно подвергался мною корректировкам, изменениям, надстройкам и реконструкциям, испытаниям на прочность, постоянным открытиям на протяжении практически всей моей профессиональной карьеры.
Сейчас, когда у меня за плечами 20-летняя практика защиты интересов доверителей в судах, мой выбор по-прежнему радует и вдохновляет меня, но это уже совершенно иной выбор и принципиально иное наполнение сути того, чем я занимаюсь и того, чем я хотел бы заниматься в будущем.
Переосмысляя свой профессиональный и жизненный путь, я прихожу к выводу, что «человек-думающий» склонен постоянно стремиться к изменению себя и мира вокруг себя.
И в этом смысле те самые несправедливость, сложности и преграды, которые с моей помощью и помощью моих коллег по цеху и моим бизнесам могут преодолеть наши доверители, позволяют мне убежденно говорить, что юрист — это не просто профессия, это призвание и образ мышления, позволяющие бороться за близкие для нас ценности, нравственные и моральные ориентиры.
К счастью, наш род деятельности предоставляет нам привилегию не защищать тех участников оборота, подход которых к базовым ценностям нами не разделяется. Кто-то может возразить: «Насколько это профессионально?!».
Отвечая на этот вопрос, скажу: «В моей картине мира — более чем профессионально! Право каждого на защиту не корреспондирует обязанности каждого юриста защищать того, с кем он «не согласен по существу спора»».
Если бы я хотел рассказать тебе, уважаемый читатель, о моем профессиональном пути, можно было бы написать, без преувеличения целую книгу, а может даже и не одну. Но я отдаю себе отчет в том, что ты едва удерживаешься от того, чтобы не закрыть и этот опус, а поэтому рассчитывать на что-то большее я точно не в праве.
Посему я постараюсь быть настолько краток, насколько смогу, и расскажу здесь лишь о двух судебных спорах, в которых мне удалось принять участие за последние годы.
Судебные казусы
Итак, казус первый, жизненный, не фантастический, но весьма поучительный.
В один не очень прекрасный для моего доверителя и весьма пригожий для кибер-мошенников банковский день наш доверитель, к своему изумлению, обнаруживает списание со своего расчетного счета ни много, ни мало, а каких-то девяносто миллионов рублей. Скажу Вам по секрету — ниже средней позитивности эмоция для владельца счета.
— Так что же произошло?
Если совсем коротко и упрощенно, то схема мошеннического хищения безналичных денежных средств стала возможной благодаря:
во-первых, уязвимостям в программном обеспечении системы банк-клиент Банка;
во-вторых, в силу того, что в современном цифровом мире безопасность банковских транзакций в принципе гарантировать весьма сложно, кто бы Вам не утверждал обратное.
Все чаще тот или иной вирус сначала поражает какого-то одного «счастливчика», а уже потом к нему находится условное «противоядие», и тогда уже он попадает в базу данных антивирусной лаборатории.
Союзниками хакеров в этом деле выступили отлично известные всем Вам программы удаленного доступа и программы-keyloggers, способные считывать и запоминать последовательность нажатия клавиш пользователем.
Наш клиент был не безупречен, однако его недоработки, с точки зрения информационной безопасности, были ничтожно малы по сравнению с теми критическими уязвимостями в программном обеспечении Банка, которые и привели к возможности хищения денежных средств.
— Чем же все закончилось?
Несмотря на банковское лобби, спустя многие годы судебных тяжб, нам удалось доказать, что именно Банк, как профессиональный участник оборота, должен нести ответственность за уязвимости в его ПО, сделавшие возможным хищение средств клиента (должны были сработать так называемые системы фродмониторинга, скоринга, а также элементарные системы смс-оповещения и звонок оператора, который мог увидеть «нетипичность» банковской транзакции).
Этот судебный кейс был не только яркой битвой и очень ценной для всей правоприменительной практики страны победой клиента над Банком, но еще и очень яркой эмоцией, демонстрирующей насколько важна роль работы команды юристов в состязательном процессе.
Второе дело, которым я хотел бы поделиться, связано с взысканием компенсации морального вреда, причиненного здоровью многодетного отца и его пятимесячной дочери в результате падения в детской городской поликлинике.
Можно было бы утверждать, что это был случай беспрецедентной халатности, которую проявили сотрудники детской городской поликлиники уездного города N-ск, если бы этим городом не была столица нашей Родины…, а сам по себе случай оказался беспрецедентно успешным лишь в плане существенного размера взысканного нами в пользу пострадавшей семьи размера компенсации морального вреда (убежден, таких или подобных историй море).
Итак, краткая фабула дела: многодетный папа с четырехлетним сыном и грудным пятимесячным ребенком на руках падает в детской поликлинике на крайней ступеньке лестницы, которая вместо того, чтобы содержать противоскользящее покрытие и контрастную желтую полосу, просто была залита обычной строительной желтой краской. При падении отец не выпускает из рук ребенка, сам ударяется ребром, но, тем не менее, и ребенок ударяется о ступень и получает ЗЧМТ.
Знакомо? Ситуация может отличаться в деталях, обстоятельствах, субъектах, но мысли Салтыкова-Щедрина по своей сути остаются актуальными и сейчас.
Месяцы лечений, исследований, бессонные ночи, фобии отца брать ребенка на руки и панический страх, когда его кто-то берет на руки, проверки прокуратуры, опросы в ОВД…
— А что в итоге?
В итоге ни департамент здравоохранения города, ни руководство детской поликлиники даже не извинилось перед человеком, ограничившись электронной типовой бумажкой, что мол все проверим, всех накажем.
Судебный процесс, разумеется, был эмоциональным, с привкусом горечи, соли и ощущения брезгливости «к системе» в целом и системе здравоохранения в частности…к надзорным органам, которые, переобувшись в воздухе, вдруг дружно, в унисон стали обвинять во всем отца малышки, указав, что это
